Династия Тюдоров - Татьяна Купер

Герцогу Норфолку досталось не меньше. Когда на заседании Тайного Совета он опять поднял вопрос о замужестве королевы и назначении преемника, Елизавета буквально взорвалась от ярости, назвав его предателем и пригрозив для убедительности арестом. Она добавила при этом, что не желает быть похороненной заживо и поэтому не назовет преемника. Но ничто уже не могло разрядить обстановку при дворе, так как за этими перепалками сквозила реальная проблема – престолонаследие.

Дадли какое-то время еще надеялся на положение принца-консорта, но с каждым годом его шансы уменьшались. Тем временем королева продолжала морочить ему голову и сводить с ума. То она приказывала: откажись от меня и не мешай моим брачным переговорам с принцами и королями, а в утешение возьми себе немецкую или французскую принцессу, то бросала очередную кость надежды – да, он будет первым кандидатом в мужья, если она захочет выйти замуж за англичанина. И хотя Дадли саботировал все попытки его женить, со временем он сделал правильную догадку – Елизавета никогда не выйдет замуж ни за него, ни за кого-либо другого. Ведь она сама сказала ему об этом, когда им было всего 8 лет…

И вот, потеряв всякое терпение, в 1569 году Дадли завел свой первый серьезный роман. Предметом его любовных возлияний стала Дуглас Шеффилд, молодая вдова из семьи Говардов, которая через пять лет родила ему сына. То ли эта любовь была недостаточно сильной, то ли он еще не потерял надежду стать принцем-консортом, но с самого начала Дадли заявил Дуглас, что не может на ней жениться даже ради наследника – ввиду того, что последует его «полное свержение» при дворе. Он даже письменно предложил ей свою помощь в поиске мужа, если конечно она того пожелает, закончив свое письмо словами: «Я все еще люблю тебя, как в самом начале».

А в 1573 году у Дадли появилась новая любовница – Летиция Ноллис, жена графа Эссекса Уолтера Деверё, который в тот момент находился в Ирландии. Там он с помощью небольшой армии в 1200 человек пытался завоевать и колонизировать Ольстер, причем делал это за собственный счет – только чтобы доказать королеве свою преданность и полезность. В то время, как королевский фаворит положил глаз на его любимую жену…

Летиция была внучкой Марии Болейн и приходилась Елизавете племянницей. Дадли начал флиртовать с ней еще летом 1565 года – в отместку за многочисленные флирты самой королевы. Но это вызвало только очередной приступ ревности: «Видит Бог, что вы слишком далеко зашли. Это я сделала вас тем, что вы есть. Одного моего слова достаточно, чтобы уничтожить вас навсегда». Да, она по-прежнему была его повелительницей и могла поставить его на место, отказать в браке, запретить ревновать. Но она не могла одного – запретить ему встречаться с другими женщинами. И тут дикая ревность делала ее совершенно бессильной.

На этот раз скандал по поводу его возобновившегося романа с Летицией назревал с двух сторон. Ходили разговоры, что когда ее муж вернется, им обоим не поздоровится. Правда, Уолтер Деверё вернулся только через два года – по настоянию королевы и после крайне неудачной ирландской кампании. На следующий год Елизавета предложила ему должность графа-маршала Ирландии, и он опять туда вернулся – только для того, чтобы через две недели после прибытия умереть от дизентерии. И опять поползли слухи, что Роберт Дадли подослал кого-то, чтобы отравить графа. Полиция опять провела официальное расследование, во время которого не было найдено никаких признаков насильственной смерти, а только подтвержден диагноз «болезни, от которой в этой стране умерло много людей». Тем не менее слухи продолжали витать в воздухе.

Теперь, когда у Роберта Дадли появилась перспектива жениться на графине Эссекс, он окончательно расстался с Дуглас Шеффилд. Они пришли к соглашению об опеке их сына Роберта – тот воспитывался в доме Дадли и домах его друзей, но мог регулярно навещать свою мать. А в 1579 году Дуглас вышла замуж за сэра Эдварда Стаффорда и вскоре, забрав сына, уехала в Париж ко двору Генриха III, куда ее муж был направлен английским послом. Надо отметить, что Дадли очень любил своего сына – он дал ему отличное образование, часто посещал его на континенте, и в своем завещании оставил ему часть своих поместий.

Много позже, после смерти Елизаветы в 1603 году, Роберт Дадли-младший будет безуспешно доказывать, что его родители были женаты. В этом случае он мог требовать себе титул отца – герцога Лестера, и титул дяди – герцога Уорвика. Но его требования не были удовлетворены, и всю оставшуюся жизнь он прожил в Италии, при этом называя себя герцогом Лестером, Уорвиком, и даже Нортумберлендом (по своему деду), что в чужой стране ему вполне сходило с рук. Он женился, вырастил 13 детей и стал знаменитым итальянским ученым, кораблестроителем и картографом. Он был первым, кто начертил морские пути на мировой карте.

