Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_"

Джамала отнимает ладони от ушек. Скрученный и поднятый на ноги Мишка оглядывается, его лицо искажается странной гримасой словно ему очень больно или до слез чего-то жалко.

— Ты знала? — кричит он, цепляясь взглядом за взгляд Джамалы. Охранник на миг тоже оглядывается и почти останавливает Золотарева. Джамала видела Мишку разным — бешенным, любящим, нежным и лживым, но таким, как сейчас, впервые. Голый, без масок. Его взгляд мешает ей воспринять суть вопроса. Тем более, что оба уже и без слов знают, что ответ утвердительный. И еще — так расстаются. Сбрасывают созависимость.

— Я убью тебя! И ее убью! — слышит Джамала Мишкин голос, доносящийся из коридора.

Делает глубокий-глубокий вдох, словно только что освободилась от непосильно тяжелой ноши, и мир возвращается в привычную колею — телефоны разрываться вызовами, коллеги сплетничать и строить интриги.

Сама Рита в этот момент стоит в тени аллеи и растерянно смотрит в спину удаляющейся коллеги.

Ни вчера вечером, ни ночью, ни, к радости Риты, сегодня утром Золотарев домой не являлся.

Встав по будильнику, Рита подняла дочь, вдвоем с Соней они легко позавтракали и отправились в сад, где воспитательница напомнила Рите о предстоящем родительском собрании.

По дороге к «фото-типографии» Риту поймал сердитый звонок от свекрови, беспокоящейся о загулявшем сыне и дежурный-утренний от мамы, а потом она вошла в студию, за несколько метров до которой (еще с улицы) слышен был громкий, со странными интонациями, голос Кати Изотовой.

Сказать, что Катя была не в себе, это значило очень упростить состояние человека, управляемого эмоциями, похмельным синдромом и чем-то еще, неподвластным Ритиной логике. Злобно-измученная с огнем в глазах и мешками под ними же Катя, словно со сцены выступала перед тройкой коллег, громко и в красках повествовала о неких событиях, явно (странно) касающихся Риты, ибо при ее появлении внимание всех сотрудников переключилось исключительно на нее. Рита неуверенно поздоровалась — такого внимания к своей персоне не ожидала.

— Явилась… — хищно, многообещающе осклабилась Катерина, развернулась к Рите всем корпусом. — Ну, здравствуй, доброе утро!

Рита только кивнула в ответ, прошла к своему столу, повесила сумку на привычное место сбоку.

— Значит, со мной ты не хочешь здороваться? — со смесью злобы и предвкушения прозвучал Катин вопрос в разы громче, чем того требовали бы приличия или расстояние. Дальнейшее для Риты слилось в один громыхающий поток матерных слов, оскорблений, разоблачений и запаха немытых Катиных подмышек. Сначала Рита пыталась игнорировать сошедшую с ума сотрудницу, ждала, что кто-то ее остановит. Но коллеги лишь от души хохотали.

— Лизбиянка! Лизбиянка! — делая визгливый упор на липком слоге «лиз» рефреном повторяла Катя после каждой новой фантазии об отношениях Риты с Олькой Кампински, выдаваемых за реальные события. Понимая, что больше этого не вынесет, Рита просто сбежала, под громкий хохот обидчицы.

Остановилась в замешательстве — что теперь? Куда? Зачем?

Позади из открытых окон студии слышен Катин смех и гомон коллег. Впереди — ???

Не представляя, что ей сейчас делать, Рита прошла несколько шагов к излюбленному месту курильщиков типографии, села на одну из лавочек, поежилась, да так и осталась обнимать собственные плечи.

«Мишка все знает теперь», — постепенно спускаются истины с небес. Затем приходят воспоминание — «он вчера уже знал», и осознание — «но не понимал, что же именно он знает?»

«Впрочем, какое мне дело до его осведомленности? — Рита не знает ответа на вопрос, прозвучавший в голове ее собственным, но совершенно иным голосом. — Главное решить, наконец, чего я сама хочу. И решиться, наконец, двигаться дальше!»

