Лирик против вермахта (СИ) - Агишев Руслан

— Точно что-то случилось… Нешто плохое? — сердце сжималось от плохого предчувствия. Мысли — одна, страшнее другой — в голову лезли. — Ведь, сам товарищ Сталин пришёл. А когда такое было? Никогда не было…

По плотнее запахнула шаль на плечах и поспешила туда, откуда слышатся гул голосов. Там как раз зал для собраний был.

Просеменила по коридору, подошла к большим дверям и осторожно приоткрыла створки, заглядывая внутрь.

— … Точно выступать будет, — шептала она, разглядывая быстро наполняющийся зал. Рабочие с цехов шли и шли, быстро занимая места в рядах. Видать, слухом о важном госте только-только по заводу пошел. — Сам товарищ Сталин…

Баба Паша прошмыгнула к самому крайнему месту, в уголок. Ей ведь поближе к дверям нужно, чтобы после окончания сразу же на пост вернуться. Но и пропустить ничего нельзя было.

— … Говорить сейчас будет…

В президиуме, где вживую сидели товарищи с плакатов и портретов, поднялся ОН. Женщина затаила дыхание, вжалась в кресло.

— ТОВАРИЩИ!

В воздухе раздались вспышки, двое фотографов в проходах напряженно высматривали нужный кадр. В центре стоял полный мужчина с кинокамерой и медленно водил объективом вдоль президиума.

— В годину тяжких испытаний весь советский народ в едином порыве встал на защиту нашей Родины. Рядовые бойцы и командиры бьют врага в окопах, рабочие и колхозники трудятся на заводах и полях…

Рабочие в зале ловили каждое его слово. Многие, казалось, даже прекратили дышать, лишь бы не пропустить ни единого слова. Уже никто не сидел, все стояли на ногах и словно завороженные смотрели в сторону президиума.

— Братья и сестры, — хриплый голос Верховного звучал по-особому проникновенно, торжественно, заставляя замирать сердца. — Рубеж обороны проходит прямо здесь — в вашем цеху, через ваш станок, через ваше рабочее место. Вы те, кто своим трудом приближаете нашу Победу над врагом. Только вы знаете, каким трудом фронту дается каждый новый снаряд, патрон и винтовка. Только вы знаете, каково это выполнять и многократно перевыполнять план в промерзлых цехах, отработав две смены подряд…

И до этого висевшая в воздухе тишина вовсе превратилась в могильную. Ведь, звучали очень близкие, очень понятные им слова об изматывающих рабочих сменах в страшном холоде, о тяжелом физическом труде, о страхе за своих близких на фронте, о непрестанной тревоге. И ни грамма пафоса, ни толики высокомерия! В голосе Верховного слышалась лишь отеческая боль, такая близкая и такая понятная им.

— Мои дорогие…

Неожиданно Сталин отошел от трибуны и медленно поклонился залу.

— … спасибо за ваш труд, за вашу боль, за вашу веру. Спасибо от Партии, от советского руководства, от меня лично. Товарищи, я верю, что с такими людьми враг будет не просто отброшен от Москвы, враг будет сокрушен, втоптан в землю! Клянусь, товарищи, вы увидите, как проклятый Гитлер проедет по Красной площади в клетке!

Вновь сверкнула вспышка фотоаппаратов, замер в неподвижности кинооператор.

— И мы клянемся! — из толпы вырвался какой-то парень в серой робе, вскидывая сжатую в кулак руку. Глаза сверкают, рот искажен. Скажи слово, и он, не задумываясь, с гранатой шагнет под танк. — Товарищи, клянемся, что перевыполним план на двести процентов!

Через мгновение за спиной парня уже встали другие, с точно такими же восторженными лицами и горящими глазами. Сомнений никаких не было в том, что они сделают все, что обещали. Сдохнут на рабочем месте, но сделают.

И Сталин снова удивил. Вновь сделал то, чего никогда не делал и никто от него не ожидал. Верховный подошел к краю сцены, на которой стояла трибуна, и неожиданно спустился вниз. Крепко пожал парню руку, а потом обнял его.

