В погоне за ведьмой (СИ) - Лебедева Ольга

Решив, что до обманутого жениха еще не дошли пикантные слухи о его невесте, император перешел к другой интересующей его теме.

— Кстати об обстоятельствах, — заговорил он с живейшим интересом. Сонная расслабленность вмиг исчезла с его лица, Филипп весь подобрался, когда спросил, затаив дыхание, как мальчишка: — Что это за история с драконами, о которой мне доложил маркиз Дюваль?

Мысленно помянув маркиза недобрым словом, герцог выдал императору заготовленную заранее версию событий. Причем авторами ее являлись те самые маги, что стали свидетелями этого чуда. И вовсе не благородство было тому причиной, а банальный страх перед самодержцем.

Рассуждали они примерно так:

Филипп не успокоится пока не получит драконов, а решать проблему придется естественно им. Выполнить эту задачу им не удастся, даже пытаться не стоит, пережить гнев императора, впрочем, тоже. Так что для всех будет лучше, если он станет думать, что драконы явились не по чьему-то там зову, а из-за неконтролируемого всплеска темной энергии. Светлые по своей сути, они не могли допустить расползание тьмы по миру. Вот и прибыли к месту событий как раз вовремя, чтобы предотвратить нарушение равновесия.

Надо отметить, что это объяснение не сильно противоречило действительности. Чтобы уж точно не попасться на лжи, Мартелю было достаточно вычеркнуть из своего рассказа некоторые детали. В частности, ни слова не говорить об Абелии и уж тем более не упоминать о Либби.

К концу аудиенции Мартель чувствовал себя настолько вымотанным, будто по нему потопталось стадо драконов. Император выглядел крайне недовольным, что несколько улучшало настроение герцога, но не его самочувствие. Получив разрешение удалиться, он едва дошагал до двери, а ступив за порог, повалился на руки Себастьена, теряя сознание от перенапряжения.

* * *

На кухне что-то увесисто громыхнуло. Послышался раздраженный голос Селии, советующий кому-то не трепать языком попусту, пока ведьма его не отсушила.

Я привалилась к стене, ожидая конца разговора. Бабуля всегда говорила, что влезать в перебранку двоих — последнее дело. Чем бы она не закончилась, виноватым останется третий.

— А что я такого сказал? — плаксиво отозвался мальчишеский голос. — Об этом все говорят.

— Как знаешь, — куда как спокойнее произнесла Селия, — мое дело предупредить.

Я же представила, как она многозначительно улыбается и кивает головой в такт своим мыслям. Мол, можешь успокаивать себя чем угодно, а ведьмы обид не прощают. Уж это то всем известно.

— Так я пойду? — робко спросил мальчишка и шмыгнул носом, готовясь то ли разреветься, то ли дать деру.

— Иди уже, — смягчилась Селия.

Топот ног по деревянному настилу прихожей рассыпался частой дробью. Затем под ногами мальчишки зашуршал гравий, хлопнула калитка, и сорванец, что есть духу, припустил подальше от нашего дома.

— За что ты с ним так? — спросила я, входя в кухню.

Большой стол оказался завален продуктами. Так и есть, приходил посыльный. На самом краю лежала горстка монет, впопыхах забытых мальчишкой. Селия аккуратно сгребла медяки в ладошку и ссыпала их в карман.

— Вот вернется сейчас за деньгами, у него и спроси, а мне недосуг. Обед скоро, а еще ничего не готово.

Поведение кухарки показалось мне странным. Она никогда не отказывалась поболтать по душам, а тут вдруг насупилась и даже губы поджала, чтобы ни единого слова ненароком не проронить.

— Случилось что? — слегка озаботилась я, но волноваться пока не спешила.

— Да что у нас может случиться? — наигранно удивилась Селия, остервенело кромсая капусту огромным мясницким ножом. Не удивительно, что силы у немолодой уже женщины закончились на десятом ударе. И сама она сдулась, а плечи ее поникли. — У нас то, можно сказать, ничего не случилось, — произнесла кухарка бесцветным голосом, — а вот герцог ваш, говорят, женится.

— Тоже мне новость, — хмыкнула я, вгрызаясь в сочную грушу.