Пока Рита раздумывала о новой картине мира, изменившейся под новым углом зрения, прошло достаточно времени. Некоторые из коллег потянулись на обед, а другие на перекур. Два монтажника из рекламного и Алена из студии. Их смех, обсуждение Катиного представления, необходимость что-то отвечать сбили мысленную Ритину логическую цепочку… А потом Кирилл задушевно посмотрел Рите в глаза и, потирая указательные пальцы один об другой, интимно поинтересовался — так вы действительно с ней того? А? С Кампински.

Обалдело глядя на трущиеся друг о друга пальцы монтажника, Рита с ужасом осознала суть вопроса. В полной тишине Алена смотрит искоса — вроде она здесь, а вроде просто мимо проходит. Второй монтажник растирает ботинком окурок и хлопает товарища по плечу — не твое дело, Кирыч. Голубая луна всему виной!

— Ну, кааак так? — увлекаемый другом обратно к типографии, картинно возмущается Кирилл.

Алена скомкано прощается:

— Мне тоже пора. Кстати, Катька твой телефон из сумки вытащила и всем звонит с него, — сообщает, второпях туша окурок о лавку. — Просто она всю жизнь твоего Мишку любила, еще со школы. А тут… такое… — она будто против собственного желания бросает на Риту короткий взгляд: — Катьку можно понять, — оставив в воздухе последнее замечание, разворачивается и чуть не бегом идет к студии.

Рита хлопает ресницами, ничего абсолютно не понимая в происходящем времени.

«Катьку можно понять?» — что-то глобальное переворачивается в Ритином сознании — «Она всю жизнь любила Золотарева?» — эта вновь открывшаяся истина вызывает странную реакцию, вырывающуюся в человеческий мир из внутреннего Ритиного истерическим, громким смехом. Рита буквально взрывается странным хохотом.

— Какая глупость! Она всегда его любила! — так, наверное, сходят с ума. Рита возвращается в студию.

— Эй ты! Клюшка несчастная! — Катя, Алена, две сотрудницы, Кирилл и парочка его коллег-монтажников собрались коллективом, сплоченным взаимным любопытством. — Что ты хотела узнать о моей личной жизни?

— Чего-о? — возмущенно, угрожающе поднимается Катя. Рита стоит в дверях, издевательски улыбается, хохочет, запрокидывая голову и возвращается взглядом к перекошенному лицу несчастной женщины.

— Ты действительно все это время любила его? Правда, что ли? — сбиваясь на смех, режет голос. Компания пялится в изумлении. Рита снисходительно качает головой.

— Похоже, я одна в этом Городке, которой откровенно не нужен был Золотарев! Господи! Глупость какая! Так может именно это его зацепило, привязало? А? — сквозь смех в ее глазах проступают слезы, — знать бы раньше! — в последних словах отчаянно скрываемая боль, острая, пронзительно-тоскливая.

— И что тогда? — злобно хватая каждое слово, взвизгивает Катя. — Ты замутила б с Кампински?

— Это не твое дело, — почти ласково перебивает Рита. — Это моя только никудышняя жизнь. — Ее взгляд скользит по лицам нечаянных свидетелей странного «озарения». Коллеги прячут или отводят глаза. Катина «подноготная» здесь известна всем давно и в деталях, а вот Ритина «обнаженка» смущает, заставляет чувствовать себя подлым.

Коллеги разбежались как по мановению волшебной палочки — «Вжух! И все делают вид, что работают».

Рита абсолютно спокойно берет из рук Кати собственный телефон. В журнале вызовов привлекает внимание незнакомый номер.

— Шлюха! — крикнула Катя, шумно выбегая из студии.

— Странно, что клиентов сегодня нет, — заметила Алена со своего места.

— Действительно! — саркастически ответил ей другой приглушенный голос. Под их беседу Рита садится за свой стол, автоматически запускает компьютер, а потом все же перебирает незнакомый номер из журнала.

Спустя минуту ожидания гудки прекращаются неуверенно-испуганным «алло».

— Добрый день, — голос Рите кажется очень знакомым. — Извините, мой телефон сегодня попал в руки постороннего человека…

— Рита, это Джамала, — признается невидимый абонент. В неловкой паузе тишина, очень далекий отстраненный шум. — С тобой все хорошо? — чуть заикаясь неловкостью, спрашивает голос любовницы мужа. Рита думает о том, что после Катиной выходки не ожидала удивиться еще чему-либо в ближайшее время.

— Да. А… — как бы спросить помягче, зачем звонила?