Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем - Авченко Василий Олегович

Официальная северокорейская историография не отрицает помощи китайских бойцов, но оценивает их роль как вспомогательную. В «Истории Трудовой партии Кореи» китайское участие упоминается вскользь, советское вообще не обсуждается, тем более что оно не носило официального характера. Творцом побед выступают корейский народ и его вождь. Хотя на деле, конечно, Китай и СССР стали для Пхеньяна самыми настоящими спасителями.

С ноября в небе Северной Кореи начали дежурить советские реактивные истребители МиГ-15. Они защищали военные и промышленные объекты, города и коммуникации от бомбардировок американской авиации. Базировались на китайских аэродромах, несли опознавательные знаки Корейской народной армии. Кто сидит в этих истребителях, американцы ещё доподлинно не знали. Блэр: «Было неизвестно, кто пилотировал эти самолёты – русские или китайцы… Самолёты МиГ-15 во всё большем количестве появлялись в небе Северной Кореи, продвигаясь всё дальше и дальше к югу и, по словам официального историка ВВС, “проявляя необычную агрессивность”».

В Штатах обсуждалось нанесение удара по авиабазам в Китае, но от этой мысли отказались, опасаясь эскалации конфликта. Ограничились полумерами, разрешив преследовать «миги» за рекой Ялу на расстоянии 6–8 миль от границы.

Макартур, отказавшись от предложенной британцами идеи создания буферной зоны, рвался в бой и получил добро. Контрнаступление 8-й американской армии должно было начаться в конце ноября и завершиться у Ялу.

Сначала было решено уничтожить мосты через Ялу, по которым шла помощь из Китая. Наземная и палубная авиация должны были бомбовыми ударами изолировать КНДР с севера, лишив её помощи со стороны КНР или СССР. Блэр: «5 ноября Макартур вызвал к себе командующего Дальневосточными ВВС Стратмейера и приказал ему начать… “бойню”. Целью этой воздушной операции… должна была стать “изоляция зоны боевых действий” и “уничтожение всех средств коммуникаций и всех зданий, фабрик, городов и деревень в этой зоне”».

Экипажи самолётов должны были «летать, пока не упадут от усталости». Против городов и посёлков должны были использоваться обычные и зажигательные бомбы. Отдавая приказ разрушить мосты, Макартур предостерегал лётчиков от нарушения китайской границы. Стратмейер считал это маловозможным: Ялу – река сложная, мосты защищены зенитками, небо стерегут новейшие «миги». 8 ноября 70 «суперкрепостей» – бомбардировщиков В-29 – нанесли бомбовый удар, но мосты не пострадали. Атаки продолжились, три моста удалось разрушить, но китайцы быстро навели понтоны, а вскоре Ялу замёрзла, лишив бомбёжки смысла. «Бомбардировки Дальневосточных ВВС сравняли с землёй или уничтожили 17 городов и посёлков, унеся тысячи жизней жителей Северной Кореи. Однако все эти рейды никак не повлияли на силы Народно-освободительной армии Китая, скрывавшиеся в горах и других укрытиях», – пишет Блэр.

Командующий 8-й армией генерал Уолтон Уокер, прозванный «Джонни Уокер», вывел войска – 118 тысяч человек, сведённых в 8 пехотных дивизий и 2 бригады, – на исходные позиции для наступления на Ялу. Накануне «времени Ч», 23 ноября, американцы отмечали День благодарения. У солдат было праздничное меню: креветки, оливки, жареные гусиные потроха, клюквенное варенье, орешки, апельсины, яблоки. В некоторых подразделениях выдавали виски.

На американское наступление китайцы ответили сокрушительным встречным ударом. Блэр: «Лавина вражеских солдат покатилась на расположение американских войск с холмов, дуя в горны и рожки, потрясая ружьями и пистолетами, швыряя гранаты и громко крича. Полнейшая внезапность этой устрашающей атаки повергла в шок и парализовала американцев, многие из которых обратились в панику… К 28 ноября Дугласу Макартуру стало ясно, что он совершил большую ошибку… Его превзошла в интеллекте и стратегических манёврах “кучка китайских голодранцев”, не имевших воздушной поддержки и танков и очень слабые современные коммуникации, артиллерию и инфраструктуру снабжения… Многие тысячи американцев были убиты, ранены или захвачены в плен, а непогрешимой репутации Макартура пришёл конец».

