Операция «Альфа» - Дмитрий Владимирович Лазарев

картинку ярко, в красках. Может, не совсем так, как оно будет на самом деле, но близко к тому… И последняя стена колебаний рухнула. С отчаянным воплем Клай наклонился, схватил бомбу в охапку и, шипя от боли, метнул ее в центр слизистой плоти твари.

Эдуард затаил дыхание: сработает или нет? Он, конечно, был почти уверен, но мало ли…

А потом по зеленоватой туше побежали в разные стороны ультрамариновые искры, а вся эта слизистая жуть начала содрогаться, словно в конвульсиях. Ага! Не нравится! В душе Эдуарда поднялась волна ликования: работает его задумка, черт возьми, еще как работает! И пусть нет под рукой детонаторов, без которых становые бомбы – не бомбы даже, а так – полные стана болванки, которыми кого-то другого разве что пришибить можно. Но этот здоровенный слизнемонстр – совсем другое дело. Он, со своей биологически активной кислотно-ядовитой плотью, являвшейся его главным оружием, сейчас капитально подставился. Это создание, чем бы оно ни было, и радо бы не растворять металлическую оболочку и становое содержимое бомбы, но это было не в его власти – плоть предавала казавшееся неуязвимым чудовище и сама впитывала в организм смертельное для него вещество. А уж какая текучесть у стана, можно и не говорить.

Плоти у монстра много, он расползся своей аморфной тушей по нескольким складам и коридорам, но тело-то у него одно, пусть и разветвленное, и по всему ему теперь бежал жидкий стан, растворяясь в биологически активном теле жуткого создания и неся ему смерть.

Ультрамариновые искры были уже везде, они опутали всю видимую плоть твари сетью микроразрядов, и она начала засыхать, распадаться и осыпаться грязно-зеленой шелухой.

Эдуард испустил ментальный вопль триумфа: «Так тебе, мразь! Вкусно?! Жри, не обляпайся!»

Монстр пытался отделять зараженную плоть, но безнадежно опаздывал. Все, что появилось возле склада становых боеприпасов, было уже поражено и умирало на глазах. Эдуард надеялся, что умрет и остальное, что гигантская тварь сдохнет раньше, чем ее плоти удастся понизить концентрацию стана до сравнительно безопасных величин. Мысль, что десять килограммов становой взрывчатки – это очень много и такое количество не вдруг и растворишь, слегка успокоила сувайвора и отозвалась в нем злым удовлетворением.

Все, теперь можно было «отключаться» от щитовика, что он и сделал, оборвав канал ментальной связи с Измененным и вернув свое сознание в физическую реальность.

– Лина, с тварью покончено. Бежим к складу, надо доводить дело до конца. Боюсь, времени у нас маловато… Что?

Мрачное, как чертоги Аида, лицо жены наводило на нехорошие мысли. И она не замедлила их подтвердить:

– Правильно боишься – Пятна уже просачиваются! Бежим, чего застыл?! Твою налево, как же достала эта беготня!

Глава 18. Майкл Дикон

США. Центр Годдарда

– Holy shit! – Я в сердцах бью кулаком по липкому от крови, но от того не менее твердому полу.

Кулаку больно, но легче мне не становится. Алекс, док… Слишком много потерь за короткое время. Пора бы привыкнуть – идет война все-таки, да вот не привыкается что-то…

– Мертв? – осведомляется сзади убийственно спокойный голос Кары.

– А ты как думала?! – огрызаюсь я, не оборачиваясь. – Он словил очередь в грудь.

– Жаль…

– Чего тебе жаль? – Гнев сменяется волной тоски, усталости и даже почти апатии. – Твои люди его убили. И Алекса тоже. Так что не надо тут…

– Во-первых, не люди, – она начинает отвечать как профессор на лекции, невозмутимо, тщательно, по пунктам. А мне от этого ее спокойствия хочется схватить лежащую на расстоянии вытянутой руки винтовку морпеха и разрядить Измененной в лицо весь магазин. Но желание пропадает столь же быстро, как и появляется. Глупое потому что. – Не люди, а помешанные, находившиеся под воздействием психотропного излучения. Во-вторых, ими тогда командовал Источник.

– А ты вроде как и ни при чем? – яда в моем голосе хватит на десять гремучих змей.

– При чем, – ни одной нотки раздражения или других эмоций в ее голосе не слышно. Железная дамочка! – Но мной он на тот момент тоже командовал. Чтобы ты знал, у Измененного-псионика не иммунитет к воздействию на разум, а просто высокая стойкость. Это как дамба против наводнения: когда уровень воды поднимается выше нее, она уже не спасает. Враждебный Сеятель подчинил мой разум, вот и все. С тем же успехом можешь обвинять в смерти своих… – она чуть запинается, словно вспоминает забытое слово, – друзей… ну, например, оружие, из которого в них стреляли. И во мне, и тем более в этих солдатах воли было не больше, чем в этой железке. – Кара кивает в сторону винтовки и отворачивается.

Тут она, конечно, права, но логика в подобных ситуациях работает со сбоями и применима не всегда. Когда убивают твоего друга, тебе в первую очередь хочется найти виновного и вышибить ему мозги… Впрочем, в данном случае виновный-то как раз и мертв. Вернее, уничтожен. Сеятель взорван становой бомбой, которая находилась прямо под ним. После такого ни один космический посланец не выживет. А взорвал эту бомбу именно я. Так что убийцы Алекса и дока мертвы – и те, кто стрелял, и тот, кто приказывал стрелять… Эта мысль неожиданно отрезвляет меня. Клокотать внутри не перестает, но периодически поднимающиеся волны ярости хотя бы не туманят сознание и не путают мысли.

Давай, Майкл, вспомни, что ты аналитик. Включай голову и думай, что делать дальше. Ты выжил, когда погибли бы не то что девять из десяти, а девяносто пять из ста или девятьсот девяносто пять из тысячи… Неужели ты сейчас намерен все это просто так профакапить? Не-е-ет, не дождетесь! Майкл Дикон еще всем вам покажет!

– Сколько живых осталось в здании? – совершенно другим тоном осведомляюсь я, чем вызываю удивленный взгляд Кары.

– Думаю, нисколько, – отвечает она после паузы. – Я уже минуты две не слышу стрельбы, значит, помешанные все перебили друг друга.

– Странно… После уничтожения Сеятеля тебя отпустило. Почему не отпустило их?

– Ты не понял. Между мной и остальными – большая разница. Я Измененная второй ступени. На меня психотропные аномалии не действуют. Если бы мне не нужно было защищать твой отряд и противостоять Сеятелю, я бы могла и вовсе не беспокоиться. Меня подчинил Сеятель. Многих из помешанных – тоже. Это была его маленькая армия. Когда взорвалась бомба, управляющая воля исчезла, но безумие никуда не делось. Оно необратимо – свернутые психотропными аномалиями мозги уже никогда не встанут на место. После взрыва я вернула свободу воли, а солдаты Сеятеля стали агрессивными сумасшедшими.

Вот оно как, значит… Мы стоим в коридоре. Криоблок хоть