Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев

что она пыталась убить Марину, а из-за этого пострадала Аня? Это как? — Лёха даже голос повысил так, что на него начали оглядываться проходящие мимо люди.

— Дело будет прекращено… Дальнейшего расследования не будет.

— Но почему?

— Если следствие начнёт копать дальше, то доказательной базы не хватит. И дело останется нераскрытым… А так… Всем удобно. И дело раскрыто, и подозреваемый погиб. А списать потом гибель подозреваемого на Беса, это вообще козырный ход…

— Думаешь, что так всё и будет? — на полном серьёзе спросил меня Искандер.

— Ну, откуда же я могу знать все тонкости оперативной и следственной работы правоохранительных органов…

— Не прибедняйся! — возразил мне Искандер. — Про тебя мне уже много чего интересного рассказали московские коллеги.

— Интересно было бы ознакомиться со своим личным делом.

— Не мечтай!

— Скажите, а когда мне можно будет увидеть Аню?

— Когда врачи разрешат.

— Ясно…

— Так… Мальчики и девочки… — Искандер взял под локотки Марину и Лёшку. — А нам пора уже уходить.

— Лёха! Не забудь! — кинул я вдогонку.

— Чего вы тут уже задумали?

— Тапочки и спортивный костюм. — просветил я его в свои хотелки. — Вы же видите, что застёгивать пуговицы и завязывать шнурки у меня не скоро получится.

— А… Понятно. Сейчас съездим и купим. Может тебе книжку какую-нибудь принести почитать, чтобы не скучно было?

— Издеваетесь? Я не смогу держать книгу раскрытой и листать страницы… У меня сейчас работает только несколько пальцев на левой руке и всё… Но газеты и журналы можно попробовать. Только не толстые журналы. Они как книги… Мне будет неудобно их листать.

— Хорошо. Я тебя понял. Ребята вечером к тебе ещё зайдут.

* * *

Во время обеда, я смог самостоятельно поесть суп и не облиться при этом. Прогресс! Со вторым было уже проще. А вот стакан с компотом в руку мне не давался никак. Но медсестра нашла выход и из этого положения. Подстаканник, и всех делов…

Вот нравятся мне советские медики. При отсутствии чего-то нужного, могут соорудить что угодно из чего угодно.

Сытый и вполне довольный собой я лег немного подумать после обеда, да и заснул практически сразу…

Это было очень странно, но мне приснился сон.

Нет. Странно было не то, что сон приснился. Сны снятся всем людям. Ну, или почти всем людям… Странно было то, что когда я проснулся, я помнил свой сон до мелочей, до самого последнего слова…И это было совсем не трудно. Потому что мне приснился реальный разговор с реальным человеком, произошедший за несколько секунд до аварии.

* * *

Картинка всего произошедшего тогда, снова встаёт перед глазами. Я как будто перенёсся в прошлое. Хотя какое это прошлое? Ведь это всё было всего лишь сутки назад.

Но сейчас я снова там…Я сижу в машине, зажатый с двух сторон девчонками. Слева Маринка, а справа от меня сидит Лена. Елена Сомова, бывшая соседка Жанны по комнате. Маринка смотрит куда-то влево, разглядывая проплывающие мимо пейзажи. А совсем незнакомая мне девочка Лена, мелко-мелко дрожит. Я чувствую это телом. И это не дрожь от холода. Несмотря на то, что машина наша не имеет крыши и открыта всем встречным ветрам, но скорость небольшая. А при такой жаре, встречный ветерок чуть освежает, но не более того…

А она дрожит… Может от страха? Но бояться больше нечего. Жанна задержана по подозрению в совершении уголовного преступления и больше не сможет третировать ни свою соседку по комнате, ни других девчонок…

— Ты чего-то боишься? — спросил я тогда у неё.

— Я не знаю… Мне кажется, что что-то случится…

Почему-то тогда я не придал никакого значения её словам. А ведь, прислушайся я к словам странной собеседницы, и всё могло бы быть иначе… Но кто же верит словам испуганной девчонки, которая дрожит от страха… Или не от страха… Что она ещё там говорила? Я, кажется, спросил у неё, умеет ли она заглядывать в будущее? Что она мне тогда ответила?

— Нет… Я не знаю… Я хочу, чтобы мы поскорее доехали.

Я почему-то подумал, что она всё ещё боится эту Жанну? Но она опровергла мои мысли…

— Нет. Уже не боюсь. Я сразу поняла, что её больше бояться не надо, как только вы вошли к нам в комнату.

А по поводу того, почему она дрожит, она сказала мне.

— Я не знаю… У меня иногда такое бывает… А потом что-то происходит.

Выходит, что у девочки есть некий дар… Не думаю, что это вторая Ванга или Нострадамус какой-нибудь. Но какая-то сильно чувствительная интуиция у неё развита. Та самая знаменитая «чуйка», к которой не стесняются прислушиваться и опытные спецназовцы. У меня и у самого такое бывало раньше, но очень редко… А у неё вот есть… И она говорила, что это у неё уже не в первой. Но каждый раз её трясёт вот такой вот мелкой дрожью… Похоже, что это сродни тому экстазу, в который впадает шаман при камлании…

Откуда это у неё? Хотя какая мне разница.

Я снова еду в открытой машине. А впереди нас едет Москвич, который через несколько секунд, врежется в грузовик. Погибнет Бес. Сгорит заживо эта мерзкая Жанна. А я вытащу из машины капитана, сломав при этом руку, и немного пострадаю от огня…

Но этого ещё не случилось… И я могу это предотвратить, если прямо сейчас остановлю их… Я даже пытаюсь протянуть руки вперёд и что-то крикнуть, но…

* * *

— Что, пацан? Кошмар приснился?

Я проснулся весь в поту… Похоже, что это был и в самом деле кошмар…

29 июня. 1974 год

Севастополь. Военно-морской госпиталь.

Положение больного обязывает меня выполнять правила поведения в больнице. Ходить на процедуры и перевязки. Соблюдать распорядок дня и не покидать своего отделения без разрешения, или по крайней мере уведомления медперсонала.

Я хочу незаметно покинуть своё хирургическое отделение и найти палату, где в состоянии тяжёлого беспробудного сна спит Аня. Я не знаю, чем смогу ей помочь, но чувство вины, которое я испытываю за то, что… За то, что оставил её одну… Не надо мне было никуда уезжать… Она нуждается во мне. Она без меня не сможет…

* * *

Что это сейчас были за мысли? С чего вдруг на меня такое накатило? Какая вина? Что я мог сделать? Я же не могу всё время водить её за руку и прикрывать собой от всех бед этого мира… Или могу? Но как же всё остальное? Мы же не просто так в этот мир попали,