Хмурый Ленинград - Руслан Георгиевич Илаев

И тут наступила наша с Зури очередь транспортировать двух раненых в Республиканскую клиническую больницу г. Владикавказ. Один ранен в бедро, другой в правое плечо. Гаспарян предложил первому раненному сделать инъекцию морфия в целях профилактики болевого шока, все же три часа в дороге и может растрясти. Врач Манана Сикоева приготовилась делать ему укол морфия, как раненный боец вдруг заявил, что укол делать не даст, потому что с детства боится уколов. Парадокс! Ему разворотило осколками бедро, а он боялся уколов! Манана стала возмущаться, как она теперь должна списать наркотик! Видать Манана была незнакома с великим изречением: «Война все спишет».

Тем временем мы с Зури сели в кабину и поехали по трассе в направлении тоннеля. Во Владикавказ въехали в двадцать один час, было уже достаточно темно, когда я доложил Василию Семеновичу, что раненных сдал в Республиканскую клиническую больницу. Рассказал Багаеву о кабардинцах, поделился соображениями о том, что продуктов питания у них практически не осталось, а в Южной Осетии продукты тоже в дефиците. Василий Семенович немедленно вызвал начальника столовой Зарему Гаглоеву и дал ей указание приготовить гуляш на двадцать персон на вынос в котле.

Затем вдруг объявил присутствующим, что завтра он тоже выезжает вместе с нами забирать раненых из цхинвальской больницы. Его охватил экзальтированный патриотизм. Мы с Гаглоевым Болатом решение главного врача шумно поддержали. Договорились встретиться у него в кабинете завтра в девять утра, а выдвигаться начнем через час.

Смертельно уставший от дневных стрессов и чрезмерных эмоций я отправился домой, где, приняв ванну, мгновенно отключился.

Утром, переодеваясь, обнаружил в кармане костюма паспорт убитого ополченца Дряева. По- видимому, в суете забыл его отдать. Честно говоря, а кому отдавать было? Он ведь из Старого Батако. Подумав, набрал номер телефона Дряева Роина, он был старший фамилии Дряевых в Пригородном районе и проживал в селении Октябрьском. Коротко рассказал о погибшем и месте нахождения тела. Роин поблагодарил меня и попросил передать паспорт его посланнику, которого направил ко мне. Сказал, что они сами заберут тело убитого Сослана Дряева из Джавы.

…В больнице спешно готовились к отъезду. Василий Семенович сформировал колонну, и мы двинулись в направлении Гизели. Однако на выезде из Владикавказа наше продвижение практически замедлилось. Впереди, на многие сотни метров- «дорожные пробки», в несколько рядов и почему- то в одном направлении- «от нас».

Около часа мы продвигались «гусиными шагами», пока не подъехали к селению Гизель. Из- за поворота со стороны станицы Архонской шли валом боевые подразделения 58- ой армии. Колонна танков, боевые машины пехоты всевозможных модификаций, бензовозы, закрытые грузовики с личным составом, и вся эта армада двигалась в направлении Южной Осетии. Решили вырваться вперед, ускорились, незанятая половина дороги позволяла нам провести задуманный маневр. Но даже подъезжая к Зарамагской таможне, мы не увидели головы колонны. Она была далеко впереди.

Через два часа, обгоняя боевые подразделения колонны, мы наконец въехали в Джаву. Пока мы отсутствовали, больницу временно переместили в местную среднеобразовательную школу, имевшую два этажа и бесперебойное снабжение водой и электричеством. Наша колонна из четырнадцати машин въехала во двор школы. Увидев нас, подошли «кабардинцы» во главе с Алимом Кардановым, небритые и голодные, в своих — синего цвета униформах. Я представил им нашего главного врача Василия Семеновича и остальных приехавших. Увидев их изможденные лица, без лишних слов главный врач организовал для них прием пищи на свежем воздухе. Я же добавил в их обильный рацион пару бутылок водки, чему они крайне удивились и обрадовались. Не забыли пригласить и нашего командира Ревазова- заместителя министра здравоохранения РСО- Алания.

Тем временем колонны боевой техники 58- ой армии выходили из Джавы двумя гигантскими лентами, охватывая кольцом вражеские формирования. Сразу с ходу же вступили в бой, шла такая канонада, что мы перестали слышать друг друга. Напрасно мы предполагали, что скоро все стихнет. К звукам артиллерийских орудий присоединились визжащие, пронзительные звуки современных «катюш». Было приятно чувствовать мощь нашей «Красной Армии». Через два часа все было кончено, все, что находилось под обстрелом, было уничтожено. Фронт перемещался в сторону грузинского города Гори. Канонада уже слышалась все отдаленней.

В Джаву прибыл министр здравоохранения РСО- Алания Александр Реутов с группой главных специалистов. В здании школы провели закрытое совещание. Затем во дворе школы собрали всех нас. Реутов обратился ко всем с краткой речью и поставил ближайшие задачи:

— Сейчас мы имеющимися силами до двадцати машин выдвигаемся в Цхинвал. Враг отступил, дорога свободная. Будем вывозить раненых из цхинвальской больницы в медицинские учреждения Владикавказа….

Обращаю внимание своего главного врача на двух мужчин в камуфляже, стоящих неподалеку от нас:

— Василий Семенович, слева от тебя стоят двое, один из них Эдуард Джабеевич Кокоев — президент Южной Осетии, другой Анатолий Константинович Баранкевич — министр обороны Южной Осетии.

— А ты их знаешь?! Ты с ними знаком?! — нетерпеливо спросил Багаев.

— Да, вчера познакомились, они простые в общении, — отвечал я.

— Познакомь меня с ними.

Василий Семенович взял меня под руку, и мы направились к руководителям республики. Общение между нами заняло минуты три. Митинг закончился. Эдуард Джабеевич, услышав, как Василий Семенович попрощался, засмеялся:

— Василий Семенович, прощаться пока не будем. Колонну ваших машин мы с Анатолием Константиновичем возглавим, проведем вас до Цхинвала. Вот тогда и попрощаемся.

Этих замечательных людей, к своему искреннему сожалению, я более никогда не встретил. Через несколько дней они окончательно рассорятся и станут смертельными врагами. Баранкевич покинет Республику Южная Осетия навсегда. Кто- то говорил мне, что Анатолий Константинович стал военным советником в Донецкой республике. Поистине, неугомонный человек.

…Наша колонна должна была проследовать через четыре населенных пункта, еще недавно заселенных грузинским населением. Проследовали через селение Чех, — тишина полная, людей не видно. Проехали все село, но ни одного жителя не встретили. Проехали еще два села, Курта и Очабети, — результат тот же. Дома целые, но жители отсутствуют. Подъезжаем к последнему селу грузинского анклава перед Цхинвалом, оно называется Тамарашени. По размерам гораздо большее, чем предыдущие. Добротные двухэтажные дома тянутся с обеих сторон, вплотную примыкая друг к другу. Проезжаем середину села, из жителей никого не видно. Мы с любопытством смотрим на закрытые двери и ворота домов. Даже окна все зашторены.

По- видимому, грузины спешно покинуло поселение во время ведения боевых действий. Но сразу отметил, что следов повреждений или разрушений в домах нет. Пока я размышлял о перипетиях народа Южной Осетии, колонна внезапно остановилась. Вернее, вначале мы услышали длинную пулеметную очередь, в которую вписывались еще