Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев

кровью, поскольку в номере будто бы не было чернил. Однако на фотографии номера, где был повешен поэт, на столе отчетливо видна чернильница. Кроме того неизвестно куда пропала ручка, которой он якобы писал эти стихи. Бесследно исчез из номера и пиджак Есенина. Куда исчезли эти вещи, которых нет в описи, если речь шла о самоубийстве?

Мало того, порезы, из которых Есенин будто бы брал кровь для написания стихов, были сделаны на его правой руке, хотя поэт вовсе не был левшой.

Как же он мог макать в них ручку? Это очень неудобно! Такие порезы должны быть на его левой руке. Значит, это следы пыток или побоев. А как, например, объяснить синяк под глазом Есенина? И ссадины на теле, которые отчетливо видны на фото? Вмятину на лбу объясняли тем, что, повесившись, он прижался лбом к раскаленной трубе парового отопления, оттого, мол, и был этот страшный ожог. Однако в то время батареи в Ленинграде, в том числе и в «Англетере» были едва теплыми. Было холодно. Тот же Эрлих свидетельствует в своих показаниях, что придя в номер, он застал Есенина, сидящего в шубе!

Получается, что единственным документальным доказательством самоубийства было прощальное стихотворение самого поэта. Однако его обнародовал Эрлих, называвший себя «другом Есенина», а на самом деле бывший всего лишь крутившийся возле поэта «шестеркой» (и как уже давно установлено, тайным агентом ГПУ). Никак невозможно поверить в то, что поэт мог доверить ему свое трагическое «послание потомкам».

Утверждают, что графологическая экспертиза потом подтвердила, что почерк принадлежал Есенину. Но этому есть другое вполне логичное объяснение. Мастером по подделке почерков был Яков Блюмкин. В своем «Архипелаге ГУЛАГ» Александр Солженицын приводит тот факт, что Блюмкин в камере признался, что сделал поддельное письмо Савинкова, да так ловко, что потом этому все поверили. Для ГПУ подделка чужих писем вообще было обычным делом.

Вклад «друзей»

Немалый вклад в утверждение мифа о «самоубийстве» Есенина, увы, внесли и его собратья по поэтическому ремеслу. В 1926 году вышла книжка А. Крученых «Гибель Есенина». В ней этот отнюдь не ангажированный советской властью именитый тогда поэт писал: «Тупое, беспросветное нытье Есенина и есенистов делает их «поэзию» воем кандидатов в самоубийцы! Да, так жить, как жил Есенин, конечно, не ново. Современные поэты должны жить новой жизнью и надо сделать так, чтобы они хотели и могли жить этой жизнью и, чтобы в их творчестве не осталось ничего от умирающего старого мира…».

Но вот приговор истории: о Крученых и других недоброжелателях Есенина уже давно забыли, а светлое имя русского гения Сергея Есенина и его удивительные стихи по-прежнему с нами!

Соперник Набокова

Гайто Газданов, как писатель, в современной России до сих пор мало, кому известен. Однако Иван Бунин и другие авторитеты в литературе ставили его в один ряд с Владимиром Набоковым, а критики сравнивали с Камю и Прустом, считая большой надеждой русской литературы. Юношей Газданов воевал в Белой армии, а оказавшись потом в Париже, вступил в масонскую ложу, стал «досточтимым мастером». В нашей стране его книги появились только после 1991 года.

Родился будущий писатель 6 декабря 1903 года в Санкт-Петербурге в семье лесничего, осетина по национальности, отсюда и такое его странное для России имя. Его мать – Вера Абациева, этническая осетинка, с детства жила в Петербурге, была выпускницей Бестужевских курсов. Не случайно, что памятник на могиле Газданова в Париже на русском кладбище Сент-Женьев-де-Буа был установлен недавно благодаря знаменитому дирижеру Валерию Гергиеву, тоже осетину по национальности.

Отец по долгу службы, а с ним и семья жили в Сибири, в Тверской губернии, в Полтаве, в Харькове. В Полтаве Газданов учился в кадетском корпусе, а потом в Харьковской гимназии, где доучился только до 7-го класса. После революции в 16 лет Газданов вступил в армию Врангеля, служил в звании рядового солдата на бронепоезде. Вместе с отступающей Белой армией он оказался в Крыму, а потом пароходом уплыл в Турцию.

Свой первый рассказ («Гостиница грядущего», 1922) он написал в Константинополе. В болгарском городе Шумене окончил русскую гимназию. В 1923 году переехал в Париж, где прожил большую часть своей жизни.

Приходилось ночевать на улице

Но поначалу ему пришлось хлебнуть лиха – работал портовым грузчиком, мойщиком паровозов, слесарем на автозаводе «Ситроен», преподавал французский и русский языки. Когда работы не было, иногда ночевал, как клошар, на улице. Тем не менее, сумел четыре года проучился на историко-филологическом факультете Сорбонны, изучал историю литературы, социологию, экономику. Долгие годы, уже будучи известным писателем, был вынужден работать ночным таксистом. В романе «Ночные дороги» нашло отражение знакомство Газданова с парижским дном.

Многим русским в Париже, чтобы получить работу, пришлось прибегать к помощи влиятельных тогда во Франции масонских лож. В 1932 году через писателя и критика Михаила Осоргина Газданов тоже вступает в масонскую ложу «Северная звезда». В ней Газданов занимал ряд должностей, а в 1961 году стал её «досточтимым мастером» и был ее активным членом до самой кончины. На собраниях ложи писатель, которого считали незаурядным оратором, выступал с докладами на самые разные темы, в том числе и о литературе и положении в СССР. Его личный архив, где есть сборники этих докладов, сейчас находится в США.

Литературный успех

Первый роман Газданова «Вечер у Клэр» вышел в 1929 году и был высоко оценен Буниным и Горьким, а также критиками русского зарубежья. Критики признали его и Владимира Набокова самыми талантливыми писателями молодого поколения. В Париже он стал членом Союза молодых писателей и поэтов, переименованного в Объединение писателей и поэтов в 1931 году. Завоевав высокую литературную репутацию, Г. Газданов регулярно печатался в «Современных записках», считавшихся самым авторитетным периодическим изданием эмиграции, участвовал в литературном объединении «Кочевье». В «Кочевье» он читал свою прозу, а также выступал с докладами о В. Розанове, А. Ремизове, И. Бунине, В. Маяковском.

Однако поначалу сам Газданов сомневался в своем призвании и свои способности оценивал скромно: «писать люблю, могу делать это по десять часов подряд без отдыха, вот только лишен способности литературного изложения», признавался он в письме к Горькому. «Но помните ли Вы, как Толстой говорит о разнице между тем, когда человек пишет из головы или из сердца“? Я пишу из сердца – и поэтому у меня так плохо получается», – так Газданов закончил письмо Горькому.

Однако такой строгий критик, как Иван Бунин в интервью