Гражданская война - Влад Тарханов

— О! Да ты заговорил как истинный мэтр своего дела…

— Да ладно тебе, слава не успела меня испортить, можешь мне поверить.

— Мы с Марией хорошо знакомы. И тут до меня дошли слухи, что она пропала, когда ехала сюда из Франции через Швейцарию.

— Интересный маршрут. В Германию кружным путем? Она кого-то опасалась? Погоди, Михали, у тебя с ней были отношения? Она кого-то опасалась и пропала? И ты ее ищешь? И что думаешь делать?

— Она пропала на пути или в Австрии, или в Швейцарии. Приеду в Берн, найму частного детектива. Тоже сделаю в Вене.

— Могу только пожелать тебе удачи. Я отправляюсь к себе через три дня. Понимаешь, купил удачно Ван Гога, теперь надо оформить кучу бумаг на вывоз. Глупейшая бюрократия. Ты ведь знаешь, я приобрёл виллу на Лаго Маджоре, Каза Монте Табор. Это недалеко от Асконы. Так что, если будет время, заезжай. Выпьем и поговорим.

Надо сказать, что к коллекционированию Ремарк относился очень серьезно. Он собирал картины импрессионистов, среди которых были Сезанн, Ренуар, Гоген, конечно же, и Ван Гог. Чтобы не попасть впросак, он проштудировал большой объем литературы и мог сам быть экспертом, оценивая ту или иную картину.

— Спасибо за приглашение.

Мы еще посидели, поговорили об искусстве, Ремарк рассказал о том, что пишет книгу Пат, о женщине, больной чахоткой. Его жена, Ильза Ютте Цамбоне сама многие годы страдала от туберкулеза. Так что писал он, можно сказать, обмакивая перо в собственную кровь. Это, кажется, будет называться «Три товарища». И уже под самый конец я не выдержал:

— Эрик, вы же знаете, риск прихода к власти нацистов достаточно велик. А вот успеете ли вы забрать к себе в Швейцарию ваших сестёр — это вопрос. Особенно младшая. Она не умеет держать язык за зубами. Постарайтесь их обоих вывезти к себе: места в вашей вилле будет всем достаточно.

— Хм… Они могут не согласиться. Особенно младшая. Эльфрида у меня весьма своенравная особа.

— Вот ради ее жизни и благополучия и постарайтесь, прошу вас[22].

А через час после нашего разговора я уже ехал в Москву.

Москва. Кремль. Кабинет Сталина

14 августа 1933 года

Иосиф Виссарионович пил чай. У него было немного времени, прежде чем приедут Киров с Лакобой. Артузов уже находился в приёмной, ждал своего часа. Вот в кабинет вошёл Киров, вместе с начальником внешней разведки, а Лакоба всё ещё не появился. Сталин успел набить трубку и даже сделать пару затяжек, но тут в кабинет ворвался и молчаливый друг, на котором лица не было.

— Что случилось, Адагуа? На тебе лица нет?

— Сария… забрали в больницу. Не мог ее разбудить.

— Что думаешь? Товарищу Кирову надо подключить следователей? Это может быть отравление?

— Сам разберусь.

— Что врачи?

— Врачи ничего не сказали. Может быть всё. Извини, я задержался.

— Вах! Этого еще не хватало. Ладно, Давайте вернёмся к теме нашего небольшого совещания. Нас очень беспокоит ситуация в Германии. Что удалось выяснить, товарищ Артузов?

Артур поправил очки, которые сползли на кончик носа, сделал это как-то совершенно беспомощно, как будто растерялся, на самом деле ему нужно было пару секунд, чтобы собраться с мыслями. Новости от Лакобы чуть сбили его с толку.

— Товарищ Сталин, агент Строитель вернулся из командировки. Ситуация в Германии действительно крайне взрывоопасная. Левое правительство под воздействием коммунистов пытается провести ряд законов, которые должны улучшить положение рабочего класса в стране. Очень многих беспокоит более тесный экономический контакт наших стран. И это вполне обосновано, ибо поставки в СССР оборудования позволили создать множество новых рабочих мест. А если добавить к этому и приглашение в нашу страну большой группы специалистов, то уровень безработицы ощутимо снизился. А отношение к Советскому Союзу среди граждан Веймарской республики, улучшилось, и у нас лежит большое количество заявок людей, согласных выехать к нам на работу.

И именно это больше всего беспокоит реакционные силы во всей Европе. В Германии сейчас есть два центра силы, которые готовы активно противодействовать левому правительству вплоть до военного переворота. Наиболее влиятельная из них это группа военных во главе с президентом Гинденбургом. В ней сильны монархические настроения, правда, реставрация империи с династией Гогенцоллеров во главе очень маловероятна. А вот выбор императором старика-маршала и его сына как преемника — более чем возможно. Хотя именно в этом вопросе различные группировки имеют определенные разногласия. Однако в стремлении снести правительство левых и убрать от власти коммунистов — в этом вопросе они демонстрируют поразительное единство. Они опираются не только на армию и офицерский корпус, их влияние распространяется и на монархически настроенных ветеранов Мировой войны, которые могут усилить военные силы переворота. Мы оцениваем возможность восставших выставить около двухсот-двухсот тридцати тысяч солдат и офицеров существующей армии и около трехсот тысяч ветеранов — ближайшего резерва. На большее число у них просто не будет оружия. Значительную часть оружейных складов, которые остались в Веймарской республике, контролируют полицейские силы.

— Значит, восставшие могут выставить в короткий момент полумиллионную армию? — уточнил Киров.

— И это будет именно армия, а не отряды красной гвардии, ополчения, как это было у нас. То есть полицейским силам, которые составляют чуть более шестисот тысяч человек, будет вполне сопоставимая по численности вооруженная сила, спаянная железной дисциплиной и способная пролить реки крови. При этом надо учитывать, что далеко не во всех землях полиция будет поддерживать правительство. Реально не более четырехсот тысяч человек — это та сила, которая будет в его распоряжении. Кроме этого, есть около трехсот тысяч боевиков Рот фронта — это, в подавляющем большинстве, ветераны Мировой войны, но у них очень мало командирских кадров, фактически это красная гвардия — очень мотивированное ополчение. Но полноценно противостоять армейским частям для них будет непросто. Опять же, товарищ Тельман создаёт полицейский спецназ. Сейчас это три тысячи хорошо вооруженных бойцов, которые тренируются для противодействия демонстрациям и актам террора. Всего планируется довести его до десяти тысяч человек. Это то, что сможет выставить правительство. Важно, что на мобилизационных складах у них оружия еще примерно на полумиллионную группу. И критически важно, кто будет эти склады контролировать.

— Расклад по этим силам приблизительно ясен. Что другие? — спросил Сталин, прохаживаясь по кабинету. Расклад по этой группировке, приблизительно ясен…

— Второй антиправительственной силой остаются национал-социалисты. Их поддерживают крупные помещики и часть капиталистов, которые видят в левом правительстве и в их программе государственного капитализма угрозу собственной власти и политическому влиянию. При этом откровенно реваншистская и националистическая программа партии позволяет ей быть рупором наиболее реакционной части населения, немецких черносотенцев, а еще и антисемитские выпады находят одобрение среди самых