В погоне за ведьмой (СИ) - Лебедева Ольга

По мере того, как падали зомби, мне все больше открывался обзор на то, что творилось у дальней стены. И надо сказать, происходящее там мне категорически не нравилось. Мой героический лорд опять норовил расстаться с жизнью. Что ни говорите, а у него просто патологическая тяга к самоуничтожению. С момента нашего знакомства прошло не так много времени, а герцог успел побывать на грани между жизнью и смертью уже дважды и в данный момент стремился очутиться там в третий раз. А ведь однажды меня может не оказаться с ним рядом. И кто тогда будет его спасать?

Нет бы обратиться за помощью к магам. Вместе они бы скоренько упокоили лича и со спокойной совестью разошлись по домам. Нет же, кому-то захотелось погеройствовать в одиночку. Или вера в бывших товарищей окончательно испарилась?

Оно и правильно. Тот, кто предал однажды, не заслуживает доверия, но быть может, стоило попытаться воззвать к их долгу? Вдруг бы получилось? Глядишь, у герцога появился бы шанс выжить. А так даже я понимаю, что все безнадежно.

Если только отвлечь внимание лича на себя? Или самой обратиться к магам за помощью? Я не гордая, могу и попросить, от меня не убудет.

Пока я думала, события не стояли на месте, а продолжали стремительно развиваться. Я мало что понимала в происходящем, видела только, как вокруг герцога вспыхнуло яркое свечение. Он выкрикнул какое-то заклинание и магический свет начал покидать его ауру, концентрируясь у него в руках. Вслед за ним устремилась и жизненная сила. Тонкий зеленый ручеек безостановочно вплетался в многоцветный поток магии, усиливая его многократно.

Огромным усилием воли лорд сжал пальцы в кулак, а затем резким движением направил сгусток энергии в сторону лича. Глаза некроманта наполнились ужасом, он сделал попытку отразить атаку. Какое то время противники мерялись силами, а я с замиранием сердца следила за тем, как чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону. Вскоре стало заметно, что некромант начал ослабевать. Я невольно перевела дух. Его тьмы явно не хватало на то, чтобы противостоять душевной самоотверженности лорда Навье. Но, как оказалось, радовалась я рано. Герцогу эта схватка тоже стоила очень дорого. И когда я уже думала, что мы победили, он вдруг схватился за горло, а из его рта полилась кровь. Колени его подогнулись и Мартель, как подкошенный рухнул на пол, да там и замер.

Я много читала о самопожертвовании, но никогда не думала, что это так страшно. Видеть, как угасает чья-то жизнь, не просто тяжело, это невыносимо.

Жуткий, нечеловеческий крик разнесся под сводами зала, заставляя каменные стены содрогнуться. Ему вторил такой же полный боли и отчаяния рык дракона, мощной волной разнесшийся по окрестностям графства и выходящий далеко за его пределы. Это Либби таким образом отозвалась на мое горе. Малышка ощущала все, что я чувствую, и без раздумий кинулась спасать дорогого ей человека.

Кажется, она пыталась разнести крышу. Сверху падали балки, камни, сыпалась пыль, но я ничего этого не замечала. В одно мгновение я оказалась рядом с герцогом, в последний момент ухватив за кончик тонкую ниточку его жизни, что ускользала во тьму и принялась тянуть ее обратно.

— Ну же, помоги мне хоть немного, — шептала я Мартелю на ухо, затем целовала его в холодные губы, делясь с ним дыханием, и злилась на себя за то, что так долго тянула время. Видела же, к чему все идет, так чего медлила?

— Я не дам тебе умереть, слышишь, — сипела я сорванным голосом и трясла Мартеля за плечи.

Его лицо с каждой минутой серело все больше, из него уходили все краски, но я не сдавалась.

— Свое не отдам, — кричала я в пустоту, — он мой, смирись с этим, — приказывала я Тьме.

И в ответ донеслось безликое:

— Стань моей, поклоняйся мне и получишь его обратно.

Это было так неожиданно, что я опешила. Слезы высохли, дыхание перехватило, даже сердце, кажется, замерло в груди.

