Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании - Кэрри Гринберг

«Изабель, я очень ценю тебя, ты это знаешь. Ты дорога мне как подруга», – проблеск надежды во взгляде. Глупышка. «Но я не хочу ничего менять. А та девушка, фройляйн Штайнберг», – он попробовал ее имя на вкус и довольно улыбнулся, «о, это совсем другое.»

«А я?»

«Ты останешься со мной. Разве я могу тебя бросить? Сама ведь знаешь, как остальные к тебе относятся. Даже наши ребята. И ведь никто не виноват – просто не сходитесь характерами, насильно люб не будешь. Характер у тебя сложный, но тем ты мне и нравишься. Быть может, ты не самая умная девочка в мире, но уж точно самая старательная. А это дорогого стоит. Я очень ценю тебя, Изабель».

Он скользнул губами по ее лбу и скрылся в другой части погреба.

А Изабель осталась сидеть на софе, обняв подушку, и думать, как же сильно она ненавидит эту незнакомую фройляйн Штайнберг.

Как видно, в ту ночь на Берте сошелся клином белый свет. Виктор тоже думал лишь о ней. Но мысли его были куда более приятными.

Известие о болезни Берты застало Виктора врасплох. Вопреки всем чаяниям фабриканта, про свой долг вампир не забыл. Он рассчитывал посетить дщерь штайнбергову в ее двадцать первый день рождения – поздравить с совершеннолетием и помочь ей задуть свечи на торте. Эффект получился бы отменный. Но у девицы были другие планы, список которых венчала преждевременная смерть. Экая досада!

Проблема заключалась в том, что в то время он сам находился на Совете Мастеров, проводившемся раз в десятилетие. Отпроситься нельзя. Бесцеремонную отлучку ему – кстати, самому молодому Мастеру Европы – еще сто лет будут припоминать, ведь каждый норовит приструнить разгулявшуюся молодежь. Тогда он решился прибегнуть к дипломатии. Поскольку фройляйн Штайнберг собиралась испустить дух на гостеприимной итальянской земле, разговор будет с Мастером Рима.

Найти Лукрецию оказалось несложно. Рядом с ее местом всегда пустовали несколько кресел. Кажется, после происшествия с пауками. Или даже раньше, когда у нее из сумочки вытекло какое-то уж совсем ядреное вещество, которое разъело пол, вследствие чего вся ассамблея разом провалилась этажом ниже. О переломанных конечностях и говорить не приходится, а кто-то, кстати, так до сих пор и не нашел свою нижнюю челюсть.

Сегодня Лукреция была облачена в платье из темно-зеленой парчи, а буйные кудри едва удерживала золотая сетка. Итальянка увлеченно читала потрепанный фолиант, время от времени восклицая «Ну кто бы мог подумать!» и «Ого!» На столе перед ней лежал бархатный кошелек, который тыкался из стороны в сторону.

– Приветствую вас во имя Тьмы! – галантно поздоровался француз.

– Взаимно, Виктор, взаимно.

Покончив с официозом, де Морьев не стал ходить вокруг да около.

– У меня к вам небольшое дельце.

– Кого-то нужно отравить? – с надеждой спросила вампирша.

Виктор вздохнул. Иногда казалась, что у нее всего одна извилина, и та в форме черепа со скрещенными костями.

– Нет, инициировать.

– А.

Он вкратце изложил суть своей просьбы.

– Я, конечно, могла бы вам помочь.

– Благодарю вас.

– И только-то?

Из кошелька высунулась змейка и попробовала воздух раздвоенным язычком. Хозяйка щелкнула ее по носу, и змейка послушно втянулась обратно. Тем временем де Морьев вытащил из кармана фиал из синего стекла и, демонстративно побулькав жидкостью, протянул его вампирше. В ее глазах вспыхнул интерес. Осторожно вытащив пробку, Лукреция вдохнула полной грудью и застонала.

– Ах, какой дивный букет! Где вы нашли это чудо?

– Семейная реликвия. Этим ядом мой прадед отравил мою прабабку. Ну, что скажете?

– Ваши смертные сейчас в Триесте? – оживилась вампирша. – Там как раз Лючия на гастролях. Мы хорошие подруги, вряд ли она заартачится. Немедленно ей телеграфирую.

– Замечательно! Позвольте и мне добавить пару строк.

Когда послание было закончено, Лючия побрызгала листок из пульверизатора и вручила его служителю. В тот же вечер на телеграфе, а так же еще в трех городских кварталах, был объявлен карантин.

Разделавшись с насущными делами, Виктор вернулся на место и, наполнив свой бокал не-водой из графина, приступил к наблюдениям. На этот раз Совет проходил в Будапеште, под заботливым оком Эржбеты, Мастера Австро-Венгрии. А она любила размах. Участников проводили в огромную залу и усадили за стол, на котором в пору было устраивать скачки. С украшенного лепниной потолка свисала гигантская люстра, мигавшая сотнями свечей. Казалось, она жмурится от ужаса, поминутно слыша разговоры немертвых гостей. Стены были предусмотрительно оклеены бордовыми обоями. Самой хозяйки сейчас не видать: или прихорашивается, или отдает последние распоряжения в банкетном зале. Ведь вампирский банкет – дело трудоемкое. Чтобы обслуживать его, требуется много официантов. Собственно, много официантов – это все что требуется для вампирского банкета.

От пространных размышлений Виктора отвлекли крики. Ну конечно, Мастер Лондона и Мастер Дублина опять выясняют отношения. Чтобы избежать сумятицы, а заодно и сэкономить на банкете, на Совет приглашались только Мастера, отвечавшие за всю страну. Но поскольку век за веком карту Европы перекраивали, возникало множество обид и недомолвок. Сегодня ты живешь в независимом государстве, а уже завтра – в глухой провинции, потому что с утра пораньше твою страну захватила другая держава. Значит, и на Совет тебе путь заказан. Ох, что было после объединения Германии! Но если законопослушных немцев удалось успокоить, то сын изумрудного острова не унимался уже лет 80.

– Серафимы вас дери, да я вообще не понимаю, что вы здесь позабыли! – повысил голос англичанин. – С тех пор, как ваш островок присоединился к Великобритании, только я имею право представлять наше королевство.

– Э нет, милорд, мы ваши английские шашни не признаем! Свободу Ирландии!

– Невежа!

– Сноб!

– Дикарь!

– Империалист и колонизатор!

Неподалеку разместился еще один колоритный персонаж – Мастер Москвы, дородная старуха, укутанная в цветастую шаль с кистями. Госпожу Сугробину уважали за несгибаемый характер, а так же за то, что даже ее фамилия, по слухам, происходила от русского слова «гроб». Вампиром она стала еще в допетровские времена, а как стала, так сразу же закусила муженьком, с которым была не в ладах. За убийство мужа в те годы казнили варварским способом – зарывали в землю так, чтобы снаружи оставалась лишь голова, да еще и часового приставляли, чтобы никто не вздумал откопать злодейку. Эта участь ждала и Сугробину. С той лишь разницей, что она ухватила часового зубами за ногу и высосала его кровь прямо через сапог, тем самым отомстив за тысячи загубленных женских жизней.