Семейная реликвия - Евгений Богат

В этом письме автор, в сущности, рассказывает о себе немного. И в то же время он рассказывает о себе все. Перед нами лишь один — последний во времени — акт человеческой драмы, и перед нами в то же время исчерпывающе полная картина одной человеческой жизни.

Почему? Я думаю, благодаря самопознанию.

Все советы мудрецов можно уместить в краткую формулу: «Познай себя самого».

Но поскольку никто из нас не существует вне отношений с окружающими людьми, то самопознание неминуемо ведет к жизнепониманию. Женщина, написавшая это письмо, поняла, что уровень судьбы — это уровень отношений с людьми.

Нравственные открытия обладают одной особенностью: они кажутся детски-бесхитростными, наивными, порой даже тривиальными. И в то же время они первооткрытия, если за них заплачено самой дорогой ценой — страданием мысли, страданием сердца. Человек открывает для себя то, что открывали до него тысячу раз, но поскольку он открыл это сам в муках, сомнениях, исканиях ответа на удары судьбы, это его личное открытие, это его личные истины. И ему хочется поделиться ими. Они кажутся ему бесконечно важными. Они помогли ему сохранить себя в сложной ситуации. И, как любой первооткрыватель, он не хочет, не может молчать.

Я познакомил читателей с классически-судьбинным письмом и письмом исповедально-судьбинным.

Но существует и третий род судьбинных писем, когда человек абсолютно ничего о себе не рассказывает. Более того, он делает все возможное, чтобы утаить не только судьбу, но и жизнь души. Он не открывает истин, он, как ему кажется, кидает вызов истинам, в которые верят «наивные», добрые люди. Подобные письма — как шифр, к которому надо найти ключ.

Я бы назвал эти письма полемически-судьбинными.

Вот в сокращенном виде одно из них:

«Не могу согласиться с Вашей позицией по отношению к маскам. Почему маска шута отождествляется с маской зла. Ведь шутка, ирония, сарказм — лучший щит для сохранения всего доброго и нежного (которое всегда нуждается в защите).

Я хочу вообще поговорить о необходимости надевать на себя ту или иную маску[8]. В наш век „стрессов и страстей“ обнажать душу (если, конечно, она имеется) все равно что без одежды выйти на улицу в лютый мороз.

Коснусь некоторых жизненных сюжетов, затрону даже одну щепетильную тему. В личной жизни человека добродетель не торжествует. Абсолютное большинство мужчин выбирает — даже для создания семьи! — женщину распущенную, а не невинную. Смысл данного феномена: опытность имеет особую магию. Или: чем большим спросом пользуется женщина, тем она интереснее. Или, как заметил А. Моруа: мужчина никогда не отбивает женщину у самой себя.

Я не раз наблюдала, что доброта, щедрость, верность, способность любить, жертвовать собой оборачиваются для женщины тыльной стороной. А такие не лучшие качества, как завистливость, жадность, хищность, эгоизм, распущенность, вредность, высокомерие, глупость, напыщенность, неспособность радоваться счастью других, поддерживают огонь любви.

Отсюда и личные драмы, которые на долгие годы выбивают из колеи. Можно ли при этих драмах жить без маски? Остается оно: либо надеть на себя маску (маска шута — самая безобидная из всех возможных), либо изгнать из себя душу, потому что от нее только одни страдания (никому, кстати, не нужные).

Я коснулась только узкой, „личной“ темы, но достаточно важной для любого человека. Можно рассмотреть и другие темы, подтверждающие необходимость защитной маски как психологического щита.

Вот, например, человек с открытой, робкой душой попадает из глубинки в столичный город (тема избитая, отраженная во многих фильмах и романах). Он либо ломается, либо не выдерживает чуждых ему ритмов, непонятного уклада жизни и уезжает обратно. Вы сами в одном из очерков рассказали о девушке, студентке университета, воспитанной в духе высоких идеалов, которая, столкнувшись с бесчеловечностью в обычном продмаге, оказалась беззащитной и покончила с собой.

Конечно, хорошо, когда у человека есть необходимый запас прочности. А если его нет? Выручить может только маска.

Буду благодарна, если мое письмо в защиту маски перед тем, как полететь в редакционную корзину, будет дочитано до конца хотя бы одним человеком.

Само собой разумеется, я не надеюсь, что его напечатают.

Я часто надеваю маску: иногда иронии, иногда наивности. Пусть это письмо тоже будет в маске. Посему подлинное имя не сообщаю».

