Унаги с маком или Змее-Week - Иван Быков

— Я же не просил, — произнес Нестор и сам смутился от нелепости сказанного.

— Глупенький, — пропела Фея у плиты, даже не обернувшись. — Трусы носишь?

— Ношу, — сознался Нестор, как в чем-то постыдном.

— Ищи в своей сумке тогда, — Фея неопределенно повела рукой назад.

— За стол! — приказала Соня. — И без сантиментов! Кто ж еще поухаживает за отечественным педагогом, как не две профессиональные проститутки?

Нестор поморщился — слово неприятно резануло слух. Фея уже несла к столу яичницу из трех яиц с беконом — она заметила гримасу Нестора и весело рассмеялась:

— Ну, называй нас гетерами, если не нравится это слово.

— Или гейшами! — подхватила Соня.

— Или куртизанками!

— Маркитантками!

— Или накни! Или девадаси!

— Баядерами! — Соня важно проплыла по кухне и вдруг быстро поцеловала Нестора в щеку. — Мне очень нравится слово «баядера». Я и бхаратанатьям танцевать умею. — И Соня приняла элегантную позу слегка согнув ноги и рамкой расставив руки. — Это араманди, одна из классических позиций адаву, — пояснила она. — Сегодня вечером покажу, если будет желание.

«Сегодня вечером?» — Нестор одновременно и удивился, и взял на заметку. — «Значит, продолжение следует?».

— Спасибо за вещи, — Нестор нашел-таки сменную пару трусов в сумке и теперь пытался надеть их, не дав при этом сползти одеялу. — В сумку аккуратно сложить поможете? А то у меня вряд ли получится.

— Нет, — категорически отрезала Фея. — И не подумаем.

Нестор сел за стол — в одних трусах — и сделал грустное выражение лица. Девушки прыснули.

— Не нужно вещи в сумку, — сказала Соня. — Наш водитель будет через полчаса. На машине поедем. Ты — на работу, и мы — на работу.

— С утра? — удивился Нестор. Он был уверен, что на такую работу к восьми не ездят.

— Когда солидный мужчина просыпается перед тяжелым трудовым днем, он должен быть уверен, что будет кому принести ему бутылку пива в постель, — пояснила Фея. — Ты, кстати, как? — Фея взглядом указала на початую за ужином бутылку коньяку. — Пятьдесят?

Нестор подумал, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Сон оказался целительным — не мутило, не вело, голова была практически ясной. От вчерашнего жара не осталось и следа. Он был абсолютно готов к трудовым подвигам и творческим наитиям. А потому от коньяка отказался.

С завтраком разобрались в несколько минут. Так же быстро Нестор оделся. Машина уже ждала у калитки — черная и большая. В автомобильных марках Нестор разбирался слабо. Видел, что джип; понял, что не из самых дорогих. Девушки усадили Нестора рядом с водителем — незаметным, «серым» человеком. Промолчали всю дорогу каждый готовился к работе, а водитель — тот уже пребывал в процессе профессиональной деятельности.

Когда Нестор выходил в двух кварталах от школы, Соня окликнула его, опустив боковое стекло:

— Во сколько освобождаешься?

— В три уже свободен, после дополнительных.

— В «Варяк» иди. Оттуда заберем.

Джип тронулся, Нестор кивнул машине вслед. Он очень надеялся, что сегодня его не придется забирать из «Варяка». Он хотел ночевать сегодня дома.

60

Раздаточный материал нужно было забрать из учительской, Нестор замешкался, беседуя с коллегами, поэтому зашел в класс со звонком, а не за пять-десять минут до начала урока, как это делал всегда. Нового ученика Нестор Иванович заметил сразу: свободное место за предпоследней партой у окна, рядом с Максом Зурабовым, было теперь занято. Юноша был розовощек и элегантен. В отличие от многих сверстников, сидел прямо и не сутулился. Рядом с вечно хмурым Зурабовым просто сиял ясным солнышком. Новый ученик был настолько позитивен, что его нужно было не учить, а снимать в каком-нибудь рекламном ролике.

А вот сидящий за той же партой Макс был не просто хмур — он сегодня был мрачен. И Нестор Иванович догадывался — почему. Классный руководитель посадила новенького «американца» рядом с человеком, который не питал особо теплых чувств к «жителям Соединенных Штатов Америки».

«Ничего, — подумал Нестор, — оно и к лучшему». Есть очевидно в таком решении классного руководителя особая мудрость. Юность открыта всему новому. При видимой «ежистости» молодых сама природа призывает их искать компромиссы и приспосабливаться к окружающей среде. Другими словами, подросток может внешне проявлять радикальный нонконформизм, но при этом внутренне он будет всегда стремиться к социальному комфорту. Решение посадить за одну парту представителей двух различных по духу культур может стать как серьезной ошибкой «классной», так и ее счастливой находкой. Педагогика, все же, не совсем наука — она не приемлет однозначных ответов на возникающие в ее необозримых глубинах животрепещущие вопросы. «Поживем — увидим», — решил Нестор Иванович и начал урок.

После короткой летучки по пройденной теме, Нестор Иванович задал несколько устных вопросов и перешел к изложению темы сегодняшнего занятия. Сформулировал проблему:

— Итак, что изменила в мире Великая французская революция? Какие она запустила социально-политические процессы? Кого можно смело назвать «героем того времени»?

— Наполеон! — как всегда с места, не поднимая руки, выкрикнул Павел Стрельцов.

Такова была традиционная манера Паши зарабатывать оценки за устные ответы: он уверенно выдавал самые общие места, не вникая в суть учебного материала. Некоторые учителя попадали в эту простую ловушку и ставили высокие баллы не столько за глубину познаний, сколько за активность на уроке. Нестора Ивановича односложный ответ никак не устраивал:

— И что же Наполеон? — теперь Паше пришлось хотя бы встать для ответа.

— Наполеон — герой того времени.

— Почему же? — не унимался учитель.

— Выбился в императоры из самых низов, — вяло ответил Павел.

Нестор понял, что большего он от этого ученика не добьется и жестом предложил ему присесть на место. Дождалась своего выхода королева класса — Лиза Довгая. Она встала так, чтобы новый ученик мог по достоинству оценить ее красивый профиль.

— Если бы не революция, в результате которой был свержен один монарх, — сказала Лиза тоном знатока, — то Наполеон не стал бы консулом Франции, а впоследствии — ее новым монархом, императором французов.

— И не только императором французов, — добавил Нестор Иванович.

— Да-да! — вспомнила ученица. — Еще он был королем Италии.

— И протектором Германии, вернее — Рейнского союза. И медиатором Швейцарии — конфедерации, — снова дополнил учитель.