Ничья (СИ) - Лимова Александра

Заметив нас он взбледнул и застыл. Я, не удержавшись прыснула и Мар, открывающий дверь, оглянулся:

— Егор, дружище! — добродушно и широко улыбнулся Мар, — как дела?

Егор спиной назад торопливо вернулся на свою площадку, невежливо оставив вопрос без ответа.

Мар, захлопнув за нами дверь, прижал меня к стене и надавил руками на мои плечи, вынуждая опуститься перед ним на колени прямо на пороге и, видимо, планируя начать эту ночь с другого, нежели решила я. Слабо сопротивляющаяся, пока он не запустил ладонь в мои волосы и не потянул легкой болезненностью мою голову вниз, одновременно щелкая бляшкой своего ремня и с усмешкой проговорив:

— Выбирай: либо в рот, либо в зад, — и, огладив по голове меня, улыбающуюся и тронувшую кончиком языка его уздечку, пустив едва заметную, пока еще едва заметную дрожь; Мар деланно печально вздохнул, — разумный выбор.

Глядя в карий бархат с поволокой, уже почти перешедший в дымку, замерла. Он вопросительно приподнял бровь, явно затрудняясь охарактеризовать мое выражение лица. Да я и сама не была уверена в том, что, задержав дыхание и стопорнув мысли, сказала:

— В зад, говоришь… опыт есть?

Мар, прикусывая губу, пристально глядя в мои глаза, кивнул. В спокойной уверенности.

Он знает слово стоп, он внимателен и для него важен не только свой комфорт. Господи, что я творю…

— Это самый нелюбимый вид секса, — предупредила, качая головой и улыбаясь, закрывая глаза. Усаживаясь на пол и снимая обувь, пока Мар отстранял от моих губ свою эрекцию. Ставшую еще более выраженной после сказанного.

— Я не настаиваю. — Слегка нахмурился он, протягивая мне руку, помогая встать. Прижал к себе, твердо глядя в глаза. Опьяненно. — Слышишь меня? Если тебе это так не нравится, я не настаиваю.

Именно поэтому и получаешь все и даже больше…

Провела носом по его шее, обнимая и касаясь зубами кадыка. И вроде бы очень умный Мар, подумав совершенную глупость, в очередной раз попытался ментальными реверансами и щадящими для моей гордости поводами увести мое внимание:

— К тому же смазки нет, да и выпили оба. Чего-то я есть хочу, у нас там осталось что-нибудь или закаже…

— Есть. — Хохотнула я, отстраняясь и глядя в его деланно недоуменное лицо. — Есть смазка. У меня достаточно долго не было отношений, развлекала себя сама, правда, не во все отверстия, но такая смазка тоже должна подойти. Пошли. — И потянула его в сторону комода недалеко от кровати.

— Я с тобой с ума сойду…

— Уже сошел! — Со значением приподняв палец, настырно поправила я.

— Да. — Покорно согласились позади.

Арсенал женского самоудовлетворения у меня был небольшой, но Мару понравился. Оставив его знакомиться с вооружением, отправилась в ванную, думая, что не только этот довольно фыркнувший детина позади меня с ума сошел.

Необходимые приготовления, теплый расслабляющий душ, мягкость ткани полотенца, закрепленного над грудью и долгий взгляд в собственное отражение. В глазах огонь, азарт. Нерешительность и упоение этой нерешительностью, ибо это крайне редкое ощущение, отдаленно знакомое, стягивающее в путы онемения сердце и слегка ускоряющее дыхание.

Забытое ощущение, всего пара человек такое вызывали. В них влюблялась в силу неопытности. В первый раз, в силу неопытности, вернее. А во второй раз в силу самообмана. И сейчас, когда и опыта много и обмануть очень трудно, но… как оказалось, и на старуху бывает проруха. Хмыкнула, перекидывая волосы за спину и вышла из ванной.

А он подхватил на руки сразу же, как распахнулась дверь.

От неожиданности задохнулась, обвив руками его голые плечи и шею. И задохнулась еще больше от его контраста — нежный поцелуй в губы и последовавший резкий бросок на постель.

Он разделся не полностью, оставшись в джинсах. Расслабил узел полотенца на моей груди, чтобы пойти за спадающей тканью губами, подминая под себя, накрывая собой. Запустила пальцы в его волосы, неотрывно следя как оставляет языком влажные узоры по коже, спускаясь от груди, сжимаемой своими руками, ниже, по моему животу. И еще ниже, обжигая дыханием, будто просачивающимся сквозь мои поры, и путающимся в крови, омывающей одурманенный разум. Одурманенный жестким нажимом пальцев на груди и одновременной мягкостью прикосновения его губ.

