Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но мне сказали, что вы вытащили какой-то портфель… Почему не попробовали спасти женщину?
Офигительный вопрос. Да я бы из-за неё вообще не стал бы заморачиваться. А портфель…
— Когда вспыхнуло пламя, я постарался закрыть лицо… Но, как видите, мне и этого не удалось сделать. Теперь ни бровей, ни ресниц ещё долго не будет… На мне одежда загорелась… — я протянул вперёд левую руку… — Рука вот ещё обгорела.
— А как же женщина?
— Сгорела… К машине уже было не подойти. Там вспыхнул бензин… Все боялись, что вот-вот бак рванёт… А я уже понял, что у меня правая рука сломана… Даже если бы я попробовал её спасти, то у меня ничего не получилось бы всё равно. Только сам бы погиб…
— Ясно. Я тут всё записал… Вот тут внизу подпишите…
— Я могу сначала прочитать?
— Да, конечно…
Я быстро пробежал взглядом по тексту… Вроде ничего лишнего не написал… Всё, что я говорил, только скупыми казёнными словами. Сразу после его текста я попытался написать обязательную фразу: «С моих слов записано верно. Мною прочитано.» Но ни хрена у меня не получилось. Тогда я попросил эту фразу написать морячка, что он и сделал. А я просто поставил внизу закорючку, похожую на букву «Т» и всё…
Следователь пожелал мне скорейшего выздоровления и ушёл…
Не успел он уйти, как в дверь нашей палаты постучали и в открывшуюся щёлочку просунулась хитрая мордашка Маринки.
Глава семнадцатая
Так близко и так далеко друг от друга…
Давай с тобой раскинем руки!
Не просто так, не ради скуки,
Назло законам всем земным,
Давай с тобою улетим!
Не бойся! Я же ведь с тобой!
Вдвоём мы справимся с любой,
Пусть даже сильною преградой.
Полёт, пусть будет нам наградой,
За наши беды и печали.
Как жаль, мы раньше не летали,
Поверив мнениям расхожим,
Что в небе мы летать не сможем…
29 июня. 1974 год
Севастополь. Военно-морской госпиталь.
Вслед за Маринкой в палату просочился и Лёха. В руках у него был бумажный пакет.
— Привет, герой! — весело поприветствовала меня Маринка.
— А чего это я сразу «герой»? — огрызнулся я.
— А кто из горящей машины капитана милиции вытащил? — вмешался в наш разговор брат.
— Чего?
— Нас уже следователь допрашивал. Ну мы и рассказали ему всё.
— Представляю, что вы ему такого наговорили…
— Правду. Чистую правду. Одну только правду… — торжественно продекламировал Лёшка.
— Балабол! — охарактеризовала его Марина.
— Нет. Я серьёзно. Он ещё спрашивал, почему ты не кинулся прямо в огонь спасать эту стерву?
— И чего ты ему сказал?
— Что ты спас мента, а потом машина вспыхнула.
— Но вы же с Искандером тоже водителя из ЗИЛа вытащили.
— Не… Он сам вылез… Мы его только в сторону оттащили. Он всё порывался машину тушить. А там уже такое пламя было…
— А что там капитан? С ним всё в порядке?
— Живой вроде… Просил тебе передать от него благодарность…
— За что? За его спасение?
— Не только. Он первым делом интересовался своим делом… Смешно… Ментовской каламбур такой получается.
— Ну, да. Я помню… У него в портфеле уже был собран почти весь материал. Оставалось только эту Жанну допросить. А теперь у него вообще красота получается. Дело раскрыто. А потом прекращено в связи со смертью подозреваемого. Он свидетельницу допросил? Ну, ту Ленку, которая согласилась показания против Жанны дать…
— Да. Она тоже здесь… С нами живёт. Хорошая девчонка. Только слабая… И немного трусливая.
— А где вы тут живёте?
— В гостинице… Но завтра уже обратно на базу поедем.
— А я?
— А ты тут в госпитале будешь валяться. — съязвила Маринка.
— Лёшка! У тебя деньги ещё остались?
— Есть немного. А что ты хотел?
— Мне нужна одежда попроще. Типа спортивного костюма. Без пуговиц и молний. Я же теперь вот… — продемонстрировал гипс. — И ещё тапочки без пяток. Шнурки на кедах я не скоро смогу завязывать.
— Хочешь, я буду приходить к тебе завязывать шнурки? — эротично промурчала вредная Маринка.
Её слова я проигнорировал… А Лёхе высказал ещё пару своих пожеланий.
— Ещё какую-нибудь сумку, такую чтобы можно было на плече носить, для одежды.
— Лады. Сегодня и поищем. Может даже вечером ещё зайдём к тебе. Сегодня же суббота. А в выходные можно два раза в день приходить больных навещать…
— Чего вы там мне уже принесли?
— Яблоки. Очень вкусные.
— Спасибо! А про Аню что-нибудь узнали?
— Тебе что? Никто ничего не сказал?
— Чего не сказал?
— Она тут лежит. В этом госпитале. На другом этаже… Но к ней пока нельзя. А её мама скоро приедет.
— Блин. Так неудобно получилось. Она только из одной больницы вышла. И это я уговорил Васина, чтобы взять её с собой. А теперь… Как хоть она?
— Ты совсем ничего не знаешь что ли? Сказали, что она в коме…
Блин… Слов нет. Одни только матерные…
— Где она лежит?
— Тебя туда не пустят.
— Лёха! Я же тебя не спрашивал: Пустят меня туда или нет? Я всего лишь спросил: Где и в какой палате она лежит?
— Думаешь, я знаю…
— Вы с кем сюда пришли? С Искандером?
— Да.
— И где он?
— Там внизу. Он какие-то документы оформлял.
— Марина! Кажется, что ты очень хотела завязать мне шнурки?
* * *
Искандера мы нашли только через полчаса. Но он обломал все мои попытки увидеть Аню. Сказал, что в реанимацию никого не пускают, особенно больных из других отделений.
— К тебе Журов ещё не заходил?
— Нет. Только следователь про ДТП опрашивал. Всё сокрушался, почему я не полез в огонь спасать Жанну.
— Да. Нас об этом тоже спрашивали. — одновременно влезли в разговор Маринка с Лёшкой.
— Странно. Почему у него такой активный интерес именно к этому моменту. — высказал свою мысль я. — Его совершенно не волновал вопрос: Из-за чего произошла авария?
— Так мы же всё видели. — удивился Лёха. — Москвич занесло. Грузовик пытался затормозить. Сошлись на середине дороги.
— То есть, ты считаешь, что виноват Бес, который был за рулём Москвича?
— А что? Это не так?
— Когда я вытаскивал капитана из машины, он обмолвился, что Жанна сперва ударила его, а потом напала на водителя.
— Вот, сука! — выругалась Маринка.
— Сама же и пострадала. — добавил Лёшка.
— Доказать это будет очень сложно. — высказал своё мнение Искандер.
— Тут ситуация ещё хуже вырисовывается. — добавил я. — Виноватым окажется Бес. На него и повесят гибель несовершеннолетней Жанны.
— А то,
