Прогулки с пантерой - Наталья Саморукова

Горемыки Антипкины, которых вопреки их ожиданию, не спешили уводить в камеру, из обрывков беседы следователя с нами, что-то такое для себя поняли.

— Дарственная? — муж робко дернул следователя за полу пиджака.

— У вас и по этому поводу есть что сказать? — недобро поинтересовался Олег, прикрыв трубку рукой.

— Есть, есть, — дружно закивали головой супруги, — Нам ведь тоже предлагали такую бумагу подписать.

Как говорится, опаньки. Хронология страшного долгого сна Антипкиных выглядела так.

Около года назад они впервые пришли в «Пантеру». Скучно жить стало, потянуло на остренькое. Муж, занятый в высокодоходном банковском бизнесе, наткнулся в интернете на рекламу и загорелся идеей разнообразить монотонную супружескую жизнь. Преодолев первое смущение, они свели знакомство с несколькими парами, в перерывах между визитами в клуб, переписывались с друзьями по почте. Свое увлечение они, разумеется, тщательно скрывали от мира, но чем больше скрывали, тем сильнее росло непонятной природы напряжение. Вкусив вседозволенности, они уже не могли отказаться от запретного яблока. Они чувствовали себя заговорщиками, порочными ангелами ночи.

На эту хорошо удобренную почву и упало первое письмо Пантеры. Как и многие другие посетители клуба, Антипкины оставили свой электронный адрес в гостевой книге, потому письму не удивились, вступили в переписку, сами не заметив, как увлеклись. Наверное, в некоторых людях и правда есть природная тяга к насилию. В привычной жизни коварные гены хищных предков могут никогда и не проявиться, но в экстремальной ситуации… А клуб, разнузданность, ломка годами стоявших на страже их чести общественных стереотипов как раз и создали для Антипкиных экстремальный момент.

Мало помалу, Пантера втянул Антипкиных в дискуссию о добре и зле, о любви и насилии, поведал им о теории происхождения человечества, непрозрачно намекнув, что выжили лишь те, кто умел пользоваться клыками. Для благополучной сытой пары подобные разговоры были всего лишь игрой. Опасной, на грани дозволенного, но игрой. Правда в какой-то момент они поймали себя на том, что с подозрительным рвением смотрят криминальные выпуски и их уже не тошнит от кровавых фотографий, которые присылал Пантера. Инстинкт самосохранения подсказывал — надо завязывать с этой перепиской, иначе голова будет совсем «бо-бо». Они решили, что последний раз сходят оттянуться в клуб и примут обет целомудрия.

И надо же было такому случиться, что именно на эпохальный последний визит в «Пантеру» пришлось роковое знакомство с Алевтиной и Игорем. Новые знакомые были до того милы, что Антипкины с радостью приняли их предложение на ближайшие выходные. Почему не нанести визит хорошим людям? Тем более если хорошие люди живут за городом и знают толк в приготовлении шашлыка. Приехав по обозначенному адресу, Антипкины стучатся в дом. Им открывает приятный мужчина, представляющийся родственником новых знакомых. Приглашает в дом, просит чуть подождать. Якобы его родные на полчаса отскочили в магазин и просили его развлечь гостей. Сейчас он напоит их чаем, а потом передаст с рук на руки и уедет по делам, потому как очень торопится.

Очнулись Антипкины глубокой ночью или скорее ранним утром. Из памяти были стерты все события предыдущего вечера. Вроде бы они дождались Алевтину и Игоря. Легкий флирт перетек в разнузданную оргию, а дальше… Дальше пустота. Произошедшее в свете занимающейся зари казалось неприятным до тошноты. Хотелось побыстрее убраться из этого дома. Приводя себя в порядок, они обратили внимание, что вся их одежда и руки покрыты какими-то бурыми пятнами. Плывущее сознание не выдало ни одной версии относительно их происхождения. Антипкины собрались, оставили короткую записку и уехали. До дома добрались еще затемно.

В багажнике у них лежала купленная накануне большая упаковка минеральной воды. Сергей, несмотря на дурноту, решил дотащить ее до квартиры. Открыл багажник… и…. и…. Если вы никогда не находили в багажнике трупы двух своих знакомых, с которыми накануне предавались всем тяжким, в полной степени чувства Антипкиных вам не понять. Тела были истерзаны, изуродованы, порваны чуть не в клочья, но лица остались узнаваемыми. Сомнений не было.

— Сергунь… мы их что же, того? — спросила Антонина.

Сергуня судорожно захлопнул багажник пикапа. Раздумывать было некогда. Они рванули прочь от дома, завернули к парку и выкинули трупы в безлюдном месте, где часто гуляли с собакой.

