Тайны Дивнозёрья - Алан Григорьев

— Скорее не где, а как. Но и этого вполне хватает, чтобы я не чувствовал себя в безопасности.

— А сама Доброгнева тоже бессмертная? — Яромир и так-то стоял мрачный, а теперь насупился еще больше.

— К счастью, нет, — Лис улыбнулся так хищно, что у Тайки мороз по коже пошел: кажется, она впервые видела на его лице такую неприкрытую ненависть. — Отец не успел научить ее всему, что знал. Но чтобы ее убить, сперва придется подобраться очень близко. И, поверь, Доброгнева очарует тебя прежде, чем ты выстрелишь из лука или замахнешься мечом. Но и это еще не все плохие новости на сегодня.

— Каркай уже, ворон-предвестник, говори все как есть, — махнул рукой Радосвет. На его висках выступила едва заметная глазу испарина, но в остальном царь держался стойко.

Лис глянул на него испытующе: как будто пытался понять, где находится та грань, за которой старинный недруг покажет свой страх.

— Доброгнева проявится, это лишь вопрос времени. Думаю, долго ждать не придется. Вот пройдет навья ночь — и встречай гостей. Потому что есть у тебя, царь, кое-что очень ей нужное.

— И что же это? — Радосвет закусил губу, и Тайка заметила, как бабушка протянула мужу руку, переплетая его пальцы со своими.

— А то ты сам не догадываешься? — хмыкнул Лис. — Ты же вроде у нас умник-разумник, а ответ-то лежит на поверхности.

— Небось, опять это проклятое кольцо? — вздохнул царь, но Кощеевич мотнул головой:

— Не-а. Еще версии?

— Я знаю, — вдруг подал голос Яромир, и все взгляды обратились к нему. — Не иначе как Кощеев венец.

— Ага, вот кто, значит, тут самый догадливый, — чародей захлопал в ладоши. — А ты, Радосвет, неужто забыл, как вы этот венец с моей головы сбили, когда в плен брали? И как потом допытывались, что это за штука такая да как ее использовать? А вот я это хорошо помню…

Он потер запястья, словно бы их все еще сжимали невидимые кандалы.

— Ничего я не забыл, — ледяным голосом отозвался Радосвет. — И что же, неужто теперь расскажешь правду?

— Ну, может, не всю, но, так и быть, кое-что поведаю. Если только попросишь меня по-хорошему, — Лис подпер скулу.

Царь побледнел, до хруста в костяшках сжал кулак свободной руки и тихо выдавил:

— Пожалуйста.

— Ась? — Кощеевич приложил ладонь к уху. — Что-то не слышу.

Тайка даже разозлилась: ну чего он опять паясничает? Дело-то серьезное. Но вмешиваться не стала — у Лиса и с ее дедушкой, и с Яромиром явно были свои давние счеты.

— Пожалуйста, расскажи мне о Кощеевом венце, — выдавил из себя Радосвет, и чародей просиял:

— Вот, так бы сразу! А то в темницу, пытки… кому оно было надо? Со мной вообще легко поладить, я парень добрый, сговорчивый, да и характер у меня легкий.

— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, — не удержалась Тайка.

Лис, ничуть не обидевшись, ей подмигнул:

— Твоя правда, ведьма. Ну так вот: не Кощеев это венец, а мой. В смысле, наследника. Когда папа его для меня выковал, Доброгнева едва не лопнула от зависти. Кощеева-то корона ни мне, ни ей не по размеру. Да и, думаю, никто, кроме самого Кощея, ее носить не сможет. А сестрице страсть как хочется короноваться по-настоящему. А то вроде как и не царица. Вернее, княгиня — если по-нашему, по-навьи. Мы-то никогда Кощея царем не величали.

— Так, может, тогда отдать ей ту корону, и дело с концом? — предложила бабушка Таисья. — Незачем будет Доброгневе на нас войной идти.

— Ты, царица, конечно, мудра, но в чародейских делах, прости, что дитя неразумное. Оно и понятно — наставник твой и сам недоучкой был, — фыркнул Кощеевич. — Корона навьего наследника — это вам не обычная железяка. Свойства у нее особые имеются. Например, пока она на голове — ты непобедим. Нельзя тебя ни оглушить, ни пырнуть ножом из-за угла. А коли выйдешь впереди своего войска, то оно воодушевится, страх отринет и врага сметет с лица земли.

— Это похоже на правду, — со вздохом подтвердил Яромир. — Те, кто этого болтуна пленил, рассказывали, что, пока венец с его головы не сбили, ничего не помогало. Все цепи мимо летели, стрелы отклонялись, и даже сети промахивались.

— Вот и подумайте, хотите ли вы Доброгневе такое оружие в руки отдать? Она вам, конечно, насулит всяких благ, но готовы ли вы верить ее обещаниям? Лично я бы не стал.

— Так, может, нам тогда самим корону в войне использовать?

Царице явно очень хотелось помочь, но она не знала, как, поэтому говорила все, что придет в голову.

— А вот это хорошая идея, — Лис аж просиял и в предвкушении облизнул пересохшие тонкие губы. — Отдайте ее мне.

Добрая в гневе, лютая в милости (3)

— Вот еще! — фыркнул Яромир. — Нашел дураков. Почему это сразу тебе?

— Например, потому, что, кроме меня, никто не знает, как с ней обращаться. Думаешь, просто напялил на голову и пошел? Ага, держи карман шире! И сразу, пока вы не успели задать следующий вопрос: нет! Я не скажу, как она работает. Под пытками не сказал, а сейчас тем более не скажу. Должны же у меня остаться хоть какие-то тайны.

— Так, ну и что ты нам предлагаешь? — Царь вздохнул немного обреченно. — Сведения о враге — это, конечно, ценно, но для победы как-то маловато.

— Спасете мою мать — и будет вам победа, — заверил его Лис. — Обещаю!

— Я все-таки вынужден настаивать на более четком плане, — Радосвет добавил металла в голос.

— Ну и зануда же ты, царь. Ладно, слушай, — Кощеевич опять принялся загибать пальцы. — Одолень-трава у меня есть — это раз. Живую воду твоя внучка тоже добыла — это два. Кольцо Вечного Лета понесет твоя жена — это три. Колдовским голосом матушку пробужу я — четыре. Все части заклятия собраны. Осталось пятое, — он поднял в воздух сжатый кулак. — Добраться до ледяного гроба. Василиса проснется, ты сдержишь свое слово, а я свое, — и все останутся довольны.

— Погоди, ты же вроде ни в чем не клялся, — прищурился Радосвет.

— Разве нет? Ну тогда давай поклянусь, что ли? Обещаю, что