В сладком плену - Адель Эшворт

— Приехали, — сказал Ян.

Виола заморгала и села чуть ровнее, оглядываясь по сторонам.

— Мы в Стэмфорде?

— Мы на моей земле, — уклончиво ответил Ян. — Но в дом заходить не будем.

Поймав на себе его взгляд, Виола нахмурилась.

— Я не понимаю.

— Скоро поймете.

Украдкой выглянув в окно, Виола поежилась на кожаном сиденье.

— Я… м-м… мне нужно… немного освежиться. И я голодна.

Ян мысленно застонал. Он упустил из виду, что Виоле нужно нечто большее, чем кустик, за которым можно присесть. В хижине должен найтись ночной горшок, но если, не дай бог, у Виолы месячные… Этого он тоже не предусмотрел, когда с бухты-барахты решил ее похитить.

— Всему свое время, Виола. Мы почти на месте.

Экипаж замедлил ход и стал пробираться сквозь лесную чащу. По мере приближения к маленькому озерцу дорога становилась все ухабистее. Виола подалась вперед и смотрела в окно.

— Что вы надумали, Ян?

— Увидите…

— Я уже по горло сыта этой отговоркой, — перебила Виола, вновь охваченная раздражением. — Вы увезли меня за город без предупреждения, без единого лоскутка одежды, кроме той, что на мне сейчас, и держите в полном неведении относительно того, сколько я пробуду у вас в плену… — Она ахнула и распахнула глаза, с ужасом осознав всю серьезность его намерений. — Вы ведь не посадите меня на цепь?

— И не подвергну вас такому унижению? — тут же подхватил Ян, умышленно оставляя Виолу в неведении. — По меньшей мере, вы знаете, что у меня нет художественного таланта, и я не нарисую этого, чтобы потом показать миру.

— Я никогда не думала, что мир увидит эту картину, Ян, — парировала она. — Вы сами должны это понимать. Я вынуждена была действовать, когда вы поставили на кон мою репутацию и все, что мне дорого. — Немного помолчав, она добавила: — А еще вы меня разозлили.

Яна развеселило это признание. Внезапно секреты Виолы сделались для него интереснее, чем ее побуждения.

— Ваш муж ее видел?

Она сдвинула брови.

— Нет, эту не видел.

— Эту не видел? Хотите сказать, он видел другие? Он знал о ваших эротических работах?

— Я не могла продавать их без его ведома, — с досадой бросила Виола.

Об этом Ян не подумал.

— Он… поощрял это?

Виола заерзала на кожаном сиденье.

— Разумеется, поощрял. Он покровительствовал всем моим художественным поискам. Как и положено хорошему мужу.

Ян позволил этому откровению (и безликим фразам, которые Виола для него подобрала) осесть, а потом решил, что хочет большего.

— Так вот что должен делать хороший муж, Виола? Поощрять жену, если она создает картины, которые возбуждают других мужчин?

Ее глаза вспыхнули новым раздражением.

— Полагаю, если кто-то и может судить о хороших мужьях, то не вы, Ян. Только не после того, как вы похитили меня для низменных целей. Думаю, вы не захотите делиться этими подробностями с Анной, когда попросите ее руки.

Виола провоцировала его, и, честно говоря, ему вовсе не хотелось думать, как не по-джентльменски он вел себя с ней последние несколько часов. Сейчас он хотел одного — получить ответы.

— Почему он не видел картины, которую вы вчера продали с аукциона? — понизив голос, продолжил Ян.

Виола посмотрела в сторону и без запинки ответила:

— Я нарисовала ее после его смерти.

— Зачем?

— Не знаю.

Ян отказывался хотя бы на секунду в это поверить.

— Не знаете? Вы говорили, что не собирались ее продавать. Или, быть может, это неправда и вы запаслись картиной, чтобы шантажировать меня, на случай если я появлюсь на сцене и предъявлю вам свои обвинения?

Виола повернулась к нему и обожгла полным отвращения взглядом.

— Почему вы всегда думаете обо мне только плохое?

Намек на раскаяние проклюнулся в груди Яна, но он приложил все усилия, чтобы его подавить.

— Я просто надеюсь понять ваши побуждения, вот и все.

Виола горько усмехнулась.

— По-моему, вам плевать на мои побуждения. Вы просто хотите причинить мне боль, притом всеми возможными способами.

Ян не смог бы этого отрицать, даже если бы захотел. Но, поскольку Виола стала немного разговорчивее, он решил добиться от нее новых интимных подробностей.

— Ваш муж знал, что вы носите чужого ребенка, когда женился на вас?

— По-моему, мы закрыли этот вопрос, — очень медленно произнесла Виола. — Джон Генри сын моего мужа.

Ян склонил голову набок и задумчиво на нее посмотрел.

— И при этом зачали вы в январе.

Ее черты сделались резкими, и, освещенная первыми лучами восходящего солнца, она метнула в герцога гневный взгляд.

— Я зачала в медовый месяц, ваша светлость, в начале февраля, хотя это совершенно вас не касается.

— И ваш сын родился почти на два месяца раньше срока? Муж, наверное, очень… переживал.

— Мой муж не находил себе места от радости.

Виола отчеканила это с железной убежденностью, тщательно подбирая слова, и все же Ян представить себе не мог, чтобы джентльмена, которого он видел на портрете, могло хоть что-то так сильно обрадовать. Впрочем, если барон считал ребенка своим (а по новорожденным нельзя определить, на кого они похожи), возможно, он просто радовался наследнику, особенно если учесть, что первая жена вовсе не подарила ему детей. Да, ему могло казаться подозрительным, что вторая жена родила ребенка так скоро после свадьбы, но, в конечном итоге, ему подарили сына. Возможно, это было единственно важно для барона.

— Вы вышли замуж по любви, Виола? — тихо спросил он.

Яну удалось настолько растрепать ей нервы, что внезапная интимность его вопроса тут же повергла ее в смущение.

— Разумеется, я любила лорда Чешира, — заколебавшись лишь на долю секунды, ответила Виола.

— И поэтому вышли за него?

Виола вздохнула.

— Я вышла за него по тем же причинам, по каким вступают в брак все остальные люди: потребность в близком человеке, дети, стабильность и, да, любовь.

— И титул? — протянул Ян.

Уголок ее рта чуть приподнялся.

— Многие леди ищут мужей поименитее, но я согласилась на предложение лорда Чешира не по этой причине.

— Чем же в таком случае он вас… увлек?

— Увлек?

Ян пожал плечами, не спуская с Виолы внимательного взгляда.

— Если не титул, то что вы в нем нашли?

Виола слегка заерзала на сиденье и снова выглянула из окна.

— Он был очень обаятельным.

Ян чуть не фыркнул. Уж каким-каким, а обаятельным он себе барона никак не представлял.

— Может быть, вы еще и красивым его находили?

— Для меня он был достаточно красив, — огрызнулась Виола. — Не каждой леди выпадает честь выйти замуж за такого идеально сложенного и привлекательного мужчину, как вы, сударь.