О том, чем была занята их голова все последующие дни, что они передумали и переговорили, отдельная история. Сначала они надеялись, что им удастся обо всем забыть. Увы. Убитые Алевтина и Игорь стали сниться им каждую ночь, протягивать окровавленные руки и задавать вопросы, на которые ни Сергей, ни Антонина ответов не знали. Зачем? Зачем они это сделали? Помешательство? Скрытый психический недуг? А дней десять назад пришли фотографии — несколько леденящих душу кадров, которые окончательно расставили все точки над и. Они были виновны. Виновны в таком кошмаре, что и за тысячу лет прощения не вымолить. Это только по телевизору насилие и смерть холодят душу, задевают порочные струнки, минуя совесть. А когда кровь на твоих руках? Антипкины твердо решили сдаться милиции. И поэтому, когда некий неизвестный принялся шантажировать их, пугая фотодокументами и требуя переписать имущество в пользу каких— то неизвестных людей, супруги только посмеялись. Шантаж их не пугал. Они сами во всем признаются. Если бы у них были дети, они наложили бы на себя руки, чтобы не покрывать семью позором. Но детей в супругов не было.

— А теперь арестуйте нас, — снова потребовал Сергей.

Верещагину не оставалось ничего другого, как запихнуть их на всякий случай в камеру.

— Все сходится, — сказал Марко, — поверить в это — выше моих сил, но все сходится!

— После драки кулаками махать всякий может. И что с того, что у вас теперь все сходится? — ехидно поинтересовался Гришка, — кому от этого легче?

— Мне. И Арине. Простите меня, коллеги, но я утаил от вас очень важную информацию. Рубите мою повинную голову. Тогда, Настя, когда мы пришли к Арине, я понял, что она что-то скрывает. И я знал, какого характера ее тайна. Она считала себя виноватой. Как и эти горемыки, она тоже думала, что убила. Амнезия, история про то, как ей чем-то опоили в кафе, все ложь! Но я чувствовала, я знал, что она не делала этого! Она была уверена в своей виновности, но не делала этого!

— Ну вы даете, — не нашлась я с достойным комментарием к услышанному, — мудак вы, Марко.

— Хорошо, я мудак. Но если бы я вам сказал, это все равно ничего не дало бы. Это не приблизило бы нас к разгадке. Вчера вечером я решил во что бы то ни стало поговорить с ней, убедить ее признаться, помочь.

— А Петр? Гриш, что делал там Петр?

— По его словам он пришел проведать знакомую. Другого объяснения он не дал.

— Что говорит Арина?

— То же самое. Короче, Настя, бери машину и быстро к ней. Расскажешь ей все, что мы знаем. Пусть сама думает — имеет ли смысл молчать дальше.

— Я поеду с вами, Анастасия, — поднялся Марко.

— Как скажете, мне все равно, — презрительно бросила я. Любовь — это конечно сила. Но что Марко себе вообразил? Что мы монстры? Что не дожидаясь, пока с болезной снимут гипс, засадили бы ее в каталажку? Хорошее у него представление сложилось.

Еще одна истерика, море слез и час проникновенного воркования Марко. Святые боги. Пока громила уламывал свою нимфу признаться и облегчить душу, я прикидывала, какой ключик найти к Соне. Только она сможет вывести нас на автора безумного триллера. И кажется я знала, как ее уломать.

История, рассказанная Ариной, ничем новым не удивила. Знакомство с Еленой и Володей, самой первой пары, трупы которых так и не были найдены, поход в гости, беспамятство, ужасное пробуждение, обрывки смутных воспоминаний. Вот только в отличии от Анптикина, Валевский не ужаснулся содеянному. Он сохранил трезвый рассудок, и казалось, ни о чем не жалел.

— Когда мы обнаружили трупы в багажнике своей машины, он сразу все понял. И повел себя… очень странно. Он холодно, рассудочно прикинул, как лучше от них избавиться. Я умоляла его оставить их в первом же удобном месте, я не могла на это смотреть, понимаете? А он. Он был как железный. Мы поехали какими-то объездными дорогами из Москвы, часа три ехали, было темно. Это место я постаралась стереть из своей памяти, мне почти удалось, но мне никогда не забыть, как мы вдвоем с Альбертом рыли яму, как мы бросали туда… трупы, потом закапывали. Потом, молча, возвращались обратно. Я ведь и правда тогда в каком то смысле потеряла память. Я хотела ее потерять. Мы остановились у бензоколонки и я убежала. Куда глаза глядят. Дальше вы знаете. Все было, как я рассказала. Скитания по свалкам, притоны и ночлежки. Конечно, я не давала объявление, это сделали …мои друзья, друзья по той жизни. Там, знаете, тоже попадаются порядочные люди. Они и правду думали, что у меня амнезия. Я уже приготовилась к тому, что Альберт меня найдет и мне предстоит что-то сказать ему, объяснить и возможно жить с ним дальше. Честно говоря, не знала что лучше. Мне казалось, что лучше остаться на помойке.