Несмотря на то, что нам об авторе письма не известно будто бы абсолютно ничего, помимо того, что она — женщина, перед нами тоже судьба. Было бы нелепо выстраивать фабулу этой судьбы: жизнь настолько разнообразна, что возможны самые неожиданные версии и варианты. Но «сюжет души» выражен достаточно отчетливо: неверие в человека и в человечество после многих или немногих крушений надежд и иллюзий.

Теперь расскажу о четвертом, самом дорогом для меня типе судьбинных писем, когда судьба не рассказывается, а строится.

Несколько лет назад я опубликовал в «Литературной газете» очерк о юной читательнице, которая время от времени посылала мне интересные, умные письма.

Этот очерк вызвал большую почту, обращенную не к писателю, а к его героине.

Написал ей и Владимир Патрушев из села Ходорков Житомирской области:

Наконец собрался тебе написать это письмо. Хотел это сделать несколько месяцев назад, когда прочел о тебе в „Литературной газете“, но тогда я сомневался в себе. Сомневался в своих (если бы ты согласилась на переписку) возможностях вести переписку без срывов, на удовлетворительном духовном уровне. У меня часто случаются такие времена, когда нет желания ни писать, ни делать что-либо. Это особенно бывает тогда, когда мне не удается осуществить творческий замысел. Ну и повинно в этом, конечно, одиночество… И я решился попробовать разорвать это одиночество — не знаю, согласишься ли ты на переписку со мной. Понимаешь, не раз пробовал наладить знакомства, и все почти неудачно. Сама собой приходит мысль: „А может, я в этом сам виноват?“

Для меня проблема эта особенно важна. Дело в том, что из 26 лет своей жизни половину я вследствие неизлечимой болезни не могу ходить и владеть нормально своей мышечной системой. В четырех стенах духовное одиночество особенно остро чувствуешь. Об этом правдиво рассказано в повести В. Амлинского „Жизнь Эрнста Шаталова“. Но мое стремление к духовному общению для меня важно не только само по себе. Пробуя найти свое место в жизни, я начал писать стихи, прозу, юмор (печатаюсь в основном в районной газете). Когда глубже начал задумываться над проблемами творчества, то понял, что большое значение имеет духовное развитие. А оно достигается только в общении (не отрицаю важность чтения) с духовно обогащенными людьми, с личностями.

У меня много общего с тобой, Ольга. Я так же мечтаю, как и ты, о том, чтобы сделать мир, людей лучше. Я так же желаю прожить каждый миг ярко, значительно. И у меня возникало состояние притупленного восприятия жизни, с которым я не знал, как справиться.

И вот если ты согласишься на переписку со мной, то я хотел бы по всем духовным, литературным, эстетическим, философским вопросам, которые тебя волнуют, переписываться с тобой.

Это письмо пока несколько сумбурно, и в нем я только поверхностно пишу о себе. Ведь не знаю, согласишься ли ты на переписку со мной. В этом письме коснусь (сразу предупреждаю, что люблю спор, так что не обижайся, если буду отрицать кое-какие мысли, меня можно критиковать, конечно, также) только некоторых проблем.

Лично я ставлю (в перспективе — пока нет возможностей — в четырех стенах этого не достигнешь) такую же цель, как и ты: хочу сделать как можно больше людей такими, какими они должны быть, — великодушными, устремленными в будущее, богатыми многогранными, глубокими духовными качествами и пр. и пр. Если бы была возможность размножиться в нескольких экземплярах, то я бы стать и педагогом хотел. Знаешь, я не верю в то, что с помощью хороших книг можно перевоспитать. Книги, кино, телефильмы, театр, конечно, имеют огромное значение в воспитании человека коммунистического общества, но главное — это действие. Только что-то делая, утверждает человек в себе человеческое. Смысл труду придает мечта. Мечта… Желание сделать жизнь праздничной (в хорошем смысле — в смысле открытия, а не ничегонеделанья), одухотворенной, необычной. Борясь против плохого, человек утверждает в себе хорошее. Эта чья-то мысль стала моей. А искусство должно вдохновлять… Ты очень верно говорила, что нужно делать жизнь интересной (в частности, идея о конкурсе детских рисунков на асфальте). Осмелюсь сказать, что Манилов — наш сообщник в этом, но он, к сожалению, не пошел дальше создания мечты. Его удовлетворила уже сама мечта.

Я испытал тысячи разочарований (это не гипербола!), но все-таки верю в торжество добра, красоты человеческих отношений. Мне интересны твои планы, идеи о своей педагогической деятельности. Ведь время (даже небольшое!) многое меняет. Интересно знать, как ты развиваешь в себе то, что хочешь развить. У М. Шагинян есть прекрасные слова: „А растет человек до самой смерти“.