Тайны Дивнозёрья - Алан Григорьев

— Ну, а теперь-то мы можем наконец обсудить наше общее дело?

Лис кивнул. Вся его напускная веселость ушла как не бывало, плечи поникли, спина ссутулилась. Он выглядел очень несчастным, и в этот раз, похоже, без притворства.

— Тогда можешь снять маску, — разрешил царь.

Тайка не поверила своим ушам: он что, это серьезно? Яромир тоже вытаращился на побратима так, словно засомневался в ясности его рассудка, и только царица Таисья улыбнулась:

— Так-то оно лучше. С судьбой спорить не след.

— Я ничего не понимаю, — Тайка опять наклонилась к ее уху. — Почему дедушка решил, что Лис не станет нас заколдовывать?

Чародей, усмехнувшись, опустил свой ковбойский платок на шею и ответил ей сам (эх, пора бы уже привыкнуть к его чуткому, как у летучей мыши, слуху):

— Потому что не в моих интересах расстраивать тебя, ведьма. Если я вдруг нанесу тебе обиду вольную или невольную — ниточка судьбы и отвязаться может. А я себе не враг, так что твоих родичей трогать не буду. Могу разве что вот этого дурака немного проучить, — он кивнул на Яромира. Похоже, ему и впрямь доставляло удовольствие дразнить дивьего воина.

Связанные судьбы (3)

Тайка нахмурилась:

— Нет, его тоже не трогай. И вообще, отстань от моих друзей!

— Как скажешь, ведьма. Твое слово теперь — закон, — Лис приложил руку к груди и поклонился. Усмешка с его губ так и не сошла, но Тайка была уверена, что за всем этим паясничаньем колдун скрывал изрядную досаду.

Она вернулась на свой маленький трон, а царь Радосвет, прочистив горло, завел разговор о делах насущных:

— Я слышал, ты хотел заполучить кольцо Вечного Лета? И ради него пошел воевать, когда мой отец отказал тебе в просьбе? — Дождавшись кивка, он продолжил: — Кольцо тебе все равно не помогло бы. На нем лежат особые чары, поэтому взять его в руки может лишь член царской семьи, а использовать — лишь те, кто связан с царем узами крови или брака. К тому же это одна из реликвий Дивьего царства. Его потеря грозит нам большими бедами.

Лис сокрушенно цокнул языком:

— Вот незадача! И чего стоило твоему батюшке, царю Ратибору, с самого начала все спокойно объяснить, а не оскорблениями кидаться? Я ж к нему сперва по-хорошему пришел. А он разорался, ногами затопал, морду воротить начал, мол, проваливай отсюда, мерзкий полукровка, навья тварь, и не смей больше являться пред светлы очи. Знаешь, как обидно?

— У отца был нелегкий характер, — вздохнул Радосвет, и чародей ответил ему таким же глубоким вздохом:

— Понимаю. У моего тоже.

— Вы еще поплачьте оба, — пробурчал Яромир себе под нос.

Лютогор, подозрительно прищурившись, глянул на него:

— Кстати, а ты-то почему кольцо смог взять? Нет ли тут какого-то подвоха? Может, вы меня за нос водите? Али твоя мамаша мужу верна не была, воевода?

— Побратим он мне, — быстро сказал Радосвет прежде, чем онемевший от возмущения Яромир снова обрел дар речи.

— Ага, стало быть, взять кольцо может, а использовать — нетушки, — Лис тут же отвернулся, потеряв к дивьему воину всякий интерес.

Что ж, может, и к лучшему. Тайка только сейчас поняла, что во время этой перепалки забыла, как дышать, и теперь шумно втянула носом воздух. Ей было очень жаль, что Яромиру приходится выслушивать обидные подначки, не имея возможности ответить. А еще она боялась, что однажды дивий воин не сдержится и все-таки сломает злоязыкому Кощеевичу нос, а это грозило некоторыми политическими осложнениями.

— Дивий царь, насколько я помню, не может покидать свои владения, — Лис загнул один палец. — Юную ведьму не пропустит вязовое дупло. — Он загнул второй. — Остается царица.

— И речи быть не может! — взвился Радосвет, но бабушка решительно перебила его:

— Я готова!

— Как царь и как муж я не могу тебе этого позволить, — Радосвет старался говорить спокойно, но сам едва справлялся с волнением.

— Во-первых, я не нуждаюсь ни в чьем дозволении, — царица встала, уперев руки в бока. — А во-вторых, слыхала я, что кое за кем должок остался?

— Это правда, — поддакнул Лис. — Помнишь, Радосвет? При мне ведь дело было. Совсем малышом тебя помню, Волчонок.

— Ты тогда тоже сопляком был, — буркнул царь.

— Мал или велик — без разницы. Важно другое: слово было дано, — царица Таисья вздернула подбородок. — И я не стану жить с тем, кто своих обещаний не держит!

— Ого! Вот это да!

В голосе Кощеевича прозвучало неприкрытое восхищение, а Яромир, не сдержавшись, фыркнул:

— Ну, теперь понятно, в кого внучка такой уродилась. Огонь-нрав!

Тайка, заслышав это, аж закашлялась. Но изнутри ее распирала тайная гордость за бабушку. Так-то! Знай наших!

— Ладно, будь по-твоему, — вздохнул Радосвет, нервно поправляя венец на челе. — Видно, это и впрямь проделки судьбы, раз больше послать некого. А слово надо держать.

— Вообще-то есть еще мама… — начала было Тайка, но осеклась.

Вот кто ее за язык тянул? Разве мать не ясно сказала, что не желает иметь ничего общего ни с дивьими людьми, ни с их магией?

— Кстати, да, у вас же еще дочка была, — Лис в предвкушении потер руки. — А где она нынче?

— На ее участие можешь не рассчитывать. — Взгляд царицы Таисьи похолодел, она медленно опустилась на трон и подперла рукой подбородок. — Аннушка от своей силы давно отказалась. Дочери передала. Так что даже не думай ее сюда приплетать.

Но Кощеевич с сомнением покачал головой:

— От силы-то можно отказаться, а от крови разве откажешься? Ладно, пускай это будет наш запасной вариант. Ну, и когда же мы отправимся в Навье царство? Я считаю, чем скорее, тем лучше. Как насчет завтра, а?

— Не торопись, — осадил его Радосвет, откидываясь на резную спинку своего трона. — Сперва надобно разведать, что там да как. Негоже очертя голову идти прямо Доброгневе в руки.

— Да, кстати, о моей дорогой сестрице, — Лис с наслаждением потянулся, хрустнув лопатками. — Помнится, я обещал вам кое-что про нее рассказать. Ну, в общем, слушайте…

Добрая в гневе, лютая в милости

— Давным-давно…

Лис