Отстранился, глядя на меня дышащую часто, с трудом убравшую немного онемевшие пальцы из темных прядей его шелковистых волос. Сел на смятых простынях и поманил меня пальцем.

Поднялась с постели, чтобы оседлать его. Лицом к лицу. И пасть осколками в тесно обнимающих руках, в нежности его улыбающихся губ. Убивал этим контрастом. Низ живота раздражала ткань на его теле, так мешающая обоим. Избавился от нее, когда требовательно царапнула бедро у эрекции. Избавился и вновь усадил на себя. Насадил. Резко и жестко, одновременно целуя шею, когда откинула голову, в которой только возникла мысль, что, видимо, Мар передумал об анальном сексе, но тут же эта мысль исчезла, растворилась, как и вообще все мысли, когда он насадил на себя еще раз, теснее прижав к себе и прикусив мою ключицу. Срывая стон от удара огня внутри. Попыталась двинуться сама, прильнув к его улыбающимся губам и тут же была скинута им на постель, чтобы через секунду меня на ней выгнуло, когда коснулся языком пульсирующей, самой чувствительной точки сейчас на моем теле. А он к ней языком.

Вакуум в его рту несильный, но заставивший ошибиться мои пальцы в его волосах, когда помимо языка еще вошел пальцами, так, когда все вокруг теряет значение — вперед, с несильным нажимом и средним ритмом, быстро идущим на увеличение. Как и его горячий язык, легким давлением вызвавший туман в голове.

Сумбур ощущений поглощал осознание того, что я задыхаюсь в стонах, а в ушах кроме набата бешено бьющего сердца больше нет ничего.

Мои пальцы в его волосах едва не судорогой сводило и я растерялась, когда он стал замедлять ритм. Когда убрал свои пальцы, ведя подушечками по влажной коже ниже. Его первое прикосновение и если бы он предварительно не довел меня до состояния полуоглушенности я бы подавила рефлекс сжаться. Но на этих простынях сегодня царствовала не я, а тот, кому я высказала доверие и он собирался это оправдать.

Посмотрела вниз, собираясь сказать, что все в порядке, а он только улыбнулся глазами, и потянул меня так, что перевернулась на живот и встала на колени.

— Смотри в зеркало… — хриплым шепотом мне на ухо.

И я смотрела. Смотрела в тонированную зеркальную вставку шкафа-купэ напротив кровати. Смотрела на свою легкую дрожь в зеркальной поверхности, когда он касался пальцами там, где только что были его губы, и он, склонив голову, целуя мою открытую шею, второй рукой обнимая поперек руки, неторопливо входил, вновь склоняя к мысли что мое предложение сегодня воплощено не будет. И снова заставляя терять все мысли, когда жадно наблюдала в отражении волны удовольствия разливающегося внутри и крепнувших при каждом его движении, вкупе с выражением его глаз, с ощущением учащенного дыхания касающегося моего виска, вынуждал терять все мысли вообще.

Нежный поцелуй в висок и резко толкнул перед собой, вынуждая встать на четвереньки, тихо приказав:

— Теперь сама.

Ощущение пальцев, сжавшихся на ягодицах, и чувство нарастающей жажды, когда, взяв упор на локти, стремительно подавалась на него назад, не в силах отпустить взглядом его отражение, склонившего голову, дышащего учащенно, аккуратно смещающего пальцы, чтобы вновь коснуться. Дразняще, сумасводяще, осторожно. Грохот крови в ушах, ощущение его в себе, всё это доводило до помрачнения сознания, заставляя двигаться остервенело, насаживаться на него, уже размазавшего влагу по пальцам и вновь касающегося. Теперь глубже, разминаясь и готовя для неизбежного. Прикусив губу, подавался под мой ритм, неторопливо входя пальцами, отслеживая легкую дрожь по спине и едва все не испортил, трактовав сжатие мышц, когда вошел пальцами до упора совсем не так, как нужно и собрался вновь убрать руку.

— Нет… — с трудом выдавила, роняя голову на руки и чувствуя, что приблизившийся было оргазм отодвинут его пальцами, извлеченными из изнывающего тела. Но и ощущение дискомфорта этим пограничным состоянием сожрано.