Операция «Альфа» - Дмитрий Владимирович Лазарев

и видел, что фантом это ощущает еще более явственно. «Какой-то излучатель!» – сообразил Пахомов и попытался отползти подальше, чтобы не попадать в зону излучения, которое и для его организма (тут министр не испытывал никаких сомнений) было, мягко говоря, не полезно.

Между тем фантому-охотнику, очевидно, приходил конец – его очертания плыли, искажались, делались более бледными, и в конце концов фигура смертоносного создания лопнула, распалась на тысячи микрочастей, как изображение на пиксели, после чего исчезла, словно ее и не было.

У Пахомова вырвался облегченный вздох, а глаза, когда наконец перестали слезиться и сумели сфокусироваться на лице человека со странным излучателем в руках, удивленно расширились.

– Дмитрий Владимирович? – вырвалось у министра.

– Он самый, – произнес директор АПБР, едва заметно улыбаясь. – Кажется, я чуть не опоздал.

Глава 16. Майкл Дикон

США. Центр Годдарда

Понимание, что времени у нас нет совсем, приходит мгновенно. Хотя я бы предпочел понять другое: что в такой ситуации делать. Зато у Лидди на этот счет, кажется, сомнений нет.

– В криоблок! Быстро! – цедит он.

Это точно не мне: больно я знаю, где здесь криоблок. Но Алекс явно в курсе: он хватает меня за локоть и делает рывок к двери. Ученый – сразу за нами. В коридоре дым и пыль, сквозь которые виднеются какие-то смутные тени… Помешанные. Наверняка вооруженные. А из нас троих оружие только у Алекса – М-27 со сдвоенными магазинами на сто патронов и гранаты. Одну он швыряет в направлении теней… Грохот, вопли, с потолка что-то сыплется, трещит автоматная очередь, но, к счастью, пули свистят выше наших голов.

Бежим. Теперь уже ученый впереди, показывает дорогу, я за ним, Рихтер замыкающим. Мои виски начинает ломить. Кажется, пси-давление. Это не Сеятель – похоже на Кару. Да только обломитесь, мисс псионик: «панцирь», пси-блокираторы плюс моя сувайворская стойкость. Тут вам ловить нечего. Зато помешанным есть чего – коридор узкий, даже вслепую, в дыму и пыли, очередью по нам промазать сложно…

Holy shit! Накаркал, сувайвор! Трещит чужая М-27, и смертоносный свинец прорезает воздух. Какие-то мгновения мне кажется, что впустую… пока сзади не слышится глухой стук упавшего тела. Алекс!!! Нет!!! Как мне удается не заорать, сам не понимаю. Пригибаясь, кидаюсь назад, к нему: лужа крови, остановившиеся глаза… Мертв, пульс можно не проверять. Эх, Алекс, Алекс… Внутри бурлит утробное рычание, но я не даю ему воли. Подхватываю его винтовку и перечеркиваю очередью коридор. Кто-то падает…

– Сюда! – шипят за моей спиной.

Ученый в дверях какого-то помещения, прикладывает карточку, они расходятся перед ним. Я пришпориваю, и внутрь мы уже залетаем вместе. Дверь за нами сходится. Сумрачно – одна тусклая лампа на потолке – и холодно. Очень. А, ну да, чего же я хотел: криоблок ведь. Биологические образцы, реактивы и прочие вещества, требующие низких температур для хранения. Ежусь. Мне-то для хранения требуются несколько иные условия. Желательно градусов семьдесят[11].

Анализирую ситуацию. Она в высшей степени поганая – не задохнемся, так замерзнем, или помешанные притащат еще взрывчатки и эту дверь тоже снесут… Как говорится, выбирай на вкус – каким способом умереть…

Нет уж, ребята, Майкл Дикон не для того через столько прошел, чтобы нелепо и бестолково сдохнуть в холодильнике… А вариант не сдохнуть только один – вернуться к моменту, на котором нас прервали. Смотрю в упор на обхватившего себя за плечи и тщетно пытающегося согреться Лидди.

