Пыль - Хью Хауи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А Ширли?
Раф направил луч фонарика внутрь.
— Вот ее точно видел. Думаю, она сейчас там, внутри. Направляет людей.
Джульетта пожала Рафу руку, обернулась и всмотрелась в бурлящую массу темных людских силуэтов.
— Главное, ты сам здесь не останься, — пожелала она и увидела, как Раф кивнул.
Джульетта втиснулась в очередь и вошла в заднюю часть машины. Внутри эхом метались крики и возгласы — было очень похоже на развлечение детей, когда они кричат в пустые консервные банки. Ширли стояла возле силовой установки, направляя колышущуюся людскую массу в темный проход. Он был настолько узкий, что каждому приходилось протискиваться через него боком. Внутренние лампы машины, предназначенные освещать выбрасываемую породу, не горели, а запасной генератор работал на холостом ходу, но Джульетта ощущала идущее от него остаточное тепло — не так давно он работал, и она слышала потрескивание остывающего металла. Она задумалась: не запускала ли Ширли машину для того, чтобы вернуть ее — и силовую установку — в Восемнадцатое укрытие? Они с Кортни в последнее время частенько спорили о том, в каком из укрытий следует оставить машину.
— Что за хрень происходит? — спросила Ширли, заметив Джульетту.
Джульетта почувствовала, что вот-вот расплачется. Ну как объяснить, чего она боится? Что это конец всему? Она тряхнула головой и прикусила губу.
— Мы теряем укрытие, — выдавила она. — Внешний мир вторгается к нам.
— Тогда зачем туда направлять людей?
Ширли пришлось кричать, перекрывая гул людских голосов. Она потянула Джульетту за рукав и отвела на другую сторону генератора, где было тише.
— Воздух опускается вдоль лестницы, — пояснила Джульетта. — Остановить его невозможно. Я собираюсь обрушить туннель.
Ширли на секунду задумалась.
— Убрать опорные балки?
— Не совсем так. Помнишь, ты хотела заложить заряды...
Лицо Ширли окаменело.
— Заряды заложены с той стороны. И заложила я их для того, чтобы отсечь эту сторону, отделить это укрытие, защитить нас от наружного воздуха здесь.
— Что ж, теперь только здесь у нас воздух и остался.
Джульетта передала Ширли рацию — единственное, что она вынесла из дома. Ширли взяла ее обеими руками, держа над фонариком, который светил в грудь Джульетты. В отраженном свете Джульетта видела маску смятения на лице у подруги.
— Присмотри за всеми, — сказала ей Джульетта. — За Соло и детишками... — Она посмотрела на генератор. — Здешние фермы можно восстановить. А воздух...
— Ты что, собираешься?..
— Хочу убедиться, что прошли все, до последнего человека. Позади меня шло несколько десятков. Что-то около сотни. — Джульетта сжала руку старой подруги. И задумалась: а действительно ли они подруги? Осталась ли между ними прежняя связь? Она повернулась, собравшись уходить.
— Нет.
Ширли схватила Джульетту за руку, выронив рацию. Джульетта попыталась высвободиться.
— Будь я проклята! — крикнула Ширли и рывком развернула Джульетту. — Будь я проклята, если ты оставишь все это на меня, сделаешь главной над ними. Будь я проклята!..
Откуда-то доносились крики, но невозможно было определить, кто кричит — взрослый или ребенок. Тесную утробу огромной стальной машины заполнила какофония полных смятения и страха голосов. И в этой темноте Джульетта не разглядела, как мелькнул кулак Ширли. Она лишь ощутила удар, удивилась яркой вспышке в этой кромешной тьме, а потом какое-то время не помнила ничего.
Джульетта пришла в себя через несколько секунд или минут — точно сказать было невозможно. Она лежала, скорчившись, на стальном полу. Лицо пульсировало после удара, голоса вокруг стали тише и казались далекими.
Людей заметно убавилось. Остались только те, кто успел пройти через туннель и теперь двигался сквозь утробу землеройной машины. Похоже, она вырубилась на минуту или на две. А может, пролежала на полу дольше. Намного дольше. Кто-то звал ее, искал в темноте, но она оставалась невидимой, лежа у дальней стены генератора, в самом темном месте. Кто-то выкрикнул ее имя.
