Синяя трава - Пётр Кантропов

Оба офицера поддержали порыв конюха в том смысле, что тоже решили сделать по бочке. Самогон рано или поздно получим, а чем закусывать? Присмотреть за верблюдом и поросятами взялась Галя. Ещё немного подумав, мужчины сообразили, что дождь сорвёт все работы под открытым небом. Поэтому за берёзой отправились большой толпой. Завалили сразу два крупных дерева и, удалив ветви, притащили стволы в лагерь, где затолкали в готовое овощехранилище и уже там, под дожём, разделали на чурки. Таким образом, строительство в этот день несколько откладывалось, зато начали делать сразу двадцать небольших бочек, пригодных для хранения продуктов. Правда, существовала опасность того, что такая бочка при высыхании лопнет.

Через пару часов работы Осипов на какое-то время отвлекся и проковылял в «химическую лабораторию» Софьи и Линг, которую они сегодня разместили под навесом гончарной мастерской. Он старался не обращать внимания на побитую ногу, но она постоянно сама напоминала о себе, не позволяя свободно передвигаться. Оставалось лишь кое-как хромать в пределах лагеря. Ничего, скоро пройдет.

– Пока не забыл, – протянул Николай. – Вы можете получить краску?

– Не знаю, – сказала Линг. – Наверное, как-то можем. А что ты хочешь красить и зачем?

– Нужно оружие красить в яркий цвет. Оранжевый или красный. Древки копий, стрелы. А то в траве сложно искать.

– То есть краска для дерева?

– Металл и кости тоже неплохо.

Вужоу был последним ночным дежурным в группе Рокотова. Китаец подкидывал мелкие дровишки в костер и наблюдал, как играют языки пламени. В середине его дежурства начался дождь, но такую возможность предусмотрели еще с вечера и на скорую руку соорудили какой-никакой навес. Дождь временами усиливался, переходя в сплошной ливень. Тогда вода просачивалась сквозь навес, и Вужоу ежился под неприятными холодными каплями, падающими на спину.

Утром всё ещё было пасмурно. Солнце так и не собиралось выглядывать из-за облаков. Путешественники позавтракали и пошли вниз, по направлению ко второму озеру.

– Может, хоть к обеду солнце выглянет? – сказала Людмила. – Очень уж хотелось бы позагорать на этом пляже хотя бы полчаса.

– У тебя будет еще вся жизнь, чтобы загорать на этом пляже, – ответил Павел.

– Конечно. Если ты сделаешь здесь дом отдыха, то я потрачу неделю на дорогу, – так же съязвила дама.

Все окрестные скальные выходы путники осмотрели еще вчера и сейчас хотели просто дойти до второго озера с тем, чтобы изучить сам берег и ручьи, которые, возможно, впадают в озеро и могут встретиться путникам. Кроме того, записывали все встречающиеся растения, пока те не закончились. Рядом с озером растительность практически отсутствовала. Прежде чем ступить на пески, взяли с собой немного дров. Хотели сделать чай и подогреть рыбу на костре возле нижнего озера.

Спуск к нижнему озеру занял около трех часов. Люди спускались как раз вдоль ручья, который впадал в это озеро. Когда дошли до места, солнце так и не выглянуло, температура достигала, может быть, градусов пятнадцати. Но Вужоу и Павел все-таки решили искупаться. Они приготовили полотенца, чтобы можно было быстро выйти и вытереться. Затем вошли в воду. Вужоу, лишь уровень воды достиг колена, лег на поверхность и поплыл. Он почувствовал, что вода держит его необыкновенно легко, не сравнить, например, с переправой через ручей. Павел же, по привычке, сразу вошел в воду вниз головой, проплыл несколько метров и вынырнул. Он почувствовал солоноватый привкус на губах и пощипывание в глазах:

– А! Вода соленая! – заорал москвич. Николай быстро сбегал ручью и набрал пресной воды, чтобы Павел промыл глаза.

Вужоу увидел реакцию Павла и понял, что вода соленая, поэтому сам нырять не стал. Тут же стало понятно, почему вода его так хорошо держит.

После того, как Павел промыл глаза, люди обсудили находку.

– Ну, соленое зеро – это прекрасно! – сказал Николай. – Мы можем организовать добычу соли. Можем солить грибы на зиму. Да и вообще пища без соли отвратительна.

– Вряд ли все так быстро удастся организовать, – ответил Павел. – Ее здесь непонятно как добывать и как доставлять.

– И это может быть несъедобная, ядовитая соль, – предположила Людмила.

– Ну… Это я как бы частично уже проверил, – мрачновато заметил ее товарищ. – Если ближайшие три дня не умру – значит, не сильно ядовитая.

Свою копченую рыбу солить пока не пытались, а подогрели и съели так. Просоленные насквозь Павел и Вужоу нагрели немного воды из ручья и пополивали друг друга. Затем сразу двинулись в обратный путь, к лагерю. Дальше в горы решили пока не углубляться. По пути обратно уже ничего особо не высматривали, потому что на все уже постарались обратить внимание, пока двигались сюда. Миновали пресное озеро, затем преодолели перевал. У подножия остановились на ночь. Температура воздуха к вечеру еще немного упала.

Остальные четыре группы, как и договаривались, на третий день сразу пошли обратно. Они пытались чуть отклониться от своих первоначальных траекторий, чтобы покрыть зоны с возможными зарослями полезных растений, через которые они в предыдущие два дня не прошли.

Экспедиция Алтуфьева была единственной, которая не попала под дождь – туча прошла мимо. Путешественники набрали в реке воды и сместились к западу от реки. Люди намеревались напрямую выйти к ручью в том же месте, где пересекли его в прошлый раз. Они за день прошли так хорошо к поселку, что имели хорошие шансы вернуться прямо до обеда.

Группы, которые обследовали склоны сопок, нашли несколько зарослей оплепихи. Всем иногда попадалась малина, черная смородина, рябина, калина. Но днем каждую из трех экспедиций на несколько часов застал дождь, и они предпочли переждать его, сидя в палатке, потому что хорошая одежда была не у всех, и людям не хотелось, чтобы кто-то простыл.

Боевой щит Хэнка в сборе привлёк всеобщее внимание. Прямоугольный, слегка изогнутый бутерброд семидесяти сантиметровой высоты и сорокасантиметровой ширины тянул килограммов на пять. Оставалась надежда, что подсохшее дерево потеряет в массе килограмма полтора. Хэнка масса не смутила. Что и не удивительно, учитывая внушительные габариты американца. Очень понравились ему плетёные рукоятки, которые и обеспечили изгиб изделия. С восторгом археолог смотрел и на борт щита, который получился из-за сцепления двух кусков жести. Путтер потратил на эту окантовку три часа. Археолог приседал, подпрыгивал, размахивал руками, но с сожалением признал, что для женщин изделие тяжеловато.

– Может быть стоит сделать женщинам броню покрепче, а щит не давать? – высказал он первую пришедшую в голову мысль.