Операция «Альфа» - Дмитрий Владимирович Лазарев

щитовика постоянно держали активным защитный экран, но чем ближе они подходили к хранилищу становых боеприпасов, тем слабее делались эти экраны. А скоро они и вовсе исчезнут, и вот тогда Измененные станут совсем беззащитными… Страх щитовиков нарастал, и Эдуарда стало весьма ощутимо потряхивать, потому что он ловил их эмоции в удвоенном количестве, но ослаблять интеграцию было нельзя – чревато потерей контроля над ситуацией…

Вспышка ужаса и дикой боли в ногах пронзила его неожиданно. Опущенный взгляд Арка, погасший силовой экран и вылезшая из дыры в полу зеленая плеть слизистой субстанции, из которой состояло чудовище, захлестнула ноги Измененного. И му́ку, которую тот испытывал, Эдуард воспринимал как свою, только сделать ничего не мог, кроме одного – трусливо отключиться от его сознания, чтобы не ощущать умирание вместе с обреченным щитовиком, которого сейчас будут пожирать заживо. Но второму, Клаю, Эдуард передал мыслеобраз «Беги!». Того, впрочем, уговаривать не пришлось – он слышал дикий вопль напарника, и лучшей подгоняющей плети придумать было невозможно.

Эдуард чувствовал, как Измененному постепенно становится хуже, как уходят сначала его особые силы, потом физические, начинает ломить виски, а к горлу подкатывает тошнота – верные симптомы близости большого количества стана… А вот и дверь склада. Становые бомбы явно за ней, но она, естественно, закрыта. Возможно, окажись на месте Клая Алина, ей бы удалось открыть эту дверь, не прибегая ни к каким ухищрениям, просто предъявив сканерам свою биометрию, как на входе. Но Алина была здесь, с Эдуардом, держала его за руку, поэтому там придется обходиться без нее.

Сувайвор понял, что пришло его время. Он сконцентрировался и принялся работать с реальностью. Этот бункер – такая же часть Зоны, как тайга снаружи: электронные замки от аномальной энергетики не защита. Стало быть, и реальность здесь податлива, как и там. Да и воздействие требуется пустяковое: всего-то представить, что из-за энергетики Зоны электронный замок склада обесточился раньше всего остального, а значит – разблокировался. Представить такое легко, поверить в это еще легче, так что, даже воздействуя на реальность опосредованно, через сознание Клая, сувайвор не сомневался в успехе.

«Открывай – замок обесточен», – передал он, и щитовик дернул за ручку. Дверь распахнулась. Под потолком тускло загорелась лампа дневного света и скудно осветила пространство склада. Хоть сам Эдуард в АПБР со взрывчаткой и не работал, но, будучи одним из руководителей научного корпуса, представлял, как выглядят становые бомбы. Здесь он их тоже определил на раз и мыслеобразом указал Клаю на одну из них:

«Бери ее».

Того ощутимо корежило от близости стана, подкашивались колени и сильно тошнило. Легко представить, что с ним будет, когда он возьмет в руки десятикилограммовую бомбу… Но Эдуард сразу задавил в себе ростки жалости к Измененному, потому что не оставалось у него другого выхода: они с Алиной фатально не успевали, а появления слизистой твари возле станового склада можно было ожидать в любой момент. Если чудовище не остановить сейчас, оно убьет Клая, заблокирует склад, а Эдуарду с Алиной только и останется, что бежать. Их миссия будет провалена, да и в живых остаться, скорее всего, не удастся… Катастрофа. Нет-нет, этого допустить никак нельзя! Так что прости, Клай, но вариантов нет – хватай эту чертову бомбу и жди!

Эдуард порадовался, что не видит Измененного со стороны – на того, наверное, сейчас больно смотреть. Впрочем, и его внутренние ощущения, исправно воспринимаемые сувайвором по каналу ментальной интеграции, были более чем показательны.

Ну, давай же, не медли! Время идет, уходят секунды, тикает обратный отсчет таймера смерти. Вот сейчас появится зеленая мерзость, расползется по полу, стенам и потолку своими склизкими придатками, захлестнет тебя и пожрет заживо. Это, поверь, куда хуже, чем то, что ты испытываешь сейчас! Потерпи немного и сделай то, что должен, – и спасешься, а иначе – медленная и мучительная смерть! Решайся же, Измененный, не медли! Нет больше времени на колебания. Ну!!!

Клай все же решился. Ох, чего ему это стоило! Нет, по сравнению со многим из того, что довелось испытать самому Эдуарду, эти мучения щитовика показались бы детской игрой. Но для не привыкшего к страданиям Измененного, считающего себя высшей расой, да еще с получением своего особого таланта и неуязвимости к большинству человеческих болезней решившего, что теперь обречен на безбедную жизнь, – это было совсем не так. Нет, что вы, никакого злорадства, просто высшей расе пора понять, что даже не за безбедную, а просто за жизнь, за то, чтобы у тебя в принципе было будущее, сейчас приходится бороться и страдать. Не хочешь? Не можешь? Тогда этот поезд в завтра уйдет без тебя, уж извини. А заодно и без тех, кого ты подведешь, подставишь этим своим нежеланием или неспособностью пожертвовать хоть чем-то ради таких высоких ставок. Понимаю, ощущения не фонтан, но кому сейчас легко? Давай же, Клай, у тебя последний шанс…

Взгляд щитовика, всячески избегающий становой жути на полу склада, внезапно увидел другую жуть, на потолке коридора – тонкую, с палец толщиной зеленоватую струйку слизи, бегущую у самой стены. Потом еще одну, посередине потолка… и на стене, и на полу… Четыре, пять… восемь, десять! Склизкая мерзость скапливалась на потолке, тягучими каплями падала вниз, сливаясь со струйками на полу и формируя тело биоморфа. Пока еще небольшое, но, судя по количеству и скорости, с которой бежали струи слизи, тварь за минуту с копейками заполнит собой коридор.

Щитовик пятился и словно загипнотизированный не сводил глаз с этого процесса. Его сковал ужас. А тварь пока тоже не атаковала – может, инстинктивно держалась подальше от стана, к которому, забыв о своем к нему отвращении, уже почти прижался Измененный. Шаг назад, еще… Клай споткнулся и едва не упал, оперся рукой на одну из становых бомб… Боль обожгла руку, словно раскаленное масло со сковородки или струя кислоты. Но эта же боль и отрезвила его, вывела из состояния дурманного ступора, в котором он пребывал все последние минуты. Взгляд на растущую на полу бесформенную зеленую тушу, на бомбу, на тушу, на бомбу.

Жизнь или смерть, Клай, выбор простой, думать тут больше нечего… Из пола, в котором возникла дыра, выпросталось еще одно зеленое щупальце, только уже не тоненькая струйка, а толщиной со взрослого удава, покачалось над полом, слилось с основной тушей, потом появилось еще одно, и еще… Тварь уже полтора метра в поперечнике и продолжает стремительно расти. Скоро биомасса накопится до критического уровня, и она нападет, наплевав на стан…

И тут Эдуард применил запрещенный прием – показал Клаю эту