Последний реанорец. Том X (СИ) - Вел Павлов

больше. План его был понятен, но молния не давала ей распространиться до проблемного для меня показателя и разыграться ещё сильнее. Ведь вода под натиском свирепой молнии обращалась едким и горячим паром и без того подогревая накалённую до предела атмосферу.

Продолжительность схватки уже перевалила за целую минуту. Немыслимое значение для двух мастеров своего дела, где победа решается за несколько мгновений. Но на моем теле так и не появилось ни единого ранения, не было пролито ни единой капли моей крови. Уровень защиты доспехов Бедствия Алларма казался непостижимого и непробиваемого значения. Тем не менее, в это самое время стихийная броня Эдгара давала множественные бреши и трещины, не успевая блокировать все физические и магические атаки. И впервые с начала битвы кровь обагрила государевы покои, но она слишком быстро смешивалась с водой, которая и закупоривала открытые раны на теле британца, не давая усугубить ситуацию. Вот только эмоции моего противника говорили об обратном, и на лице его в скором времени засквозило невероятное бешенство и гнев с яростью. Джады напитанные молнией и стихийные иглы порхали с неуловимой глазу скоростью, а вкупе с техниками телепортации и знаниями дома Ар-Ир, те наносили столпу попросту непоправимый ущерб. Крови и ранений становилось всё больше с каждой единицей времени.

Эдгару нельзя было отказать в виртуозности и силе. Тот всячески комбинировал свой множественный магический арсенал, вот только слухи оказались правдивы. У императора Британской империи был один маленький минус. Его ближний бой оказался малость слабее его магии воды.

А раз так, то пора увеличить свой напор…

Непрерывный ри тм угасания…

Пришлось на мгновение разорвать дистанцию и переместиться к самой грани барьера.

‒ Давай же, император! Ты ведь глава целого государства! Не разочаровывай меня, ‒ сплюнул презрительно я, с высоко вздымающейся грудью и в провокационном жесте перехватив джады обратным хватом, поманил того к себе пальцами. ‒ Неужели это всё, что ты можешь? Если так всё продолжиться, то битва будет слишком скоротечной… Такими темпами мне придётся выпотрошить тебя как рыбу. Я и так дал тебе шанс показать себя, а теперь начинаю жалеть об этом…

От столь неожиданного финта брови Ланкастера резко взлетели вверх, тот успел мазнуть по моему силуэту молчаливым разгневанным взглядом и рукой смахнуть со щеки выступивший ручеек крови. Непробиваемая стена воды вновь окутала небольшую область вокруг него, а миг спустя в мою сторону с невероятной скоростью устремился целый град водяных копий, в которых была замешена еще и солидная часть силы духа, а под ногами я вдруг ощутил содрогание и бурление.

‒ Зарвавшийся щенок! ‒ холодно выплюнул тот. ‒ Не радуйся раньше времени!

В тот же миг сокрушительный гейзер выстрелил у меня из-под ног. Со всей своей зубодробительной мощью он прошелся по моей абсолютной защите и даже умудрился пошатнуть изолирующий барьер, техника подбросила меня на три-четыре метра вверх. Вот только сгруппировавшись, я рывком вырвал из пространства копьё и самолично вонзил его в потолок, создав опору для своего тела. А затем, не сдержавшись, попросту безумно рассмеялся, глядя в лицо противнику и наблюдая за тем, как водяные копья в аналогичной гейзеру манере вот-вот встретятся с моей защитой.

‒ Ты не император, Ланкастер, ты слабак, ‒ сквозь безумный смех надрывался я. ‒ Я был лучшего о тебе мнения… Я считал, что ты действительно могущественный повелитель, но сейчас я вижу, что это не так. Ты жалок! А ведь я даже не использовал всю свою силу… Романов тебя сожрал бы с потрохами и даже не подавился бы! А теперь, как и обещал, я убью тебя со всей своей животной жестокостью…

‒ Ты заплатишь за свои слова, проклятый бродяга! ‒ рявкнул с бушующей ненавистью в голосе он. ‒ Лишь смерть искупит твои поступки!!!

Эдгар вновь атаковал меня лавиной воды и сотней сформированных водяных лезвий. Следом тот успел создать десятки водяных сфер, а уже за ними рванул и он сам. Выжидая и перемещаясь по импровизированной арене в поисках удара для собственного решающего момента.

И он уже был не за горами…

Месть ‒ это блюдо, которое подают холодным. Животная жестокость! Только так и никак иначе… Никто не вправе поднимать руку на мою семью. Никто и никогда!..

Мир на долю секунды померк и возродился вновь, вот только отныне не было более никаких иных цветов и красок, кроме одной. Всё окрасились в тёмно-кровавые цвета.

Реанорский транс… Максимальный выплеск эфира…

‒ Да прольётся кровь и обагрится ею всё живое, ‒ зашептал я себе под нос реанорским языком мантру, которую всегда стремился забыть, попутно с этим наращивая слои эфира в собственном теле и начиная ослаблять все выставленные барьеры для экономии энергии. ‒ Да явит себя миру Жнец Бездны… Ведь на всё воля её…

Водяные копья уже были на расстоянии нескольких сантиметров от моего тела, но сейчас уже было на всё плевать, потому как с губ сорвался едва разборчивый шепот могущественного заклинания Высшей речи, что было основано на физической силе носителя и доступно лишь высшим мастерам корпуса, а вкупе с абсолютной защитой создаётся ультимативная техника.

Жаль только, что на первом обороте меня хватит всего на несколько жалких секунд.

‒ Полное стихийное обращение… Эфир молнии… Рунное тело истребления…

Мир вновь померк и возродился. Вот только Зеантар Ар-Ир Ор'Реанон был ныне не безумным реанорцем! Он обратился яростной и свирепой молнией, прямо как в былые времена. А разъяренная стихия не знает ни жалости, ни сожаления и уж точно ей неведомо сострадание. И истинному сыну Реанора известно об их строптивости не понаслышке.

Росчерк. Росчерк всколыхнувшейся алой молнии в штормовую бурю. Именно таким я сейчас и предстал перед Эдгаром. Все чувства разом обострились. На задворках сознания даже успел ощутить его вспыхнувший спектр различных эмоций, от страха до неверия. Но сейчас уже было поздно. Даже для эмоций и мыслей.

Рунное тело истребления напрочь разрушило водяные массивные копья, до полного истощения поглотило всю магию, заложенную в водяных лезвиях, и безболезненно миновало разорвавшиеся сферы со всей своей истребляющей концентрированной водой, а затем немедля приложилось всей своей капризной силой по стихийной броне Ланкастера.

Изо рта императора Британской империи вырвался громкий хриплый стон и хруст костей, а затем тот со всего маху впечатался в мой блокирующий на ладан дышащий барьер, вонзившись в него телом на целый метр. Доспех после столь бедственной атаки стал покрываться множественными трещинами, а местами тотального разрушения стала его грудь и раздробленные