— Товарищи! Слава, товарищу Сталину! — едва оцепенение прошло, зал оглушающее грянул. — Слава, нашему товарищу Сталину! — вместе со всеми стоял и аплодировал президиум. — Слава, дорогому товарищу Сталину!

Непрерывно сверкала вспышка фотоаппаратов. Из стороны в сторону метался оператор с кинокамерой, стараясь не упустить ни единого кадра.

— Слава, товарищу Сталину! — продолжал греметь зал. — Слава, дорогому товарищу Сталину! — не переставали аплодировать рабочие. — Слава, дорогому Иосифу Виссарионовичу!

А где-то в самом углу заводского зала, спрятавшись за шторой занавеса, застыл невысокий парнишка с двумя наградами на груди и небольшой папочкой в руках. Чувствовалось, что его, как и остальных, подхватила это восторженная волна и понесла дальше…

В течение следующих трех дней, оставшихся до дня Великой Октябрьской революции, Сталин посетил еще три самых крупных предприятия столицы. На каждом из них состоялись праздничные митинги, на которых Верховный уверил рабочих, что Москва выстоит и никто не собирается ее сдавать.

Село Маресьево, Инсарский район.

В преддверии седьмого ноября в колхозном клубе проходило большое собрание. Начало, как и всегда, было рутинным, отчетным. Больше двух часов выступал председатель колхоза. Долго и нудно рассказывал о надоях коровьего молока, о заготовке кормов, о выполнении и перевыполни поставок государству. Косноязычного Салимова, через слово заикавшегося, лучше бы и не выпускать на сцену, но кто против председателя слово против скажет.

— … Так что, товарищи колхозники, план был перевыполнен на сто двадцать процентов, с чем вас всех и поздравляю, — наконец, завершил он выступление. — А теперь позвольте предоставить слово первому секретарю Инсарского обкома партии, товарищу Каракозову.

Захлопав, он освободил место у трибуны первому секретарю. Высокий мужчина степенно подошел, встал у трибуны.

— Позвольте, товарищи колхозники, вас поздравить с наступающим праздником Великой Октябрьской революции, освободившей великий народ от гнета самодержавия. Эту знаменательную дату колхоз «Красный путь» встретил, не побоюсь этого слова, во всеоружии. Были многократно перевыполнены запланированные показатели по молоку, мясу, яйцам. Продемонстрированы лучше показатели не только по всему району, но и по всей республике. Но другого, товарищи, и нельзя было ожидать односельчан нашего дорого уроженца Михаила Ильича Старинова, орденоносца, фронтовика, поэта и известного общественника!

Люди в зале, словно по команде, обернулись влево. Здесь на первом ряду, на самом почетном месте, расположилась почти вся семья Стариновых. С краю ряда с застывшей спиной сидел Илья Старинов с почетным знаком «Ударник пятилетки», рядом — его супруга Прасковья с пунцовым от волнения лицом, слева от нее старшая дочь и младшенький мальчонка.

— Именно по причине вашего героического труда, товарищи колхозники, партийное бюро республиканского обкома партии и лично товарищ первый секретарь обкома Виктор Павлович Астайкин приняли решение именно в вашем колхозе провести первый в республике показ кинохроники, посвященной предстоящему празднованию дня Великой Октябрьской революции.

Каракозов начал спускаться с подиума, чтобы занять свое место в зале. У кинопередвижки в конце зала в этот момент появился техник в спецовке. Махнул рукой, привлекая к себе внимание.

— Прошу товарищи выключить свет… Сейчас вам будет показан фильм о митинге на Московском Электрозаводе в преддверии дня Великой Октябрьской революции, на котором рабочих поздравил лично товарищ Сталин…

Потух свет, застрекотал механизм, и на огромном белом полотне сразу же появилось изображение заполненного людьми заводского зала. Фокус камеры медленно двигался от одной стены к другой, показывая восторженные людские лица, серьезные фигуры охраны, и стоявшего у трибуны невысокого, знакомого всем, человека в простой шинели и фуражке.

— Выступая перед рабочими Московского электрозавода, товарищ Сталин поблагодарил всех за самоотверженный труд, — торжественным голосом озвучивал немую картинку киномеханик. — Отметил перевыполнение плана на двести четырнадцать процентов и поставку на фронт вне плана более пятнадцати тысяч снарядов…