Пьесы - Зот Тоболкин

С е м е н  С а в в и ч. Иисусе, ты-то куда смотришь? Эй! (Грозит небу.)

Бело на улице.

С е м е н  С а в в и ч  в избе Калинкиных качает зыбку с младенцем.

Входит  Е в с е й. Старик напрягся, словно ждет очередной черной вести.

Е в с е й. Качай, качай!

Старик недвижен, ждет.

Боишься меня?

С е м е н  С а в в и ч. Тебя все боятся.

Е в с е й. Кащей он и есть Кащей. Только что не бессмертный. (С горечью.) А про то забывают, что я и себе могу худую весть принести. (Кричит.) Про это пошто забывают?

С е м е н  С а в в и ч. Не шуми. Младенца разбудишь.

Е в с е й. Младенец — он что, он несмышленый. Все страхи его впереди. А наши — вот они!

С е м е н  С а в в и ч. Опять?!

Е в с е й. Не торопись, не похоронка. (Отдает письмо.) Я теперь похоронки с оглядкой вручаю. Слезы-то все по мне текут… по первому. Вы уж потом… Каще-е-ей… (Выходит.)

Семен Саввич вертит письмо и так и этак, просматривает на свет. Входит  С т е ш а.

С т е ш а. Антошка не просыпался?

С е м е н  С а в в и ч. Парень с соображением. Понимает, что мамке некогда.

С т е ш а (заглянув в зыбку, снимает со стены фотографию). Молчишь? Хоть бы словечко сыну сказал!

С е м е н  С а в в и ч. Ты это… ты не убивайся! Молоко пропадет.

С т е ш а. Душно мне, душно! Как жить?!

С е м е н  С а в в и ч. Как все живут. Вон у Анны горя сколько. А виду не кажет. Почитай, что тут? Может, к тому еще одно горе прибавилось?

С т е ш а (распечатав письмо). Из госпиталя… врач пишет. Про Ждана. «Состояние очень тяжелое. Возможно, при хорошем уходе он еще выправится. Мы все, что смогли, сделали».

С е м е н  С а в в и ч. Дай сюда! Дай! Анна…

Входит  А н н а. Старик не успел спрятать письмо, притворно стонет, рукой качая зыбку.

А н н а. Болит?

С е м е н  С а в в и ч. Страх как болит. Ой-ёченьки! Ой! Отсохла ты, что ли? Ни крови в жилах, ни гибкости в суставах. Ровно чужая. А ведь моя. Моя!

А н н а. Дай помну. (Не без сопротивления берет руку старика в свои ладони. Заметила письмо.) Ох ты, старый притвора! (Вскрыла, читает.)

С т е ш а. Поедешь?

А н н а. Ты бы не поехала?

Затемнение.

По деревне идет  с о л д а т. Через лоб, наискось, черная повязка. Навстречу  С т е ш а  с подойником.

С т е ш а. Живой… вернулся!

Т и м о ф е й. Ага, вернулся. Чтобы пожать эту руку. Помнишь, загадывал?

С т е ш а. А Кирилл… слыхал про него?

Т и м о ф е й. Писали из дому. Ты так смотришь, будто я виноват, что выжил.

С т е ш а. И мертвые не виноваты в том, что мертвы.

Т и м о ф е й. Если бы я мог, Стеша… если бы выпало, кому из двух помереть… я бы не задумался ради твоего счастья, Стеша.

С т е ш а. Не терзайся, Тима. Я сдуру ляпнула… с горя.

Затемнение.

Слышится шум поезда. Паровозный гудок. Во двор Калинкиных входят  Ж д а н  и  А н н а. Руки Ждана забинтованы.

А н н а. Вот мы и дома, сынок. А дома, говорят, и стены помогают.

Ж д а н. Мам, топоры почему черные?

А н н а. Все чернеет со временем.

Появляются  С т е ш а  с ребенком на руках и  С е м е н  С а в в и ч.

С е м е н  С а в в и ч. Прибыл, воин? Ну, с прибытием!

Ж д а н. Воин-то никудышный оказался: в первом бою из строя вышел.

С е м е н  С а в в и ч. Кому как выпадет.

С т е ш а. Обещал — вчетвером вернетесь. Где же братьев оставил?

Ж д а н. Я не был с ними… не доехал. Эшелон разбомбили. Нас прямо с колес — в бой. И вот…

С т е ш а. Твое счастье.

Ж д а н. Это счастье?

С т е ш а. Может, в земле лежать лучше? Меняйся — наш папка согласится. Так, что ли, Антон Кириллыч?

Ребенок голосит.

А н н а. Унеси его, укачай!

С т е ш а  уходит.

С е м е н  С а в в и ч. Так вот и Тоня моя нагрянет.

Ж д а н. От нее есть вести?

С е м е н  С а в в и ч. Молчит… ни слуху ни духу.

Ж д а н. Еще объявится… потерпи.