А пока его отец, граф Лестер, после 20-летнего романа с королевой Елизаветой, наконец, осмелился жениться! Секретная брачная церемония с Летицией Ноллис состоялась 21 сентября 1578 года в его загородном доме в Уонстеде, в узком кругу родственников и друзей. А вскоре осуществилась и мечта Дадли иметь легитимного наследника – в 1581 году на свет появился еще один Роберт Дадли, на этот раз с титулом лорда Денби. Правда, ребенок умер в возрасте трех лет, оставив родителей безутешными. Как ни странно, граф оказался хорошим мужем и отцом для четырех детей своей жены от первого брака. Но что самое интересное, один из этих детей, Роберт Деверё, через несколько лет станет последним фаворитом Елизаветы – несмотря на то, что приходился ей внучатым племянником. Но об этом позже.

А пока королева не подозревала ни о какой свадьбе. Сам граф не удосужился ей сообщить, и она узнала об этом от его недругов только через девять месяцев. Как же она негодовала! Нет, она не могла его простить – это было настоящее предательство! И хотя в эти минуты ею управляла оскорбленная женщина, она воспользовалась положением королевы и приказала отправить графа Лестера в Тауэр. Члены Совета немедленно заступились за него, напомнив, что все эти годы граф служил ей верой и правдой, и что жениться на ком-либо не является преступлением, хотя и не совсем благородно делать из этого тайну. К тому же такое решение могло принести ей непоправимый ущерб.

Но брак фаворита так сильно ранил сердце Елизаветы, что она прониклась к Летиции пожизненной ненавистью, хотя та была дочерью ее кузины (а возможно и сестры), ближайшей подруги и компаньонки Екатерины Кэри. Однажды при послах королева назвала ее «волчицей», а самого Лестера «предателем» и «рогоносцем». Неудивительно, что после таких заявлений социальная жизнь ее племянницы была сведена к нулю, а любые ее телодвижения создавали политические проблемы. Временами граф умолял своих коллег заступиться за нее, а иногда с горькой иронией жаловался: «Все мои известные и величайшие падения были объявлены устами ее Величества. Она пользуется каждой возможностью, чтобы лишить меня всего». Да, каким-то странным образом Роберт Дадли продолжал оставаться в центре эмоциональной жизни Елизаветы. Она все еще любила его, любила как никогда…

Иностранные претенденты

Несомненно, в те годы Елизавета была самой лучшей партией в Европе, и поэтому недостатка в кандидатах на ее руку не было. Список иностранных претендентов открывал испанский король Филипп II, бывший муж ее сестры Марии. Был ли Филипп влюблен в нее или ему просто не хотелось расставаться с английской короной – бриллиантом в его собственной короне – так и осталось неизвестным. По крайней мере, слышали, как он однажды сказал, что сделать это предложение его заставила «забота о спасении католических душ».

У испанского посла не было никаких сомнений и он уверенно писал Филиппу: «Если она захочет выйти замуж за иностранца, то обязательно остановится на Вас, Ваше Величество». И вскоре он передал Елизавете точные указания Филиппа по поводу переговоров и условий заключения брака. В присутствии всех придворных он сказал: «Король Филипп желает быть вам больше чем другом и больше чем братом, и я имею честь преподнести его дражайшую любовь и предложение брака Вашему Величеству». Королева притворилась, что сильно шокирована, и тут же дала крайне туманный и мало обнадеживающий ответ: «Я не могу дать вам ответ немедленно. Я должна обдумать это с моими советниками, и посмотреть, что будет лучше для королевства. Я – королева, и я не имею права следовать своим личным желаниям, как это позволяет себе обычная женщина. Можешь передать мое послание своему королю: если я когда-либо буду рассматривать возможность брака за пределами этого королевства, то я буду думать о короле Испании Филиппе».

После этого тон писем испанского посла изменился: «Королева просто обожает споры. Все уверены, что она не выйдет замуж за иностранца, но не могут понять, кому она отдает предпочтение. Почти каждый день появляются новые претенденты». В конце концов Филипп понял, что Елизавета никогда не станет доброй католичкой, и в 1559 году, потеряв терпение, женился на французской принцессе. На что Елизавета колко заметила: «Если он не смог подождать всего четыре месяца, значит его любовь была не так уж сильна». Однако все ее любовные заявления были лишь частью политической игры.