А потом в отдалении послышался мощный взрыв. Казалось, рядом с ее головой грохнулся стальной лист трехдюймовой толщины. Вдоль туннеля пронесся рокот, машина содрогнулась, и Джульетта поняла. Ширли вернулась в операторскую и заняла ее место. И подорвала заряды, предназначенные для защиты ее старого дома от этого, нового. Она обрекла себя на смерть вместе со всеми, кто остался в старом укрытии.
Джульетта зарыдала. Кто-то вновь произнес ее имя, и Джульетта поняла, что голос доносится из рации, лежащей возле ее головы. Она робко протянула к ней руку, с трудом соображая, что происходит. Ее вызывал Лукас.
— Лук, — прошептала она, нажав кнопку передачи.
То, что он подал голос, означало одно: Лукас вышел из стальной кладовой — герметичного хранилища, заполненного едой. Она подумала о Соло, десятилетиями питавшегося этими консервами. И Лукас тоже сможет — кто, если не он?
— Вернись в кладовую, — пробормотала она, всхлипывая. — Закройся там.
Баюкая рацию в ладонях, она так и осталась, скорчившись, лежать на полу.
— Я не смог, — ответил Лукас. Она услышала кашель, мучительное хрипение. — Я должен... должен был услышать твой голос. В последний раз. — Такой же приступ кашля мог бы терзать и грудь Джульетты, готовую разорваться. — Мне конец, Джулс. Мне конец...
— Нет! — крикнула она себе, потом нажала кнопку. — Лукас, немедленно вернись в кладовую! Запрись там, и держись! Просто держись...
Она слышала, как он кашляет и пытается что-то сказать. Когда это ему удалось, он заговорил коротко и отрывисто.
— Не могу. Это конец. Конец. Я люблю тебя, Джулс. Люблю...
Последнее слово он произнес шепотом, и его едва не заглушило шипение статики. Джульетта рыдала, била кулаком по полу и кричала. Она проклинала его. Проклинала себя. А через распахнутую дверь машины легкий ветерок уже нес облако пыли, и Джульетта уже ощущала вкус этой пыли на губах и языке. Это была сухая меловая пыль от взорванной породы, результат взрыва, устроенного Ширли в дальнем конце туннеля. Вкус всего, что она когда-либо знала... Вкус смерти.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДОМ
36
УКРЫТИЕ 1
Ошеломленная, Шарлотта отпрянула от рации. Она уставилась на потрескивающий динамик, вслушиваясь в шипение статики, и раз за разом прокручивала в голове эту сцену. Распахнутая дверь, проникающий в укрытие токсичный воздух, умирающие люди, паника, смерть укрытия. Укрытие, которое ее брат пытался спасти, умерло. Когда она потянулась к шкале настройки, ее рука дрожала. Переключаясь с канала на канал, она слышала голоса других укрытий — обрывки разговоров или тишину в паузах, доказательство того, что в других местах жизнь продолжается:
— ...это уже второй раз за последний месяц. Сообщи об этом Кэрол...
— ...если придержишь это для меня, пока я не приду, буду очень благода...
— ...
— ...подтверждаю. Она сейчас под арестом...
Шипение статики между этими разговорами означало, что эти укрытия наполнены мертвым воздухом. И заполнены мертвецами.
Шарлотта снова настроила радио на волну Восемнадцатого. Ретрансляторы в нем еще работали, она знала об этом по шипению несущей волны. Шарлотта вслушивалась, не вернется ли женский голос, призывающий всех идти на нижние этажи. Кто-то произнес ее имя. Странно было думать, что она слышит голос женщины, которой был одержим ее брат. Этого сурового мэра, как он ее называл. Вернувшуюся домой чистильщицу.
Это мог быть и чей-то другой голос, но Шарлотта так не считала. Команды отдавал человек, привыкший руководить. Она представила женщину, бредущую вниз где-то в глубине далекого укрытия, в темноте и одиночестве, и ощутила внезапное родство с ней. Она сейчас многое была готова отдать за возможность передавать, а не только слушать, установить с ней контакт.
Наклонившись вперед, она потерла ту стенку радио, куда