С е м е н  С а в в и ч. Терплю, надеюсь. Тимоха Рязанов тоже ни строчки не написал. А вчера нагрянул.

Ж д а н. Опередил корешок! На день раньше вернулся.

С е м е н  С а в в и ч. Там кровать разобрана, Даня. Ложись, отдыхай.

Ж д а н. Четвертый топор белый. Мой?

А н н а. Теперь уже не почернеет. Не дам почернеть.

Ж д а н. Пойду прилягу, в глазах рябит. (Уходит.)

С е м е н  С а в в и ч. Руки-то как ему? Сразу две…

А н н а. Не только руки… В легком тоже пуля сидит. Порвался провод телефонный. Даня связать его хотел. А немец-то из пулемета.

С е м е н  С а в в и ч. Не дополз, значит? Ну, ничего. Пуля — дура.

А н н а. Дополз, зубами вцепился. Так и нашли после боя…

С е м е н  С а в в и ч. Упорный! За это орденом наградят.

А н н а. Не надо нам орденов. Лишь бы выжил.

С е м е н  С а в в и ч. Паразит я вселенский! Сгубил корову, а молочко для него всего дороже.

А н н а. Продам картошку — на молоко наторгую.

С е м е н  С а в в и ч. На себе повезешь?

А н н а. У нас один транспорт: баба в телеге.

Входят  Б у р м и н  и  К а т е р и н а.

К а т е р и н а. Я молока принесла. Жи-ирное молоко!

А н н а. На базар собираюсь. Там и куплю.

Б у р м и н. Какой резон тратиться? Бери наше.

А н н а. У чужих брать не приучена…

Б у р м и н. Мы чужие? Не те речи ведешь, Анна! Обидные речи, я тебе ответственно говорю.

К а т е р и н а. Поди, ревность мою забыть не можешь? Дурость это, сплошная дурость! Теперь не тем голова занята.

Б у р м и н. Хватит вам злобствовать! Хватит делиться! Не по-советски это, вот что!

А н н а. Не по-советски?! А чьи мужики под снегом лежат? Кто кровавой слезой умывается? Ты или я? Не по-советски… (Задохнулась.)

К а т е р и н а. Анна, Анна, приди в себя… Опомнись!

А н н а. Мне тесно в себе, мне душно! Там боль… одна боль!

Б у р м и н. Несправедлива ты, Анна. Несправедлива.

К а т е р и н а. Пойдем, Федот. Пришли не ко времени.

Б у р м и н ы  уходят.

Дома.

А н н у  бросает из угла в угол.

Ж д а н  лежит на кровати. С е м е н  С а в в и ч, вздыхая, сучит дратву.

Входит  Т и м о ф е й.

Т и м о ф е й. Здорово были! Где тут у вас служивый?

А н н а. Спит. Сбавь голос.

Т и м о ф е й. На том свете успеет — выспится.

С е м е н  С а в в и ч. Типун тебе на язык.

Т и м о ф е й. Раньше здесь не так привечали. (Обнимает товарища.)

Ж д а н. Легче, Тима, легче!

А н н а. Не жулькай его! Вишь, кровь на губах выступила?

Т и м о ф е й. Как же ты оплошал, дружба? И руки, и это все — сразу?

Ж д а н. Так уж случилось, Тима. Думал, от последней пули паду, а достались самые первые.

Т и м о ф е й. От последней обидно. Да и от всякой другой — тоже. Лучше жить.

Ж д а н. Мама, что ж ты гостя сухо встречаешь?

А н н а (достает бутылку). Пей один. Дане заказано.

Т и м о ф е й. Раз так, и я не стану!

С е м е н  С а в в и ч. Небылицы, да и только! Тимоха пить отказался.

Т и м о ф е й. Теперь вся жизнь из небылиц сплетена.

Пришел  П р о н ь к а.

П р о н ь к а. Мамка яичек Дане послала.

А н н а. Вы что, сговорились? Забирай — сам дома съешь.

Пронька, спрятав руки за спину, отступает.

Ж д а н. Ну вот, обидела парня. Он ото всей души старался. Последнее урвал от себя.

А н н а. Сами кору с мякиной смешивают, а нам — яйца. Может, возьмешь?

Пронька мотает головой.

Ж д а н. Как-нибудь сочтемся, мама. За все доброе и за все злое. Сочтемся. Оставь, не заводи парня.

П р о н ь к а (просветлев). Я к тебе приходить буду. Можно?

Ж д а н. Приходи, дружок. Все веселее.

П р о н ь к а. Хошь, на гармошке поиграю? Я без тебя научился.

А н н а (выпроваживая его). Потом, потом.

С т е ш а (в дверях). Мама, посмотри за Антошкой. Я на ферму. (Скрылась за дверью.)

Т и м о ф е й (ей вслед). Погоди, вместе пойдем.

Ж д а н. Не спеши, Тима. Посидим, прошлое вспомним.

Т и м о ф е й. Успеем наговориться! Как-никак жить выпало. (Уходит.)