Кошка Белого Графа - Кира Калинина

– Если снега и впрямь не будет, к послезавтрашнему вечеру доберемся до Альготы, – сказала графиня Виртен.

– Уверена, что не будет! – подхватила Камелия.

Настроение у нее было неровным. Она то впадала в задумчивость, то оживлялась, щебетала без умолку и смеялась больше обычного.

Я была зла на графа и опасалась, что теперь, когда мы расстались, печати богов напомнят о себе. Но и Свена со Свяной, и Нежу ход событий, как видно, устраивал. Подумалось: «Может, и к лучшему, что я осталась у принцессы». Она тоже будет в Храме Всех Богов, и наверняка со свитой, а Кайса уже привыкла всюду таскать меня с собой, так пусть и туда возьмет. Без вас обойдемся, ваше сиятельство!

О том, что будет, если боги потребуют от меня иной службы, не шпионской, я старалась не думать.

Глава 12,

в которой я узнаю то, чего лучше не знать

Главный храм богини моря Небеи располагался близ порта Хофед на побережье Западного океана и имел вид огромной волны с гребнем белой пены. Я видела гравюры – очень величественно. Храм в Небенске был меньше и скромнее, но со своей изюминкой. Этакий кораблик: острый нос, высокая корма, круглые окна, башенка-рубка, стены выложены ракушками. Длинные печные трубы в ряд напоминали мачты.

Храм окружала слободка, которую и называли Небенском. Ее жители обслуживали гостевой дом для паломников, богато обставленный и очень большой – едва ли не больше самого храма. Столица-то близко: многие состоятельные люди приезжали к Небее просить благословения и защиты перед морским путешествием.

После ужина принцесса тоже пожелала нанести визит ригонской покровительнице своей стихии.

Нас учили, что боги Ригонии и Вайнора в родстве и в особых случаях могут замещать друг друга. Прежде я не задумывалась, что это значит, но, когда тебя отмечают вниманием сразу три высших существа, поневоле проникнешься интересом. Вот мне и стало любопытно. В Вайноре морем правит бог Небер, свой дар Камелия получила от него. Примет ли ее наша Небея, и не явится ли вместо богини ее бородатый вайнорский двойник?

Храм возвышался среди снегов, как парусник, намертво вросший во льды Крайнего Севера. Я повела носом. Вроде бы не должно посреди зимы в сотне миль от ближайшего моря пахнуть солью, тиной и рыбой, а вот пахло!

Ули Небеи в синем и белом встретили принцессу у неприметного входа для служителей. Фрейлинам и дамам предстояло остаться снаружи, а я спрыгнула с рук Кайсы и шмыгнула в закрывающуюся дверь.

Было страшновато: вдруг морским богам тоже вздумается связать меня договором?

Успела пробежать несколько шагов по сумрачной передней, увидеть впереди проем, а за ним – мозаичный зал, разлинованный канальцами, в которых блестела вода и плавали оранжевые рыбы.

Принцесса и ее сопровождающие легко перешагивали через эти узкие преграды. Я хотела перепрыгнуть, но воздух спружинил, как цирковой батут, и вытолкнул меня из зала.

За миг до того, как это случилось, в глаза бросилась надпись на кобальтово-синей стенке первого из каналов – чуть ниже уровня воды. Прочесть ее я не успела, просто охватила взглядом всю целиком. И лишь потом, когда Кайса несла меня по коридорам гостевого дома, расстроенно приговаривая: «Разве так можно, Белочка?» – узор, выложенный золотистой смальтой, оформился в моем сознании в слова: «Бог – один, но много их, свой лик для каждого дня. Ныне узрите вы лик морей, ныне узрите меня».

Кажется, подобную надпись я видела в храме Свена и Свяны, но там речь шла о лике любви…

Дамы свиты расположились в гостиной, убранной в голубых и бирюзовых тонах. Графиня Виртен вышивала, сидя у лучезара, плафон которого был исполнен в виде морского конька, прочие играли в «Найди лишнее», а Кайса болтала перед моим носом веревочкой. Привязанный к веревочке бантик шлепал меня по щекам и по лбу, задевал уши.

Бить Кайсу лапой не хотелось, и я села к ней спиной.

Фрейлина не унялась.

Я отошла к другому краю дивана, но через мгновение перед моим носом опять покачивался надоедливый бантик. Дразнил и будто насмехался: не достанешь, не достанешь.

Ну хорошо. Вы сами этого хотели…

Вот тебе! Вот! Получай!

Бантик так и заплясал под моими лапами.

Кайса, довольно хихикая, пару раз дернула веревочку туда-сюда, а потом вскинула вверх.

Что? Думаешь, не поймаю?

Я могла схватить этот несчастный бантик одной левой, но сделала вид, что промахнулась. Потому что мне понравилось! Отталкиваться от дивана, от пола, застеленного тонким ковром, подбрасывать себя в высоту, насколько хватит сил, изгибаться и переворачиваться в воздухе не хуже балаганных акробатов. И, точно собравшись, приземляться на лапы.

Этого мне и не хватало, это мне и было нужно! Отвлечься, раззадориться, забыться в азартной забаве, дать выход всем тревогам, страхам и обидам, выложиться в погоне за простой и понятной целью, довести себя до изнеможения тела и чувств. С удовольствием видеть, как все побросали свои дела и смотрят – даже у грозной графини глаза заблестели. В последний момент рвануться что есть мочи, сцапать когтями изрядно потрепанный бантик и шмякнуться с ним на пол. Потом вцепиться всеми лапами и измочалить вдрызг под беспомощные восклицания Кайсы:

– Белка! Белка! Отдай!

– Оставьте, Кайса, – вмешалась графиня. – Она заслужила.

Я навалилась на добычу грудью, упиваясь иррациональным, но сладким чувством победы.

Граф Даниш, Нежа, Свен и Свяна, Храм Всех Богов – все это будет потом. А сейчас, сию минуту, мне хорошо!

Камелия вернулась через полтора часа – печальная и погруженная в себя. Потребовала ванну, а потом урок эйланского.

Графиня Виртен как всегда попыталась ее отговорить:

– Вам надо готовиться к въезду в Альготу и встрече с его величеством…

– Успеется, – отмахнулась принцесса. – Извольте позвать кавалера Джеруча.

А сама осталась ждать в комнатке между гостиной и спальней. Стояла у окна, кутаясь в кашемировую шаль и глядя, как серебрится под луной храмовый сад. Граф был прав: в воздухе не веяло ни скорой метелью, ни большой стужей. Зима наконец-то сжалилась над вайнорцами.

Я вскочила на подоконник, и Камелия погрузила холодные пальцы в мех на моей шее. Лицо, отраженное в темном стекле, казалось безмятежным, но я чуяла, как часто бьется кровь в ее жилах, выдавая волнение.

Когда отворилась дверь, принцесса встрепенулась и тут же застыла. Даже человеческое ухо не спутает упругую поступь молодого воина с шагами пожилого царедворца, пусть и вполне бодрыми. Шаль стекла с плеча Камелии и упала на пол.

– Дядя…

Герцог Клогг-Скрапп прикрыл за собой дверь и,