Цена Рассвета - Татьяна Апраксина

В этом был весь Масака-сан. Игрок, кукловод, которому нравилось повергать других в пучину отчаяния, а потом спасать десятком слов.

— После того, как будет выбран новый жрец, я сообщу о тебе в храм. Твой дар невелик, но и он может послужить на благо Синрин.

— Благодарю.

Фархад искоса поглядел на собеседника. Узкие губы с постоянной полуулыбкой, почти черные миндалевидные глаза. Лицо одновременно бесстрастное и чувственное. Лицо игрока. Фархад знал, с кем имеет дело, чувствовал на горле тонкий шелковый поводок, который в любой момент мог затянуться удавкой. Но, один раз приняв человека, хоть в качестве друга, хоть в качестве бесконечно уважаемого старшего мучителя, он не мог разорвать тонкие связи, которыми прорастал в избранника. Легче было бы вырвать сердце из груди…

Ординатор Наби сделал все, о чем его попросили.

За пять минут до окончания дежурства — Сайто Масака настаивал именно на этом времени, — он прошел в палату Верховного жреца Мани-ана. Полный пожилой человек крепко спал. Поверх одеяла лежала одутловатая рука с посиневшими ногтями. Пальцы во сне разжались, и тонкий лист светло-серого пластика соскользнул на пол.

Фархад наклонился, чтобы поднять письмо. Это было глупостью, Мани-ана мог проснуться в любой момент. Но показалось вдруг, что сделать это совершенно необходимо. На правой руке у Фархада была нитяная перчатка. Ею он достал из пакетика ампулу, поставил ее в гнездо на столике у изголовья, забрал похожего вида ампулу с другим веществом. Письмо же он положил рядом с рукой жреца.

Ординатор проверил функционирование аппаратуры, смахнул едва заметные пылинки с крышки блока питания термоактивного матраса. Обычный обход, обычные действия. Войди сейчас в палату главный врач отделения, Фархад не вздрогнул бы, а у доктора Шанидзе не появилось бы ни единого подозрения. Ординатор Наби, известный своим усердием, совершает обход перед окончанием дежурства. Все, как положено по расписанию.

Как и обещал Сайто Масака, жрецу Мани-ана стало лучше уже на следующий день. Сварливый старик никогда не отличался терпением и вниманием к советам врачей, а тут уж его нельзя было удержать ни просьбой, ни угрозой. Он выписался из клиники, и не только Фархад, но и весь персонал вздохнул с облегчением. Все-таки не каждый день сюда попадали первые лица планеты.

Еще через пару дней Сайто Рока, приятель Фархада, явился на дежурство с траурной белой повязкой на голове.

— Дядя умер, — пояснил он в ответ на удивленные и сочувственные взгляды коллег.

Весь день Фархад не знал, как расспросить Рока про обстоятельства столь неожиданной смерти. Он не думал о том, что это как-то угрожает его собственной судьбе. Боль потери лишила и здравого смысла, и вообще чувствительности. Нельзя было проявлять волнение, терять лицо перед коллегами, ведь даже Рока держался мужественно и спокойно.

Вечером Рока передал Фархаду приглашение на похороны и поминальные обряды.

— Дяде было бы приятно, и отец очень настаивал. Ты ведь не откажешься?

— Нет, конечно. Как это вышло? Он же был еще не стар?

— Да, чуть меньше двадцати пяти. Это беда нашего рода — внезапная смерть… Совершенно неожиданно, без каких-то признаков. Он просто сидел в кресле. Так его и нашли.

— Когда это случилось?

— В пятнадцатый день, утром. Похороны завтра, приходи.

Фархад сверился с часами и календарем. Получалось, что Сайто Масака умер в тот же час, когда ординатор Наби выполнял его поручение.

При мысли о том, что это могло быть наказанием Мана за совершенное обоими святотатство, парень поежился. Но мысль была мимолетной и показалась глупым суеверием.

3

— Начинается настоящая работа, Аська! Наконец-то…

— Зачем ты меня так зовешь? — надула губы Аларья. — Мне не нравится.

— Может, потому и зову, — подмигнул Глор. — Чтоб не расслаблялась. Итак, мы зарегистрированы как общественное движение на базе благотворительного фонда. Плюс государственные дотации. Бюджет меньше, чем я хотел, но по сравнению с прошлогодним… есть где развернуться. Это дело нужно обмыть!

Глор отправился к бару за стаканами. Аларья тоскливо смотрела ему в спину. Нужно было радоваться, да вот никак не получалось. Вокруг Центра кипела бурная деятельность. За год вдвое увеличилось число штатного персонала, им выделили новое помещение. Теперь предстоял новый переезд, а значит, ремонт, суета и нервотрепка. Аларья не видела себе места во всем этом. Верстальщик — пожалуйста; закончив курсы, она начала работать вполне профессионально. Личный помощник директора — да нет проблем: и делать за Глора звонки, и кормить его супом ей казалось вполне посильной задачей.

Новый статус Центра требовал соответствия новым требованиям. Вот тут-то и начиналась беда. Давенант не спрашивал, согласна ли Аларья занять пост его заместителя, достаточно ли у нее сил. Он просто вписал девушку в регистрационные списки. Так он действовал всегда. О своем выступлении на телевидении Аларья узнала за два часа до начала, когда настало время ехать в студию. Вспомнив детали «телепозорища», она содрогнулась.

— Что ты нос повесила? — спросил он, подавая стакан. — Что не так?

— Все хорошо, — покачала головой Аларья. — Просто устала.

— Нет уж. Давай начистоту. Что тебя не устраивает?

— Все меня устраивает…

— Хватит брехать. Колись давай.

— Хорошо. Ты хочешь от меня невесть чего. Глор, мне двадцать два года, я так и не закончила школу, если ты помнишь. Я не умею выступать перед камерами, говорить в микрофон и одеваться для телевидения. У меня отвратительная дикция, дурацкая прическа, и я не знаю, куда девать руки. Я не знаю, как говорить с людьми из правительства. Я ничего не знаю!

— Я сейчас заплачу, — хмыкнул Давенант. — Маленькая сиротка Ася, нет у ней сапожек, рваное пальто…

— Не вижу ничего смешного.

— А я вижу. Кто хочет, ищет способы, кто не хочет — причины. Пойди на актерские курсы, в парикмахерскую и попроси Альму подобрать тебе гардероб. Что, нужно мое особое разрешение?

— Как же иначе?

— Да очень просто! — стукнул рукой по столу Глор. — Ты уже полгода имеешь право подписывать счета. Пойди и потрать сколько-то денег на себя.

— Без разрешения?

— Детка, когда ты решаешь, кому заказать полиграфию, купить ли мебель и сколько дать грузчикам, тебе нужно мое разрешение? Нет. Так чего ж тебя тут варит?

— Я же не для себя это все делаю!

— Так. Ты уж определись, твой имидж на пользу делу или для забавы? Гвозди забивать или жопу чесать? Так или чеши, или забивай, только не плачься, что гвоздем плохо чешется…