Пальцы вмиг стали липкими, сок брызнул в лицо, тягучими ручейками стек вниз по подбородку, несколько капель угодили на лиф платья. На укоризненный взгляд Селии я ответила очистительным заклинанием, с каждым днем дающимся мне все легче.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Яркий фруктовый аромат приманил Либби, и дракошка просунула шипастую голову в дверь, голодно посверкивая глазами. Пришлось с ней делиться. Благо сезон сейчас в самом разгаре, так что фруктов у нас хватает.

А вместе с Либби в мою голову прокрались посторонние мысли. Малышка неосознанно транслировала мне недавний разговор, состоявшийся между Селией и посыльным. Я не раз думала, что из моего призрачного дракончика вышел бы отличный шпион. Мало того, что может куда угодно проскользнуть незамеченной, так еще и запоминает все услышанное от слова до слова.

Селия, разумеется, не догадывалась об исключительных способностях своей любимицы и потому удивилась, когда я, ни слова не говоря, выскочила из кухни и помчалась наверх жаловаться бабуле на несправедливость судьбы.

Нет, ну каков же гад этот герцог. Как он только посмел бросить меня первым?

* * *

Судя по мрачному виду бабули, она была уже в курсе. Не иначе завела шпиона в герцогском замке. Пока это мне на благо, я ничего не имею против, но вообще-то Мартелю следовало тщательнее следить за своими людьми. Придется самой заняться этим вопросом сразу после того, как только выйду за герцога замуж. Теперь для меня это дело принципа. Выставлять себя на посмешище я не дам.

Однако, я ошибалась. Бабуля хмурилась вовсе не из-за изменника герцога, а совсем по другой причине. На мое негодование она только рукой махнула.

— Уймись, моя девочка, никуда он от нас не денется. В отличие от твоего наследства, которое, если мы не поторопимся, приберут к рукам имперские инквизиторы. Ты еще помнишь, что твой дед был объявлен государственным преступником, а все его имущество должно было отойти короне?

Я кивнула, потрясенная готовой свалиться на мою голову новой несправедливостью. Неужели все то богатство, что я привыкла считать своим, придется отдать инквизиции?

Да ни за что на свете. Я не допущу, чтобы этот так чудесно начавшийся день вошел в историю, как день моих самых больших потерь.

— Так вот, — продолжила бабушка, — решение то они вынесли, но богатства семьи Филидор так и не получили. Если бы ты только знала, о какой сумме идет речь, не сидела бы тут сиднем.

— Да видела я то богатство, — произнесла я пренебрежительно, — дед сам мне его показывал, надеялся соблазнить блеском золота и драгоценных камней.

Лицо бабушки пошло пятнами, потом побледнело. Наконец она схватилась за сердце и простонала чуть слышно:

— Где?

— Что где? — не поняла я.

— Где ты его видела? — перестав изображать смертельно-больную уже более требовательно вопросила бабушка.

— Так в замке, — ответила я, недоумевая, какая муха ее укусила.

— Ах он старый дурак, — взвилась бабушка, — самонадеянный кретин, остолоп несчастный.

— Да в чем дело то? Чем ты так недовольна? — попыталась я кое-что для себя прояснить. Бабуля строго на меня посмотрела, будто это я во всем виновата и сказала:

— Живо собирайся, мы вылетаем. Надеюсь, твоей вертихвостке хватит сил донести нас обеих до замка. Медлить больше нельзя. Император сюда уже прибыл. Со дня на день начнутся работы по разбору завалов. И тогда нам точно ничего не достанется.

На лице бабушки отразилась знакомая мне с детства решимость и только тогда она соизволила снизойти до объяснений:

— Я то думала, твоему деду хватит ума переместить сокровища нашего рода в надежное место. Всю голову сломала, пока гадала, куда он его мог запрятать. Всегда знала, что супруг мой излишне самонадеян, но даже не предполагала насколько. Видимо он даже мысли не допускал, что в его замок войдут чужие, потому и оставил сокровищницу на месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так вроде для нас это хорошо? — спросила я с сомнением в голосе.

На что бабушка неопределенно пожала плечами.