– Колитесь, док, – говорю тихо, – что вы знаете о сувайворах.

– С-сейчас? – У него понемногу начинают клацать зубы, но брови вскидываются. Вот ведь научная братия! Даже в такой ситуации способны удивляться. – А вам з-зачем?.. – И тут глаза Лидди вспыхивают: дошло. – Значит, вы…

– Он самый, док. Времени у нас мало, так что соображайте побыстрее.

– Вот оно как… Хорошо. З-значит, с-стойкость ментальная и биологическая. Антимутагенная с-стабильность – то есть не могут мутировать. При этом воспринимают к-кровь Измененных, возможно, д-даже больше одного вида на организм – приобретают с-способности с минимальными побочками или вовсе без них.

Ага, занятно… Значит, если что, я смогу вогнать себе дозу еще чьей-нибудь особой крови и от этого не умру. Ладно. Надо будет глянуть местные биологические образцы – вдруг еще что интересное найдется. Но мне сейчас важнее другое:

– Д-дальше, п-пожалуйста, – я тоже начинаю стучать зубами. – К-как н-насчет раб-боты с в-вероятностями?

И тут, несмотря на отчаянное положение и холод, в глазах ученого прямо-таки вспыхивает исследовательский азарт:

– О! А в-вот это с-самая интересная их с-способность. Хотя и с-самая малоисследованная. В-все, что у нас есть, – это д-догадки. Ос-снованные на некоторых фактах, к-конечно, н-но догадки. П-просто у н-нас не было еще с-собственных с-сувайворов. В-вот оно как…

– Я в курсе, – перебиваю нетерпеливо. – Б-ближе к д-делу, п-пожалуйста.

– З-значит, так, – голос Лидди звучит слегка обиженно. – Мы п-предполагаем, что во многом эта с-способность работает на п-принципе с-самовнушения. Они к-концентрируются на к-конечном результате, на том, что хотят п-получить, и п-представляют, что это уже п-произошло. Убеждают с-себя в этом.

– И п-получается? – меня охватывают сомнения: не может быть, чтобы так просто… Хотя…

Лидди смотрит на меня понимающим взглядом.

– Вот в-видите, вы т-тоже. Н-не верите. А н-надо в-верить. Аб-бсолютно. Иначе ничего н-не выйдет. П-полный м-ментальный к-контроль н-над с-своими м-мыслями и эмоциями. И т-тогда р-реальность п-прогибается. В-вот оно как…

Да уж, с «просто» я, пожалуй, хватил. Ни черта это не просто – такое мощное самовнушение. Особенно для такого рационального человека, как я…

– И есть еще один н-нюанс, – добавляет ученый. – П-по информации от русских, это раб-ботает н-не в-везде. Т-только там, где реальность к-корежит от в-воздействия Сеятелей.

– То есть как з-здесь, – резюмирую я.

– В-верно. – В глазах Лидди вспыхивает теперь уже надежда. – У в-вас есть идея?

Есть-то есть, только…

В дверь раздаются глухие удары с той стороны. Они сбивают меня с мысли.

– Дикон! – голос слышно не очень хорошо, но не узнать Кару сложно. – Тебе как там, тепло?

– Не жалуюсь! – стараясь не клацать зубами, отвечаю я.

– Ты жить хочешь? Ты и тот, второй? Думаю, да. Могу вам это устроить. Обоим.

– А что взамен? Т-только не говори, что ты это п-по доброте душевной, нет ее у тебя.

Я буквально вижу, как Измененная пожимает плечами: дескать, догадался, ну и ладно…

– Впустите нас. Нам нужно кое-что из ваших реактивов в криохранилище.

– Что именно?

Перед ответом повисает пауза, словно Кара решает, говорить ли правду:

– Вся «линза» и вся кровь Измененных, что у вас есть. Потом мы вас отпустим – идите куда хотите, – звучит наконец.

Ученый бледнеет.

– Н-не н-надо! – шепчет он. – Она