К этому отступлению американцев под натиском китайцев[39] относится знаменитая фраза командира 1-й дивизии морской пехоты генерала Оливера Смита. Когда на пресс-конференции британский корреспондент спросил об отступлении, Смит ответил: «Это неверно… Мы не отступаем, мы просто наступаем в другом направлении».

8-я американская армия потеряла убитыми и ранеными более 11 тысяч человек. Это был удар. Чтобы успокоить общественное мнение, использовалась пропаганда, согласно которой американцы будто бы громили необъятные полчища китайских коммунистов и тысячами валили на землю краснозвёздные «миги». Лишь много позже, с окончанием холодной войны, в США были опубликованы более или менее взвешенные данные о ходе боевых действий и потерях.

Трумэн снял ограничения на оборонные расходы.

Общие потери вооружённых сил США в Корее превысили 31 тысячу человек, в Конгрессе и американских СМИ всерьёз заговорили о применении атомной бомбы. Макартур предлагал бомбить военные и промышленные объекты на территории Китая, использовать на фронте китайцев-чанкайшистов. Его пацифиствующие оппоненты призывали немедленно вывести американские войска из Кореи.

30 ноября на пресс-конференции Трумэн произнёс тревожные слова. Блэр: «Сначала президент сделал следующее обыденное заявление: “Мы примем все необходимые меры для того, чтобы противостоять развитию военной ситуации, как мы действовали и в прошлом”. И тут один из репортёров внезапно спросил: “Входит ли применение атомной бомбы в число этих мер?” После этого последовал следующий диалог. Президент: “В число этих мер входит применение всего имеющегося у нас оружия”. Вопрос: “Господин президент, вы сказали “всего имеющегося у нас оружия”. Означает ли это, что вы серьёзно рассматриваете возможность применения атомной бомбы?” Президент: “Мы всегда серьёзно рассматривали эту возможность. Я не хочу её использовать. Это страшное оружие, и оно не должно использоваться против невинных мужчин, женщин и детей, которые не имеют отношения к этой военной агрессии”. Когда другой репортёр спросил, собирается ли Трумэн использовать бомбу против военных или гражданских целей, последовал ещё более запутывающий ответ: “Это решение принимаю не я – Пентагон. Это военный вопрос, и его должны решать военные”… Когда это известие достигло Лондона, оно произвело там такой же эффект, как настоящая атомная бомба… Ни лейбористы, ни тори не хотели воевать с Красным Китаем. Образ Макартура, по собственному усмотрению решающего вопрос об использовании атомной бомбы против Китая, был пугающим…»

Как мы знаем, атомную бомбу в Корее не применили. Едва ли из соображений гуманизма – скорее потому, что атомный арсенал США был ограничен, что Великобритания идею не поддержала, что был риск ядерного ответа со стороны СССР. Тем не менее Блэр пишет: «На крайний случай (кодовое название “Потрясение”) бомбардировщики B-29 на Окинаве получили 20 атомных бомб, которые должны были быть сброшены на советские военные объекты во Владивостоке, Порт-Артуре, на Дайренском перешейке, острове Сахалине и в других местах».

Трумэн подумывал о смещении малоуправляемого Макартура, но для начала ограничился приказом всем должностным лицам «сократить публичные заявления, касающиеся международной или военной политики».

23 декабря 1950 года генерал Уокер погиб в автокатастрофе под Сеулом. Командующим 8-й американской армией стал Мэтью Риджуэй.

Американцы откатывались на юг под ударами китайских войск. Китайцы громили элитные части противника и к концу декабря освободили всю Северную Корею. Накануне Нового года они перешли 38-ю параллель. 4 января 1951 года взяли Сеул. Нанесли поражение американскому 10-му корпусу, которому пришлось спешно эвакуироваться из Хыннама. Только в середине января американцы, отброшенные на 80–100 километров южнее 38-й параллели, смогли приостановить продвижение противника.