КОМПЕНДИУМ - А. Севастьянов

Партия и государство

Любая страна (Россия не исключение) пока еще нуждается в государстве, а государство - это управление и принуждение, как известно. Без принуждения управлять, увы, никому еще не удавалось, такова жизнь. Вопрос лишь в том, насколько оно оправдано эффективностью управления.

Управление может быть эффективным и неэффективным. Критерием тут выступает способность государства в кратчайший срок мобилизовать все свои ресурсы на решение жизненно важной общегосударственной задачи. А мобилизационные возможности напрямую зависят от того, насколько быстро и качественно исполняются распоряжения центральной власти. Что, в свою очередь, зависит от способности центральной власти к двум вещам: 1) осуществлять непрерывный контроль, 2) реально награждать и наказывать по результатам контроля.

Маленькой страной может управлять в наше время кто угодно - монарх, президент, премьер, парламент. Потому что контроль за исполнением распоряжений устанавливается легко даже на личном уровне. И такой контроль может быть быстрым, постоянным и эффективным. А потому и принуждения требует в меньшей степени.

Большой страной, такой, как США, Китай, Индия или Россия, в наши дни не может управлять ни отдельная личность (монарх, президент, премьер), ни коллективная личность (парламент). Ибо, во-первых, ею нельзя управлять без посредников. А во-вторых…

Монарху сегодня уже никто не в силах вернуть былой общенародный авторитет божественной власти, авторитет Помазанника Божия, благодаря которому только и было возможно самодержавие. А без этого авторитета - монарх есть обычный человек, точно так же рожденный женщиной, как вы или я; от того, что кто-то чем-то его «помазал», ничего не меняется. Ни вы, ни я, ни кто-то другой не обязаны исполнять его повеления, если они нам непонятны или пришлись не по нраву. И не исполняли - или исполняли криво, спустя рукава, уже при последнем Романове, когда вера пошатнулась в образованном (и не слишком) обществе. И монархия оттого рухнула. А что же теперь говорить о ее восстановлении!

Еще меньше авторитета у президента. Пусть за него проголосовало хоть 90% электората - но я-то не голосовал (или голосовал лукаво, формально, из карьерных соображений, под влиянием минуты и т. д.)! Значит мне он и не президент, пусть идет-катится куда подальше со своими дурацкими указами. И вообще: он - в Москве, далеко, а я - местный губернатор, все тут назубок знаю; что он может понимать в наших делах?! Куда он лезет со своими указами, не разбираясь в местной ситуации? И потом: у него там могут быть свои цели-задачи-интересы, а у нас тут свои. Опять же, сегодня один президент, завтра другой - на всякий чих не наздравствуешься. Эй, президент! Не мешал бы ты, право слово! И указ центральной власти спокойненько кладется под сукно. Половина указов Ельцина не исполнялась! Половина!

Результат пятнадцатилетнего развития «новой России», преобразованнной из партократического государства в президентскую республику, наиболее ясно и выпукло обрисован в скандальном докладе Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), вышедшем в июне с.г. Его основной тезис: Россия превратилась в «слабое государство с сильными чиновниками» . Сказано - как отрезано: исчерпывающе полно и точно.

Вот вам итог замены партократической системы управления на административную, «демократическую»!

А в чем секрет силы чиновника? В безответственности. Нечем его наградить, кроме возможности воровать еще больше. Нечем его существенно наказать.

Ну, допустим, президент снимет какого-то высокопоставленного чиновника, хоть того же губернатора, с должности. И что? Да тот плюнет, развернется и пойдет еще хлеще деньгу зашибать! (Хотя и сейчас уже человек небедный, имеет собственность за рубежом.) Потому что он, во-первых, за годы губернаторства давно заготовил себе «запасной аэродром» по линии бизнеса. А во-вторых, он вложит в этот бизнес все накопленные за те же годы связи и отношения, ибо успел прикормить и милицию, и ФСБ, и суды, и прокуратуру, и банки, и бандитов (обязательно! а как же?), и местных бизнесменов, многие из которых в доле у него, а у большинства в доле - он сам… Что ему президентский гнев-немилость?

