Блуждающая реальность - Филип Киндред Дик

– Хм… – протянул Вегенер.

– Любопытно, что рейхсмаршалу вдруг понадобился Абендсен. Причем не мертвый, а живой: рейхсмаршал требует похитить его и привести в штаб-квартиру Люфтваффе в Майами. – Несколько секунд Гейдрих смотрел на свои загнутые пальцы. – Очевидно, они хотят допросить Абендсена о мире его «Кузнечика»… и это, на мой взгляд, может означать только одно: они что-то нашли! – Он поднял глаза, смерил Вегенера острым взглядом. – Уверены, что ничего об этом не знаете? Вы агент Абвера – а именно Абвер, как мы слышали, поставляет Захеру своих агентов для проникновения…

– Все последнее время, – перебил его Вегенер, – я готовился к поездке в ПША, теперь оконченной. Со мной разговаривать бесполезно: я ничем не могу вам помочь. Даже если этот проект, как вы говорите, существует, – до сегодняшнего дня я ничего о нем не слышал. – Для него все это звучало очень сомнительно: скорее всего, горячечная фантазия гениальных безумцев из верхушки СС, включая самого Гейдриха.

– И все же подумайте, – проговорил Гейдрих, сложив руки на груди и откинувшись на спинку кресла. – Согласно закону, вы государственный изменник: вы сознательно и систематически передавали наши важнейшие военные секреты врагу, а именно, высшим армейским чинам Японии. Я мог бы без санкции Reichsgericht удавить вас и подвесить на крюк для разделки мясных туш. Я мог бы перед этим раздавить вам яйца плоскогубцами. Я мог залить щелочь вам в…

– Ваша организация, – ответил Вегенер, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, – ничего не посмеет сделать с агентом военно-морской контрразведки. А если мне придется предстать перед судом, это будет военный трибунал, подчиненный моему начальству из Абвера.

– Хотите пари?

– Я знаю точно, – ответил Вегенер, – что ваша организация также против операции «Одуванчик». По вашим собственным словам, вы следили за мной, знали, куда и зачем я направляюсь, еще до моей встречи с генералом Тедеки. Вы могли бы меня остановить.

– Мы и попытались, – безмятежно ответил Гейдрих. – В здании Nippon Times.

– К чему вы клоните?

– В настоящий момент, – заговорил Гейдрих, – вы находитесь в самом центре расположения дивизии Ваффен-СС «Лейбштандарт». Ни у Абвера, ни у Вермахта, ни у Партии, ни у всех троих, вместе взятых, нет никаких средств вас отсюда вытащить. Так что, если хотите торговаться, придется со мной – а со мной сторговаться нелегко, как вы, возможно, слышали. В этом досье на вас, – он указал на разбросанные по столу бумаги, – перечислены и задокументированы все подробности вашей измены. Сейчас эти документы доступны многим, но у меня есть возможность полностью их дезактивировать. Люди из СД не явятся к вам в пять утра и не потащат в лагерь для окончательного решения; против вас не будет проводиться акция «Nacht und Nebel»[102]. Мало того, я сделаю вас почетным полковником Ваффен-СС: приказ вручит вам сам генерал Дитрих. – Он снял телефонную трубку и коротко бросил: – Зеппа Дитриха ко мне!

– Я знаком с этой процедурой, – отрезал Вегенер. – Спасибо, не стоит.

Едва став почетным полковником СС, он автоматически окажется под юрисдикцией СС, начнет получать приказы от Гейдриха или даже от кого-то пониже в иерархии. На протяжении последних лет множество офицеров Вермахта приняли подобные предложения, не зная о последствиях. «Внезапные эсэсовцы, – мрачно подумал он. – Созданные росчерком гейдриховского пера».

Гейдрих повесил трубку и ответил, пожав плечами:

– Ваше право. Хотите оставаться капитаном в организации, которой, может, через год уже не будет, – пожалуйста. Адмирал Канарис, знаете ли, уже несколько лет ходит по тонкому льду: только вопрос времени, когда он провалится… и утащит за собой остальных.

– Чего вы от меня хотите? – спросил Вегенер. – В обмен на то, что выпустите меня отсюда?

– Не просто «выпущу». Помимо этого я гарантирую вам дальнейшую безопасность – например, от репрессий со стороны вашей собственной организации. Кому покровительствует СД, тот практически неуязвим: вы сможете мирно спать по ночам, что в нынешние времена непредсказуемого политического климата почти немыслимо. А хочу я вот чего: когда будете докладывать своему начальству в Абвере о ходе миссии в Сан-Франциско, не упоминайте, что заезжали сюда. Приземлились в Темпельхофе, взяли такси, поехали в штаб-квартиру Абвера. Без происшествий.

– И дальше, – продолжил Вегенер, – я должен буду регулярно докладывать вам или кому-то из ваших подчиненных о ходе работы Захера над его проектом.

Гейдрих молчал и не сводил с него глаз.

– Меня могут и не подпустить к проекту Захера, – заметил Вегенер.

– Ну, разговоры-то вы услышите. Разговоры даже мы слышим, хоть нам и не удалось внедриться в организацию Канариса… до сих пор. Я вас не тороплю; понимаю, это требует времени. Могу подождать. Главное, чтобы не пришлось ждать слишком долго. Verstehst du?[103]

– Понимаю, – ответил Вегенер. Немного подумав, он решился рискнуть. – Вы меня не убьете, поскольку сообщение генералу Тедеки об операции «Одуванчик» послужит вам на пользу. Вы используете это как средство убедить Партию не поддерживать Вермахт; напасть внезапно теперь точно не выйдет, а все мы знаем, что, хоть японцы пока не сумели сделать водородную бомбу, в прочем вооружении у них недостатка нет. Даже если мы уничтожим сами их родные острова – китайские регионы, колония Маньчжоу-Го, Филиппины, Тихоокеанские Штаты Америки, японские владения в Латинской Америке…

– С географией Великой восточноазиатской сферы сопроцветания я знаком, – сухо прервал его Гейдрих.

– Плюс еще то, – добавил Вегенер, – что система наведения наших ракет пока что очень несовершенна. Прискорбно несовершенна, я бы сказал. Например, нам известны результаты испытаний этой системы в Африке. Несколько лет…

– С тех пор мы сильно усовершенствовали систему наведения.

– Я нужен вам живым, – продолжал Вегенер, – потому что я – единственный немец по национальности, знающий из первых рук, что высшее командование японской армии осведомлено об операции «Одуванчик». Без меня все, что у вас есть – досье на меня, а оно может быть и поддельным. По крайней мере, так скажут генералы Вермахта. Особенно Роммель.

– Фельдмаршал в отставке, – возразил Гейдрих. – И уже стар.

– Его собираются вернуть на службу. – В Абвере узнали об этом несколько месяцев назад. – Вернут и сделают главным руководителем операции: все знают, что в искусстве стратегии ему до сих пор нет равных. Кроме того, его присутствие сделает кампанию намного более популярной у населения: ведь в нем видят Übermensch[104]. Единственного героя наших дней, можно сказать, прямого преемника Гинденбурга.

– Или Адольфа Гитлера.

– Легендарная репутация фюрера как стратега со временем померкла. В прошлом о его ошибках знал только Вермахт, сейчас знает бо́льшая часть немецкого народа. Уверен, вы сами это понимаете. Вы ведь следите за такими вещами.

– Это все из-за пареза мозга! – горячо