Сумеречный мир - Ольга Гусейнова

      — Мне очень жаль, — тоже тихо посочувствовала я, понуро опустив плечи и не зная куда глаза и руки девать.

      Егор неожиданно насмешливо хмыкнул:

      — Не жалей. Все восстановится со временем.

      Лед в его глазах оттаял, и я не сдержалась — улыбнулась, что называется, во все тридцать два зуба.

      — Ну, вы готовы ехать? — рыжим ураганом в приемную влетел Сава, как обычно распахнув дверь со стуком.

      — Куда? — опешила я.

      Тигр смерил внимательным взглядом пристроившегося на моем столе друга, затем ответил:

      — Тебе придется общаться с занимающими руководящие должности работниками многих наших предприятий. Сегодня у нас дела на одном заводе, так что поедешь с нами, познакомим с народом. Осмотришься.

      — Мне правда можно с вами? — удивилась я, не скрывая радости. Все же невероятно интересно посмотреть какое-то производство, вырваться из четырех стен.

      — Нужно, — пробасил Сава и уточнил. — А почему ты удивилась?

      — Я же... недавно здесь. Да еще при таких обстоятельствах принята и...

      Оба мужчины закатили на миг глаза.

      — Боги, святая простота, — весело заметил Закурский. — Ты при Хмуром гораздо больше узнаешь, чем мотаясь по заводам. Да и Глеб у нас хлеб недаром ест. Ты только подумаешь о предательстве, а он уже почует.

      — Я ни..

Мое возмущенное «никогда не предам» Сава оборвал:

      — Ясно. Поехали. Нас ждут, а вы тут прохлаждаетесь.

      Егор молча кивнул, видимо горло еще не отошло. Сходил в кабинет и вернулся с тростью. Пока мы шли по коридору, я, не сумев сдержать любопытства, тронула его за кисть, вновь переходя на «вы»:

      — Вы же не хромаете. Зачем трость?

      Вместо Хмурого ответил Сава, впрочем, тоже как обычно:

      — Было дело: Егор ногу сломал, мы ему эту трость и подарили с Глебом. А потом как-то так вышло, что она стала олицетворением неотвратимого наказания. Вот он и таскает ее с собой для наглядности и солидности.

      Рыжий громила захохотал, отметив, что я, подозрительно взглянув на орудие убийства в руках Хмурого, сделала шаг в сторону. Как, однако, все прагматично. Мы вышли к парадному входу, где нас ждали два черных престижных автомобиля, попыхивая запахом пирожков.

      Открыв передо мной дверь, Егор в характерном для него бесстрастном тоне предложил:

      — Ксения, думаю, мы перешли на некий уровень общения, когда тебе можно обращаться ко мне на «ты». А то твои резкие переходы раздражают. И без посторонних — по имени, пожалуйста.

      Я скользнула в кожаный вместительный салон, поправила юбку и тихо ответила занявшему сидение рядом Хмурому:

      — Спасибо.

      — За что?

      — Думаю, в этом мире не многим разрешено обращаться к тебе на «ты» и по имени.

      Егор молча уставился в окно, зато я в зеркале заднего вида заметила удивленный взгляд водителя.

                                    ***

      Нижний город радовал глаз кирпичными «высотками», выраставшими иногда до шестого этажа. По сравнению с верхними районами, больше походившими на сельскую местность за куполом, здесь я словно перенеслась в старые кварталы моей родины с поправкой на «заграничную» самобытность.

      Промышленная зона с многочисленными предприятиями — заводами и заводиками, принадлежащими разным кланам и ковенам, — произвела гораздо менее приятное впечатление. Довольно скучный серый пейзаж, не отягощенный архитектурными излишествами. Длинные и не очень трубы, непонятного назначения сооружения, монументальные заборы, соответствующие запахи. Неожиданно мое внимание привлекло здание от фундамента до крыши огороженное металлической сеткой.

      В очередной раз, по привычке, как с родными и близкими дома бывало, положила руку на Егорову и спросила, продолжая глядеть в окно:

      — А почему дом под сеткой? Перестраивается? Или это такая нестандартная система охраны?

      Хмурый молчал. Я обернулась — и щеки сразу же загорелись. Он смотрел на наши соединенные руки, и выглядели мы, будто... пара. Медленно убрала ладошку и сцепила руки на коленях. А извиняться не стала за оплошность, чтобы внимание не заострять. Да и глупо.

      — Это заземление, — наконец-то ответил шеф.

      — Заземление?

      — Да. Его используют там, где маги испытания проводят, и сила гуляет. Когда купол сомкнулся, светлые защитнички начали охоту вести за излишками силы.

      — Не поняла, — нахмурилась я. — Зачем светлым сила серых? Мы не способны ее использовать.

      Я чуть язык себе не прикусила: обмолвилась при свидетеле о том, что сама светлая. Но Егор не разозлился, а водитель даже бровью не повел.

      — Использовать — нет, но зато большой всплеск силы может подсказать светлым, где некоторые наши наимудрейшие глупцы пытаются прорвать защитный контур.

      — А что бывает... когда это выясняется?

      — Разное, — равнодушно ответил Егор.

      Мимо пролетел черный седан, за рулем которого сидел Сава, помахавший из окна. Наш водитель, не сдержавшись, фыркнул, зато Егор, снисходительно покачав головой, приказал:

      — Поднажми. Видимо нас там заждались совсем, раз он таким способом нас поторапливает.

      Через пару минут мы оказались у проходной крупного заводского комплекса. Тяжелые кованые ворота быстро отворили, и мы въехали на огромную площадку. Удивительно, но в этот раз водитель открывал дверь не хозяину, а мне, помогая выйти наружу. Егор дождался меня и после уверенной, пружинистой походкой двинулся к зданиям. Сава присоединился к нам, и мы продолжили идти в неведомом мне направлении. Мужчины кивали встречным, а я вертела головой по сторонам.

      Небо над нами тоже «в клеточку» из-за растянутой над крышами металлической сетки.

      — Это тоже заземление? — полюбопытствовала я.

      — Естественно. У нас здесь научно-производственная база, и выбросы силы частенько бывают, — рассеянно кивнул Егор, задумавшись о чем-то.

      Очень быстро вокруг нас образовалась толпа желающих пообщаться с начальством. По ходу дела меня с кем-то знакомили, и я тайком, под насмешливыми взглядами Савелия Олеговича, так к нему обращались здесь, записывала имена в блокнотик. Особого внимания на меня окружающие не обращали, занимались своими делами. Егора задержала группа рабочих, которые активно доказывали, как лучше, размахивая руками и прямо на земле рисуя палочками схемы.

      Закурского отвлек мужчина — маг лет тридцати пяти в лабораторном халате. Небритый и выглядел донельзя уставшим, замотанным. Неужели столько работает?