У президента нет в руках ни реального кнута, ни реального пряника. И он, кроме всего прочего, боится своих ближних чиновников, против которых и вовсе бессилен и от которых зависит больше, чем они от него.

Так ли было при партократической системе? Когда чиновником высокого ранга мог стать только человек с партбилетом, рекомендованный на данный пост старшими товарищами по партии?

О, нет!

Как бы высоко ни стоял чинуша, его как члена партии в любой момент могли вызвать в Кремль на ковер и пропесочить по партийной линии так, что кое-кого на носилках выносили! Потому что каждый знал: конец партийной карьеры - это конец карьеры вообще, а то и свободы, а то и жизни. Сегодня ты всесильный секретарь обкома, а завтра тебя, «вычищенного» из партии, лишенного партбилетика, и в дворники-то не возьмут. Хорошо, если вообще в лагерную пыль не превратишься. Так могли поступить даже с членом ЦК еще при Брежневе и Андропове, а что говорить от более ранних временах, о Сталине. Вся бюрократия при нем по струночке ходила!

Чиновник должен был соответствовать линии партии, но он должен был еще соответствовать и моральному кодексу строителя коммунизма. Он не должен был не только воровать и взяточничать, но и вести безнравственный образ жизни. И за ним на сей предмет был догляд со стороны и парткома, и КГБ, и народного контроля. А в случае чего - и МВД с Прокуратурой.

И чиновники боялись. Конечно, злоупотребления и по службе, и в личной жизни встречались и тогда, но не такие же, как теперь!

Чиновник- коммунист не мог себе позволить лишних привилегий и всяких безобразий еще и потому, что спросили бы не только с него, но и с того, кто его на такую должность рекомендовал. А это уж было табу в системе партийного вассалитета: подставить своего протектора! Поэтому партийная ответственность и партийная дисциплина по всей стране гарантировали высокий уровень мобилизации и управляемости.

Гибкая, всепроникающая, пронизывающая все производство в городе и деревне, армию, милицию и госбезопасность, все социальные сферы структура - партия - держала чиновничество в узде, заставляя его плохо ли, хорошо ли, действовать по единому плану, по единой стратегии развития страны. Любой сигнал, данный на самом верху общественной пирамиды, мгновенно доходил до самого низа и тут же неукоснительно исполнялся.

Партийная ответственность. Партийная дисциплина. Здесь, в этих формулах, содержались оба универсальных инструмента управления: кнут (большой) и пряник (небольшой). С годами кнут становился все меньше, а пряник все больше (это были симптомы разложения), но все же система действовала.

Понятно, что чиновникам такая система рано или поздно стала не по нутру, и они сделали все, чтобы ее развалить любой ценой. Особенно усердствовали те, кто стоял повыше прочих: Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе, Ельцин и т. д.

И развалили.

И мы получили неуправляемую страну.

За монархом стоит авторитет Господа Бога.

За вождем партии - любовь и доверие миллионных масс, спаянных единой политической идеологией, единой политической волей.

За российским президентом не стоит ничего, кроме изменчивых симпатий электората.

Мы удивляемся, что президент не обуздывает чиновников. А сам-то он кто? Он и сам - чиновник по найму, в чем честно и признается. И не более того (к сожалению). И он точно в таком же положении, как его окружение: если заставить президента уйти с поста, окажется, что он точно так же обеспечен на будущее, у него есть «запасной аэродром», в том числе, за рубежом, и вообще он человек не бедный. Олигарх, можно сказать, как и его ближнее окружение.

Ворон не выклюет глаз другим воронам.

Руководящая партия должна непременно быть партией общественного авангарда, партией пассионарного слоя, а таковым в наши дни являются только интеллигенция и предприниматели.

Вместе с тем, партия обязана опираться на значимое большинство общества, учитывать его интересы. Рабоче-крестьянская масса именно таковым большинством и была по итогам Гражданской войны, что обеспечило достаточно долгую власть Компартии. Но сегодня, как нам демонстрирует плачевная судьба КПРФ, эта масса хоть еще по-прежнему и большинство, но уже совершенно не значимое. А названные мной слои, пусть и единственно значимые, - увы, не большинство. Значит, надо вообще выходить за рамки классовой парадигмы и обращаться к значимому большинству иного рода - национальному. То есть, к русскому народу в целом.