Пыль - Хью Хауи

что эти люди думают о происходящем. Просто следуют за охваченной паникой и что-то кричащей толпой? Или что они заблудились в этих шахтных туннелях? Такие переживания били по нервам даже Джульетту, побывавшую на холмах и наблюдавшую мир снаружи.

— А Ширли?

Раф направил луч фонарика внутрь.

— Вот ее точно видел. Думаю, она сейчас там, внутри. Направляет людей.

Джульетта пожала Рафу руку, обернулась и всмотрелась в бурлящую массу темных людских силуэтов.

— Главное, ты сам здесь не останься, — пожелала она и увидела, как Раф кивнул.

Джульетта втиснулась в очередь и вошла в заднюю часть машины. Внутри эхом метались крики и возгласы — было очень похоже на развлечение детей, когда они кричат в пустые консервные банки. Ширли стояла возле силовой установки, направляя колышущуюся людскую массу в темный проход. Он был настолько узкий, что каждому приходилось протискиваться через него боком. Внутренние лампы машины, предназначенные освещать выбрасываемую породу, не горели, а запасной генератор работал на холостом ходу, но Джульетта ощущала идущее от него остаточное тепло — не так давно он работал, и она слышала потрескивание остывающего металла. Она задумалась: не запускала ли Ширли машину для того, чтобы вернуть ее — и силовую установку — в Восемнадцатое укрытие? Они с Кортни в последнее время частенько спорили о том, в каком из укрытий следует оставить машину.

— Что за хрень происходит? — спросила Ширли, заметив Джульетту.

Джульетта почувствовала, что вот-вот расплачется. Ну как объяснить, чего она боится? Что это конец всему? Она тряхнула головой и прикусила губу.

— Мы теряем укрытие, — выдавила она. — Внешний мир вторгается к нам.

— Тогда зачем туда направлять людей?

Ширли пришлось кричать, перекрывая гул людских голосов. Она потянула Джульетту за рукав и отвела на другую сторону генератора, где было тише.

— Воздух опускается вдоль лестницы, — пояснила Джульетта. — Остановить его невозможно. Я собираюсь обрушить туннель.

Ширли на секунду задумалась.

— Убрать опорные балки?

— Не совсем так. Помнишь, ты хотела заложить заряды...

Лицо Ширли окаменело.

— Заряды заложены с той стороны. И заложила я их для того, чтобы отсечь эту сторону, отделить это укрытие, защитить нас от наружного воздуха здесь.

— Что ж, теперь только здесь у нас воздух и остался.

Джульетта передала Ширли рацию — единственное, что она вынесла из дома. Ширли взяла ее обеими руками, держа над фонариком, который светил в грудь Джульетты. В отраженном свете Джульетта видела маску смятения на лице у подруги.

— Присмотри за всеми, — сказала ей Джульетта. — За Соло и детишками... — Она посмотрела на генератор. — Здешние фермы можно восстановить. А воздух...

— Ты что, собираешься?..

— Хочу убедиться, что прошли все, до последнего человека. Позади меня шло несколько десятков. Что-то около сотни. — Джульетта сжала руку старой подруги. И задумалась: а действительно ли они подруги? Осталась ли между ними прежняя связь? Она повернулась, собравшись уходить.

— Нет.

Ширли схватила Джульетту за руку, выронив рацию. Джульетта попыталась высвободиться.

— Будь я проклята! — крикнула Ширли и рывком развернула Джульетту. — Будь я проклята, если ты оставишь все это на меня, сделаешь главной над ними. Будь я проклята!..

Откуда-то доносились крики, но невозможно было определить, кто кричит — взрослый или ребенок. Тесную утробу огромной стальной машины заполнила какофония полных смятения и страха голосов. И в этой темноте Джульетта не разглядела, как мелькнул кулак Ширли. Она лишь ощутила удар, удивилась яркой вспышке в этой кромешной тьме, а потом какое-то время не помнила ничего.

 

Джульетта пришла в себя через несколько секунд или минут — точно сказать было невозможно. Она лежала, скорчившись, на стальном полу. Лицо пульсировало после удара, голоса вокруг стали тише и казались далекими.