— Что это значит? — спросила я нерешительно, не зная, что и думать. То ли рассудок мой помутился от горя, то ли со мной и впрямь говорит сама Тьма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не скажу, что второй вариант мне понравился больше, но он давал хоть какую-то надежду. Условие прозвучало, и пока я не приму решение, Мартель останется на грани. Внутренне я не сомневалась, что сделаю все для его спасения, но все же хотелось бы знать, на что соглашаюсь.

— Прими в свое сердце дар некроманта, служи мне, — прошелестели в ответ.

Вот так просто? Стать некромантом? Да моя собственная бабушка убьет меня без раздумий, как только узнает, что я пошла по стопам деда. С другой стороны, разве у меня есть выбор? Вернее, тот, что имеется, меня полностью не устраивает. И все же придется выбирать из двух зол меньшее. Набрав в грудь побольше воздуха, я решительно произнесла:

— Я согласна.

— Клянись кровью, — последовало очередное требование.

Можно подумать, что слово ведьмы — это пустой звук. Что за мода пошла — чуть что требовать клятву на крови? С такими порядками, нечего и рассчитывать на перерождение

— долги не позволят.

Естественно попадать в вечную кабалу к Тьме не хотелось, и потому я взялась тянуть время. Было у меня предчувствие, что что-то должно случиться. Вот прямо сейчас, сию же минуту. То, что позволит мне избежать печальной участи деда, не сумевшего совладать с поселившейся в его сердце тьмой. Не иначе дар предвидения открылся, да так вовремя, что я сперва не поверила. А потом решила — будь, что будет, и принялась ждать.

Ну и дождалась, конечно.

Сперва, в некотором отдалении от нас с Мартелем на каменный пол обрушились куски черепицы. Не успела я порадоваться тому, что ни его, ни меня не задело, как следом за острыми осколками сверху, визжа на высокой ноте то ли от страха, то ли от радости, спланировала Либби. Малышке удалось-таки проломить дыру в замковой крыше, с ее когтями это был лишь вопрос времени. Жаль только, летать она так и не научилась. А еще на радостях совершенно забыла о том, что при контакте со мной нужно соблюдать осторожность.

Столкновение наших тел буквально выбило из меня дух, а вместе с ним и сознание. Таким образом я получила отсрочку, а вскоре исчезла и сама необходимость давать клятву. Вот только узнала я об этом гораздо позже, когда пришла в себя в доме бабушки.

* * *

Я очнулась внезапно, вскочила резко, в любую минуту ожидая нападения и, страшно удивилась, обнаружив себя в знакомой с детства комнате.

Светлые шторы, на стенах многочисленные пейзажи и натюрморты, шкаф, комод, зеркало, над столом подвесная полка с книгами, возле кресла корзина с рукоделием, на полу пушистый ковер, чтобы ногам было теплее, — все как обычно, но в то же время ощущения такие странные, словно мне это снится.

Вот только что я находилась в проклятом замке, торговалась с самой Тьмой за жизнь лорда и вдруг оказываюсь в своей кровати, а от синяков и ссадин не осталось и следа, да и сломанные ребра почти не болят, лишь тихо ноют, напоминая о сумасшедшем поступке Либби, едва не стоящем мне жизни.

Интересно, что с ней? И где все? Кто-то должен мне объяснить, что тут вообще происходит.

Пришлось самой умываться, одеваться и отправляться на поиски той, что сможет дать мне ответы. Если захочет, конечно. С бабушкой никогда не знаешь, чего от нее ожидать. Может по головке погладить, а может так посмотреть, что живо сам уберешься куда подальше, лишь бы не попасть под горячую руку ведьме.

В это утро мне повезло. Матильда Филидор пребывала в прекрасном расположении духа, не смотря на то, что время для нее было неурочное. Помешивая в котелке зелье, она напевала под нос какую-ту песенку и при этом радостно улыбалась своим мыслям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бабуль, привет, — окликнула я от двери, перед этим громко простучав каблучками по коридору и для верности стукнув по косяку три раза.

Бывали случаи, когда внезапное появление сводило на нет многочасовые усилия по созданию зелья. Так что решила не рисковать и обозначить свое присутствие заранее.