Семь грехов куртизанки - Селеста Брэдли

Потом Мик потянулся за томиком Йейтса и, нежно зажав Пайпер между собой и книжными полками, приблизил губы к ее уху. Он начал читать вслух:

В губы входит вино,В очи любовь вникает:Большего знать не даноНам до смертного края.Подношу я к губам виноИ гляжу на тебя, вздыхая[22].

Мик вернул сборник на полку и мягко обхватил ладонями ее лицо. Он прикоснулся губами к ее лбу, потом к кончику ее восхитительного носика и только после этого стал по-настоящему ее целовать.

То было долгое, горячее, томное сплетение губ, жарких дыханий и языков, которому не было дела ни до людской толчеи в магазине, ни до вращения земли, ни до течения времени.

То был поцелуй, способный возместить утерянные возможно и залечить раны сожалений.

То был поцелуй на века.

Бренна ходила вокруг постели, хмурясь. Реакция подруги удивила Пайпер, поскольку она искренне полагала, что отлично поработала и превратила свою квартиру в настоящий дворец Шехерезады. По плану до начала прегрешений оставалось всего пять дней, поэтому, если нужно было еще что-то докупить, Бренне стоило сказать об этом сейчас.

— Почему ты хмуришься? Я чего-то не учла? — Пайпер опять пробежала глазами свои записи. — Все по списку: корсеты, чулки, павлинье перо, бархатные шнурки, повязка для глаз, сапожки на высоком каблуке и на шнуровке, густые сливки…

Бренна положила руку ей на плечо. Пайпер умолкла и посмотрела на подругу.

— От всего этого будет мало толку, если ты станешь нервничать и суетиться. В суетливости нет ни капли сексуального.

Пайпер прищурилась.

— В каком томе это было?

— В моем томе! — рассмеялась Бренна, обнимая подругу. — Ты отлично поработала над квартирой. Расслабься! Это место, где получают удовольствие.

Слушая добрые слова, Пайпер все-таки продолжала метаться по комнате ищущим взглядом, так как опасалась, что может что-то упустить.

Ей меньше всего хотелось, чтобы, к примеру, посреди «греха номер четыре» под рукой не оказалось массажного масла.

— Вдохни глубоко, — сказала Бренна.

Пайпер сделала, как было сказано, с гордостью поглядывая на плоды своих трудов. Вдохновленная картинками восточных гаремов, она связала дюжину белых полупрозрачных шарфов в пышную розетку и приладила ее к потолку над постелью. Шарфы были свободно привязаны в каждом углу, оставляя достаточно места для других приспособлений, тоже прикрепленных к столбикам кровати. Они пойдут в ход пятой ночью, если события будут развиваться по плану.

Пайпер застелила кровать шелковыми простынями цвета слоновой кости и надела такие же наволочки на декоративные подушки. По спальне и ванной расставила ароматические свечи. На ночном столике появилась книга с эротической поэзией и несколько дисков, возбуждающий эффект которых, по словам Бренны, был подтвержден клиническими исследованиями. Впрочем, если судить по поцелую в книжном магазине, Пайпер сомневалась, что они понадобятся. Кроме того, она положила на постель мягкое атласное одеяло, купила белый пушистый коврик флокати[23], который был мягким, как мех норки, под ее босыми ступнями. В ванной красовались новые банные полотенца и салфетки для рук. Пайпер вдруг запаниковала: а не перестаралась ли она? Не превысила ли критическую точку пушистости?

— Какое у нас меню на пятницу? — спросила Бренна.

Пайпер замотала головой в попытке сосредоточиться. Она вышла вслед за Бренной в гостиную, которую тоже принарядила с помощью ярких шарфов, диванных подушек, имитирующих драгоценные камни, а также двух новых ламп и камина с четырьмя рядами свечами-таблетками для создания романтического мерцания в сердце тепловой волны.

— Шампанское, конечно, — сказала Пайпер. — Мы начнем с салата из авокадо, помидоров и базилика, потом перейдем к линг-вини[24] с морскими гребешками, а на десерт сочные ломтики папайи и манго и мусс из темного шоколада со взбитыми сливками.

Бренна повела бровью.

— Звучит шикарно, — сказала она. — Какое расписание до главной ночи?

Пайпер украдкой посмотрела в смартфон.

— Завтра, после планерки, мы пьем чай. Во вторник и в среду обедаем. В четверг я отпросилась, так как завал на работе. А дальше — пятница и «первый грех»… Разумеется, Мик знает лишь то, что позволил мне: я распоряжаюсь семь вечеров подряд но ему, скорее всего, представляются походы в кино, по ресторанам и паркам.

Бренна издала тихое «хм».

— Жаль, что ты не можешь на недельку отпроситься с работы, — ну, знаешь, чтобы восстанавливаться после ночных оргий.

Пайпер со смехом плюхнулась в кресло.

— На работе в самом деле завал! — Она посмотрела на Бренну, немного оробев. — Кажется, я влипла в историю.

Подруга взяла на руки мурлычущую Мисс Мид и стала чесать ее между ушей, удивленно поглядывая на Пайпер.

— В какую такую историю?

Та бросила смартфон и записную книжку на кофейный столик.

— Я решилась, Бренна. Я расскажу об Офелии. Всю правду. Я не имею права молчать из страха потерять работу или подвести попечителей.

Бренна округлила глаза.

— Я не прощу себе выставки, которая чинно и благородно обойдет мое открытие стороной. Факты есть факты. — Пайпер вздохнула. — Кроме того, я перед ней в долгу.

Бренна пошатнулась и рухнула на диван, что не пришлось по вкусу Мисс Мид. Кошка вывернулась из рук, соскочила на пол и убежала.

— Как? — выдохнула Бренна. — Они на это не пойдут.

— Знаю, но через десять дней у них в руках должен быть мой макет.

— И как же…

Я подготовлю для них модель, правильную по дизайну и интерактивным элементам, но начинку настоящей выставки сделаю совершенно другой.

Бренна раскрыла рот.

— Знаю, это слишком радикально для попечителей, а Лапалью хватит удар при одном только упоминании о подобной идее.

— Поэтому мне не остается ничего другого, кроме как провернуть это у них за спинами.

— Ну ты даешь, Пайпер.

— Да, отозвалась та и кивнула. — Я с каждым днем все больше себе удивляюсь.

Глава шестнадцатая

— Входи, — выдохнула она.

Мик переступил порог квартиры. Пайпер, великолепная в коротком черном облегающем платье на бретельках, взяла его за руку. Она притянула мужчину ближе, запустила пальцы ему в волосы и нежно поцеловала.

Боже правый… Он чуть не уронил шоколадно-картофельную запеканку на пол.

— Давай… Поставлю ее на стол.