Хмурый Ленинград - Руслан Георгиевич Илаев

с целью обеспечения врачами- мужчинами шестнадцати единиц санитарного транспорта Пригородной ЦРБ. С задачей справились в течение одного часа, и Багаев доложил в Министерство здравоохранения РСО- Алания о готовности колонны на выдвижение к обозначенному ими месту. Приказ о начале движения был получен, и часа через три мы благополучно прибыли на таможенную площадку.

Что там творилось!!

Беженцы хаотично двигались из Южной Осетии на грузовых и легковых машинах. В сторону Южной Осетии шли многочисленные БМП и БТР- ы с ОМОНовцами и добровольцами из Северной Осетии. Нас оттеснили в середину огромной площадки рядом с таможенными зданиями и терминалами. Где- то к четырнадцати часам прибыла еще одна наша «санитарка» с хирургической бригадой- двумя хирургами и двумя хирургическими медсестрами. Мы терпеливо стали ждать, когда нас пропустят в Южную Осетию.

Но восьмого августа разрешения нам не дали, бои шли в Цхинвали, Джаве и Тамарашени. Утром следующего дня мы переехали границу Южной Осетии и выдвинулись к Джавской городской больнице, ожидая поступления раненых. Здесь же находился представитель министерства здравоохранения РСО- Алания Таймураз Ревазов. Он начал корректировать дальнейшие действия прибывающих врачей и санитарного транспорта. На базе Джавской больницы приказал развернуть операционную и подготовиться к приему и оказанию квалифицированной хирургической помощи, а также к дальнейшей эвакуации раненых в медицинские учреждения г. Владикавказ. Мы слышали, что где- то за городом идет бой, но все держались спокойно, паники не наблюдалось. Рядом с нашими машинами встали подъехавшие пять машин с номерами явно не нашего региона. «Седьмой регион? А чей он?» Спросить не успел. Мой водитель — Зури Засеев, словно мои мысли угадал, озвучил: «Кабардинцы».

Подошел к ним. Держатся обособленно и недоверчиво. Понимаю, они же здесь никого не знают. Все вокруг говорят на чужом языке, ни одного знакомого лица. Интересно, как бы себя наши чувствовали, попади они в аналогичную ситуацию в горах Кабардино- Балкарии.

— Здравствуйте, Руслан Георгиевич Асланов, врач- методист Пригородной ЦРБ. Вы наши гости из Кабардино- Балкарии? Приятно вас видеть в Джаве!! Вы ведь не случайно здесь оказались? А кто ваш старший, нельзя ли его увидеть?

Вышел вперед коренастый среднего роста симпатичный парень:

— Я старший, Алим Карданов, — представился он, — мы из Кабардино- Балкарского центра медицины катастроф. Нас прислали для оказания помощи нашим добрым соседям, то есть — осетинскому народу. Нас шесть врачей, шесть медицинских брата и семь водителей. Как только наш президент Арсен Баширович Каноков услышал о грузинской эскалации в Южной Осетии, сразу же направил нас для оказания братской помощи. И вот, мы здесь.

Вокруг стояли врачи, водители и просто жители Джавы, с удивлением прислушивались, как наши ближайшие соседи кабардинцы и балкарцы пришли на помощь Южной Осетии и осуждают грузинскую агрессию. Подошел Ревазов и объяснил приезжим врачам, и осетинам, и кабардинцам, что им предстоит делать в ближайшие часы:

— Алим Владимирович, — обратился Таймураз Дмитриевич к руководителю Центра медицины катастроф, — вы поступаете в мое распоряжение по согласованию с вашим руководством. Все прибывшие с Вами врачи имеют специальность по анестезиологии и реаниматологии. Поэтому, часть ваших специалистов будет задействована при проведении операций, то есть давать наркоз раненым. Остальные врачи участвуют в реанимационных мероприятиях, предшествующих дальнейшей эвакуации в медицинские учреждения Северной Осетии с учетом, что время перевозки раненых займет около трех часов.

По усилившейся канонаде, доносившейся с окраин города, стало ясно: скоро у всех присутствующих на территории больницы начнется настоящая работа. Но беда пришла вначале, с другой стороны. Грузинские оккупанты вплотную подошли к Зарской объездной дороге и стали обстреливать мирное население, бегущее из Цхинвала и прилежащих сел. Вот оттуда и стали поступать первые раненые.

Первая жертва обстрела, поступившая с Зарской дороги, была старушка, получившая осколочное ранение в правое плечо выше локтя. Наши хирурги бросились останавливать кровотечение, а она громко рассказывала, как выпущенный грузинами снаряд попал в их легковую машину и убил ее сына и его семью- жену и двух детей. Все находились в состоянии шока от услышанного. Что происходило потом не поддается описанию. За последующие полчаса поступило более тридцати раненых. Начали привозить раненых и с поля боя. По два человека, «валетами» в багажниках дорогих иномарок с оторванными крышками. Ранения были разными: в живот, в грудь, в конечности.

Вот тогда я и увидел, как работают врачи из соседней республики. Никакой паники! Действия отработанные и слаженные до автоматизма. Один одевает манжету на руку для измерения давления, второй в другую руку синхронно вводит противошоковый наркотик. Третий останавливает кровотечение, четвертый накладывает вакуумную шину. Все! Раненый готов к эвакуации. Эвакуация проходила только с разрешения Ревазова. Санитарные УАЗики могли забрать одновременно не более двух раненых. Был налажен конвейер. Взамен отъезжающих машин мгновенно становились другие. За час было эвакуировано пятьдесят семь раненых. Санитарных машин хватало, республика заблаговременно выделила более ста единиц санитарного транспорта. Наши хирурги Юра Икаев и Андроник Гаспарян, вначале оперировали в операционных вагончиках. Однако после пяти- шести операций, выполнять их становилось практически невозможно- весь пол покрывался лужами крови.

Сменили три операционных вагончика. Затем приняли решение оперировать на открытом воздухе. А вагончики женщины вымыли. В них стали складывать тела убитых и умерших. Фамилии первых убитых бойцов навсегда останутся в моей памяти. Один из них Дряев Сослан, его привезли с поля боя минут двадцать назад, пуля попала ему в грудь. Жизнь постепенно угасала в парне. Выглядел он лет на двадцать пять, его голубые глаза уже покрывались мутной пеленой. Он лежал, широко раскинув руки, отец двух малолетних детей из селения Старый Батако. Красивое лицо осетина начала охватывать мертвенная бледность.

Подошел Юра Икаев, оторвался от операционного стола на секунду покурить:

— Не жилец, пуля, судя по проекции, попала ему прямо в сердце. Красивый парень и красивая смерть! Он свой выбор сделал!

Попросил меня прикурить ему сигарету, на руках у него перчатки стерильные, он их держит перед собой. Мы молча покурили, затем он поспешил к операционному столу.

Второй погибший был из местного ополчения. Ему исполнилось сорок два года. Цхурбаев Батрадз, родителей нет, семьи нет, братьев и сестер нет, один на всем свете. Его подстрелили сзади, гранатометом. Попали в нижнюю часть позвоночника и область таза. Он умер сразу.

Таймураз Дмитриевич попросил меня обмыть тело погибшего и переодеть его к похоронам. Я забрал из нагрудного кармана его паспорт. Затем с кабардинцем Дзамиховым Хазретом мы обмыли тело Цхурбаева и одели его в новое нижнее белье, затем в новую униформу и берцы, а вечером приехали «южане» — его товарищи- и забрали тело. Документы Батрадза