Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин

номером. Дальше стал бить до опустошения магазина по остальным немцам. Вот результат, десять убиты или тяжелораненые, и девять вполне активны, хотя и среди них раненые есть. А раскидал гранаты так, чтобы мёртвых зон не осталось. Упав за дерево, откатившись, ель за которой я стоял, затряслась от попаданий, немцы неприятно быстро пришли в себя и садили со всех стволов, плюс у них был второй пулемётчик, что залёг и поддерживал своих, пока другие меня охватывали по флангам. Вот гады, они же меня так завалят. И я ошибся, это СС, не Вермахт. Поглядывая на экран планшета, с его помощью я видел всех немцев. Поднял над укрытием автомат, и срезал одного во время перебежки от укрытия к укрытию. Рухнул и не шевелился. Почти сразу надо мной засвистели пули пулемётчика, тут он замолк, менял улитку, так что подняв автомат, а я лежал на спине, на груди стоял планшет, у него ножка была обложки, и дал короткую очередь, пули выше прошли, сместил прицел и дал вторую. Те выбили ледяную крошку рядом с пулемётчиком, тот залёг и начал отползать, но задёргался от следующих попаданий. Попал. Тут же остаток магазина я выпустил по второму номеру, что подхватил пулемёт. Ранил, но серьёзно. Дальше раскидал гранаты по тем что обходили меня по сторонам, и пошёл на прорыв, срезав двоих. Снова залёг, и достав «Вал», матерясь, в мою сторону не прицельно работали один «МП» и два карабина, и заставил их замолчать. Пришлось побегать, нагонять раненого второго номера, добил, после подранков зачистил, из «Вала» я только три пули выпустил, и подобрал все три гильзы. После этого побежал к основной группе. Что-то те забеспокоились, слыша частые одиночные выстрелы. Что они могли означать, те поняли. А если посчитать, то этих одиночных было ровно столько, сколько их камрадов ушло в эту сторону…

Тяжело мне дались эти немцы, глупо осознавать обратное, но я прошёлся по краю. Пока я до немцев добирался, пока готовился ко бою, те в тревожном ожидании себя чуть до истерики не довели. А готовился просто, к стволу дерева трофейный «МП» привязал, к спусковому крючку бечёвку и вот так разматывая, отползал, метров на десять. Дальше приготовил «СВТ», хватит «Вал» использовать, и так патронов мало. Это я ещё про дрон не вспоминаю, ресурс у него не бесконечен, и если так активно эксплуатировать, то сомневаюсь, что того до конца войны хватит, а хотелось бы, чтобы и после войны тот у меня на руках был. Вряд ли конечно, но мало ли? Приготовив винтовку, я потянул за бечёвку, и пистолет-пулемёт дал кроткую очередь. Наших зацепить я не боялся, те на дне оврага. Пули даже взбили фонтанчики земли и снега рядом с одним из солдат, а те обрадовавшись, хоть какая-то стабильность, их обстреливают, и те отвечают, вот и стали отвечать. А я успел четырёх снять, как обнаружили мою позицию, и начали подавлять её сосредоточенным огнём. Вот чёрт, нет, «СВТ» это вам не «Вал», те у него вспышки выстрелов не видят, так что поменял позицию и оружие, и стал выбивали немцев. Те стреляли, видели, как их товарищи падают, создавали нужный шум выстрелами, да разрывами гранат. Это немцы, я их не использовал. Одного немца снял в затылок. Хотел пленных уничтожить. Двенадцать выстрелов сделал из «Вала», выбив большую часть немцев, отличная позиция была, всех видел, а трое раз, и сдались, подняв руки, отбросив оружие. А когда спрыгнул с дерева, то сбегал и добил подранков, да связал этих троих, спешно обыскав.

Первом делом развязал чернобровую. Да, это она опять, да и мужчина в исподнем, покрытый коркой льда, оказался знакомым военврачом. А немцы действительно из СС были, егеря, не удивлён, эти любят издеваться, истязать и пытать. Быстро сунув руку в котёл, вода горячая, но терпимая, снял с огня, и вылил на врача. Тот заорал, для него это кипяток, но оттаивал. Хоть от льда оторвать смог. Чернобровая, тряслась от холода, быстро собираясь, надевая форму, а я стягивал с военврача мокрое исподнее, и сняв с убитых шинели, заворачивал в них. Та помогать стала. Дальше выдал оружие, и сбегал собрать гильзы, заодно дрона спустил, уже не нужен. Из двенадцати нашёл десять, как не искал, двух как не бывало. И времени нет. Вот так вернувшись, я взял на закорки военврача, его било от озноба, весь трясся, чернобровая уже влила в него целую фляжку спирта, тот мигом опьянел, и вот так мы пошли к выходу. Нужно в тепло срочно. Та конвоировала немцев. На подходе я выпустил на опушке световую ракету. Ну говорю же обозники заняли позиции, тревожно вслушиваясь в звуки лесного боя, вот и обнаружили нас, и трёх немцев с поднятыми руками. Ко мне подбежали два обозника, один в форме, другой в гражданском, приняли груз, и побежали к строениям. Я велел в баню его, вроде одна была разогрета. Дальше сообщил старшим обозов, один был моего звания, техник-интендант первого ранга, что все немцы уничтожены, был взвод СС, нужно засвидетельствовать акты пыток наших бойцов и командиров. Нашего военврача раздели и на морозе обливали водой. Бойцы, услышавшие это, заворчали, чуть на месте тех трёх пленных не линчевали. Обморожение тот уже получил. Так что собрали комиссию, командиры, десяток обозников, чернобровую в женскую хату увели, у той нервный отходник начался, и пошли обратно, к месту боя. Так что собирали трофеи, я документы для отчётности, снова гильзы поискал, одну нашёл, одиннадцатая, с последней глухо. Особо трофеев у меня не была, пяток разных банок консервных, потом патроны к «МП», и чудо, у немцев был наш «ПТРД-41», с двумя десятками патронов. Прибрал. Самый крупный калибр теперь у меня. Это всё.

Тела погибших, из наших, на носилки и в деревню. Акт пыток зафиксировали, свидетелем чернобровой была, её опросили, пьяненькую, когда вернулись. Хоронить немцев не стали, два старика в деревне остались, обещали сделать, на санях вывезут, прикопают в общей могиле. Так что закончив с отчётностью, я сам вскоре отбыл ко сну. Ха, а тринадцатое число не такое и плохое. Хотя немцы так не скажут.

Рано утром оба обоза двинули дальше вместе. Позавтракали уже. На костре кашу сварили, чуть подгорела, но есть можно. Воды дали чуть подкрашенную, вроде как чай. Хоть согрелись. Я снова был в форме командира, в шинели перевитой ремнями, она высохла, да планшетка на боку. Теперь всё внимание ко мне было, а я снова со Станкевич