Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно. Спрошу у врачей. Тут другое дело… Елена Николаевна со мною вместе прилетела… И, знаешь… Она почему-то решила, что это ты во всём виноват. Говорит, что видеть тебя не хочет, и чтобы ты и близко больше к её дочери не подходил никогда.
— Игорь Анатольевич! Объясните ей, пожалуйста, что меня-то как раз и не было тогда рядом с ней, когда она упала. Был бы я рядом, с ней бы такого не произошло. А потом, Вы же уже знаете, что эта Жанна Хмара подстроила ловушку не для Ани.
— Доложили уже и об этом. Тут вообще у тебя накладка вышла…
— Какая накладка?
— Не надо было трогать эту Хмару…
— Почему? Поясните!
— Всё равно бы дело замяли…
— Даже если она кого-нибудь убила бы?
— Может быть и так… Я же тебе говорил, что на базе отдыхают дети наших сотрудников. А подполковник Хмара — это начальник нашего Львовского особого отдела… И сейчас он очень зол, что его любимая дочка в машине сгорела… Не знаю только, он в курсе уже или нет, что его дочку подозревают в совершении уголовного преступления. И именно поэтому она оказалась в той самой машине, в которой и сгорела.
— И что мне теперь делать?
— Лечись, Саша! Лечись!
— А как же Аня?
— Я попробую поговорить с Леной. Постараюсь объяснить ей, что ты тут ни при чём. Но вот поверит ли она или нет… Этого я тебе пообещать не смогу. Женщины — это всегда большая загадка.
* * *
Кому ты это объясняешь, мальчик? На своём веку в своём прошлом будущем, я каких только женщин не встречал… Но в одном ты прав. Если женщине что-то в голову втемяшится, то хрен ты её когда переубедишь в обратном…
А то, что он маму Ани уже Леной называет — это неплохой звоночек о том, что он зря время не терял и мамашу охмурял…
Но как же мне убедить Елену Николаевну, что во-первых не по моей вине Аня пострадала, а во-вторых со мною рядом ей будет безопаснее…
30 июня. 1974 год
Севастополь. Военно-морской госпиталь.
Неожиданно, сразу после обеда, ко мне пришли новые посетители. Один из них был капитан Журов, а другой, постарше, мне был и вовсе не знаком.
На голове у капитана красовалась повязка, на лице свежая ссадина, и он был похож на партизана после боя с фашистами. Но глазки у него подозрительно бегали… Создавалось ощущение, что он тщательно избегал любой возможности посмотреть мне прямо в глаза.
Второй человек мне кого-то напоминал… Мордатый здоровенный мужик, явно из деревенских. Ладонь, как лопата. Такой ладошкой, если лицо накрыть, то ушей уже видно не будет. Но глаза такие маленькие, как у свиньи… Неужели это и есть тот самый Хмара, отец Жанны.
Тогда возникает вопрос: Чего им от меня надо?
— Здравствуй, Саша! — издалека начал разговор Журов.
— Здравия желаю, товарищ капитан! Как здоровье?
— Д-да… Спасибо! Уже всё хорошо.
— Портфель с документами не сильно обгорел тогда?
— Н-нет…
Блин… Чего он так заикается? Он что боится этого Хмары? И чего он пришёл тогда ко мне?
— А Вы с майором Васиным разминулись? Он ко мне перед обедом заходил. Я ему уже всё рассказал. Или ещё что-то надо дополнить?
После моих слов капитан вообще как-то сник. А у мордатого рожа стала красной, как свёкла.
— А что ты ему рассказал? — грубым голосом спросил он меня.
— Всё как было, так и рассказал, от начала и до конца. А Вы, простите, кто такой? Я Вас не знаю.
— Это неважно. Теперь ты должен рассказать всё ещё раз под протокол…
— Это невозможно.
— Что?
— Поскольку мне ещё только тринадцать лет, то допрашивать меня можно только в присутствии родителей или опекунов. Я думаю Вам лучше обратиться к майору Васину или напрямую к полковнику Авдееву. Иначе любые показания полученные от меня не будут иметь в суде никакой силы.
На красном лице мордатого уже можно было печь пирожки и кипятить чай. Кажется, сейчас меня будут бить прямо тут в этой госпитальной палате.
Глава девятнадцатая
«Уходя, гасите всех…»©
Есть женщины в русских селеньях.
Их бабами часто зовут.
Слона на скаку остановят
И хобот ему оборвут.
30 июня. 1974 год
Севастополь. Военно-морской госпиталь.
А говорят, что случайностей не бывает… Открылась дверь в палату и к нам снова пришли новые гости. Большая компания на этот раз… Дежурный врач с медсестрой, плюс Васин с Аниной мамой. Я сразу заметил недовольство, граничащее с решительностью на лице Елены Николаевны. Именно с таким выражением лица «женщины в русских селеньях» входили в горящие избы и останавливали на скаку лошадей. А ещё её глаза… Они были красными, явно от пролитых слёз.
Журов при виде новых посетителей совсем потух. Зато мордатый сильно изменился в лице. Я бы выбрал термин «позеленел». Но это образное выражение. Цвет его лица по-прежнему оставался в красном секторе спектра.
— Что тут у нас происходит? — поинтересовался Васин.
— Этот человек, который мне не представился, настаивал на том, чтобы я давал какие-то показания. А я отказался, ссылаясь на отсутствие опекуна или педагога.
— Товарищ подполковник! Что вы хотите от этого мальчика?
— Майор! Из-за него погибла моя дочь.
Тут уже у меня вообще мозг взорвался.
— Что за бред? С какого перепоя?
— Саша! Помолчи! — посоветовал мне Васин.
— Я его забираю! — продолжил Хмара.
— Нет. — возразил Игорь.
— И кто мне помешает это сделать?
— Я. — спокойно ответил Васин.
— У меня есть готовый материал уголовного дела на этого парня.
— И по какой статье?
— Статья сто двадцать седьмая УК РСФСР. — пробормотал Журов.
— Капитан! А вам не кажется, что этот мальчик пострадал, спасая Вам жизнь? И если бы не он, то Вы бы тут рядом с нами сейчас не стояли.
Журов вообще втянул голову в плечи. Но Хмара не обратил на это никакого внимания.
— Сперва надо разобраться, почему он стал доставать из машины портфель с документами, а не находящуюся в смертельной опасности девочку?
— В любом случае этот мальчик… — Васин акцентировал внимание на слове «мальчик» — Не подлежит вообще никакой уголовной ответственности в силу своего возраста. И, кстати, капитан, а где собранный материал по покушению на убийство?
— К-какой материал? — на Журова было страшно смотреть…
— Ну, как же? Аудиозаписи признания подозреваемой, свидетельские показания, вещественные доказательства, протокол осмотра места преступления…
— В-всё