Людей заметно убавилось. Остались только те, кто успел пройти через туннель и теперь двигался сквозь утробу землеройной машины. Похоже, она вырубилась на минуту или на две. А может, пролежала на полу дольше. Намного дольше. Кто-то звал ее, искал в темноте, но она оставалась невидимой, лежа у дальней стены генератора, в самом темном месте. Кто-то выкрикнул ее имя.

А потом в отдалении послышался мощный взрыв. Казалось, рядом с ее головой грохнулся стальной лист трехдюймовой толщины. Вдоль туннеля пронесся рокот, машина содрогнулась, и Джульетта поняла. Ширли вернулась в операторскую и заняла ее место. И подорвала заряды, предназначенные для защиты ее старого дома от этого, нового. Она обрекла себя на смерть вместе со всеми, кто остался в старом укрытии.

Джульетта зарыдала. Кто-то вновь произнес ее имя, и Джульетта поняла, что голос доносится из рации, лежащей возле ее головы. Она робко протянула к ней руку, с трудом соображая, что происходит. Ее вызывал Лукас.

— Лук, — прошептала она, нажав кнопку передачи.

То, что он подал голос, означало одно: Лукас вышел из стальной кладовой — герметичного хранилища, заполненного едой. Она подумала о Соло, десятилетиями питавшегося этими консервами. И Лукас тоже сможет — кто, если не он?

— Вернись в кладовую, — пробормотала она, всхлипывая. — Закройся там.

Баюкая рацию в ладонях, она так и осталась, скорчившись, лежать на полу.

— Я не смог, — ответил Лукас. Она услышала кашель, мучительное хрипение. — Я должен... должен был услышать твой голос. В последний раз. — Такой же приступ кашля мог бы терзать и грудь Джульетты, готовую разорваться. — Мне конец, Джулс. Мне конец...

— Нет! — крикнула она себе, потом нажала кнопку. — Лукас, немедленно вернись в кладовую! Запрись там, и держись! Просто держись...

Она слышала, как он кашляет и пытается что-то сказать. Когда это ему удалось, он заговорил коротко и отрывисто.

— Не могу. Это конец. Конец. Я люблю тебя, Джулс. Люблю...

Последнее слово он произнес шепотом, и его едва не заглушило шипение статики. Джульетта рыдала, била кулаком по полу и кричала. Она проклинала его. Проклинала себя. А через распахнутую дверь машины легкий ветерок уже нес облако пыли, и Джульетта уже ощущала вкус этой пыли на губах и языке. Это была сухая меловая пыль от взорванной породы, результат взрыва, устроенного Ширли в дальнем конце туннеля. Вкус всего, что она когда-либо знала... Вкус смерти.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ДОМ

36

УКРЫТИЕ 1

Ошеломленная, Шарлотта отпрянула от рации. Она уставилась на потрескивающий динамик, вслушиваясь в шипение статики, и раз за разом прокручивала в голове эту сцену. Распахнутая дверь, проникающий в укрытие токсичный воздух, умирающие люди, паника, смерть укрытия. Укрытие, которое ее брат пытался спасти, умерло. Когда она потянулась к шкале настройки, ее рука дрожала. Переключаясь с канала на канал, она слышала голоса других укрытий — обрывки разговоров или тишину в паузах, доказательство того, что в других местах жизнь продолжается:

— ...это уже второй раз за последний месяц. Сообщи об этом Кэрол...

— ...если придержишь это для меня, пока я не приду, буду очень благода...

— ...

— ...подтверждаю. Она сейчас под арестом...

Шипение статики между этими разговорами означало, что эти укрытия наполнены мертвым воздухом. И заполнены мертвецами.

Шарлотта снова настроила радио на волну Восемнадцатого. Ретрансляторы в нем еще работали, она знала об этом по шипению несущей волны. Шарлотта вслушивалась, не вернется ли женский голос, призывающий всех идти на нижние этажи. Кто-то произнес ее имя. Странно было думать, что она слышит голос женщины, которой был одержим ее брат. Этого сурового мэра, как он ее называл. Вернувшуюся домой чистильщицу.

Это мог быть и чей-то другой голос, но Шарлотта так не считала. Команды отдавал человек, привыкший руководить. Она представила женщину, бредущую вниз где-то в глубине далекого укрытия, в темноте и одиночестве, и ощутила внезапное родство с ней. Она сейчас многое была готова отдать за возможность передавать, а не только слушать, установить с ней контакт.

Наклонившись вперед, она потерла ту стенку радио, куда