Стихотворения Поэмы Шотландские баллады - Роберт Бернс

Юный Уотерс

[72]

Перевод А. Эппеля

Июльской порой, когда ветер сырой,Круглый стол собрался поутру;И явилось множество статных мужей,Как велел король, — ко двору.

Королева с высокой башни глядит:Кто-то мчит по холмам и долам;И, тотчас верхового признав, говорит:«Юный Уотерс торопится к нам!»

Его пеший люд бежал впереди,Конный люд скакал позади,А летевший по ветру плащ золотойСколот был на его груди.

Конь сверкал золотой уздой впереди,Серебром подков позади,А ветер, летевший встречь скакуну,Уступал могучей груди.

И королеву вкрадчивый лордКоварно спросил тогда:«Скажи нам, кто же прекрасней из всех,Съехавшихся сюда?»

«И лордов, и лэрдов видела я,И знатных рыцарей тож,—Но краше Уотерсова лицаХоть век ищи — не найдешь!»

Но тут закричал ревнивый король,От злости забыв себя:«Да будь он краше стократ, чем есть,—Всех краше я для тебя!»

«Ты не лорд и не лэрд, — говорит она,—Ты государь и король.В прекрасной Шотландии нет никогоВысокочтимого столь».

Но образумить не мог короляНи довод ее, ни резон,И вот из-за королевиных словУотерс на смерть осужден.

Схватили Уотерса юного иШвырнули в темный подвал.Скрутили Уотерса юного, иПалач кандалы заклепал.

Мне довелось через Стерлинг скакатьПоутру и впотьмах,Не довелось через Стерлинг скакатьВ заклепанных кандалах.

Мне довелось через Стерлинг скакатьБелым днем и в ночи,Не довелось через Стерлинг скакатьК месту, где ждут палачи.

И вот уже к лобному месту несутМладенца его — сынка,И вот уже к лобному месту ведутУотерсова рысака.

И вот уже к лобному месту везутЖену из отчих краев,И вот уже юный Уотерс погибИз-за королевиных слов.

Эппи Морри

[73]

Перевод Ю. Петрова

Четыре и двадцать горцев из КериПримчались верхом, осадили замок,Чтоб Эппи Морри украсть, потому чтоЭппи идти не хотела замуж.

Мать ее тотчас из дому вышла,Месяц светил на аллеи парка,Но дочку она не могла увидеть,Так их оружье сверкало ярко.

«Оставь меня, мама, оставь, не трогай,Я девой была и останусь девой,В Стрэтдоне нет человека такого,Который меня бы женою сделал».

Эппи к седлу они прикрутилиИ торопливо, как от погони,Прямо к священнику поскакалиБыстро — как только могли их кони.

Они к священнику в дом вломились,Загомонили, грозя оружьем:«Ты обвенчай ее с Вилли — иначеМы по тебе панихиду отслужим!»

«Оставь меня, добрый старик, не трогай,Я девой была и останусь девой,В Стрэтдоне нет человека такого,Который меня бы женою сделал».

«Оставь меня, Вилли, оставь, не трогай,Гибелью мне не грози напрасно:Вас обвенчать не могу и не смею,Если девушка не согласна».

Снова Эппи они схватили,Крикнули: «Черта ли нам в законе!» —И прискакали, примчались в КериБыстро — как только могли их кони.

Там, торопясь, отслужили мессу,И без попа их благословили,И проводили к брачному ложуМолодоженов — Эппи и Вилли.

«Оставь меня, Вилли, оставь, не трогай,Не прикасайся ко мне, немилый,Прежде, чем я невинность утрачу,Я с тобою померюсь силой».

Чепчик она сорвала, швырнула,Встала пред Вилли, готова к бою:«Прежде, чем я невинность утрачу,Я до утра буду биться с тобою!»

Долгая, долгая ночь миновала,Утренний свет засиял, и вскореДевушка к ним распахнула двериИ поздоровалась с Эппи Морри:

«Здравствуй, женщина молодая!Встань, и вина мы отведаем вместе».«Девушкой можешь назвать меня ты,Я, как и ты, не теряла чести».

«Вилли, себя на постели брачнойТы не сумел показать мужчиной,Стала б девица твоей женою,А ты оставил ее невинной».

«Оставь меня, леди, оставь, не трогай,Я девой была и останусь девой,В Стрэтдоне нет человека такого,Который меня бы женою сделал».

Тут Бедборлей появился в спальне,Весь, как на бой, обвешан оружьем:«Едем домой ко мне, Эппи Морри,Я тебе буду хорошим мужем!»

«Вилли, ступай, коня приведи мне,Будь ты мужчиной хоть в этом делеВо славу девственной Эппи Морри,Неуязвимой в брачной постели.

Лунный фонарь закачался в небе,Солнце на Запад ушло, за скалы;А Джону Форсайту стоит лишь свистнуть —Я бы сама к нему прискакала!»

Юный Джонстон

[74]

Перевод Ю. Петрова

Полковнику юному Джонстон сказал,Вино попивая хмельное:«Когда б на моей ты женился сестре,Твою бы я сделал женою».

«О нет, на сестре я твоей не женюсьЗа земли твои и поместья;Но с ней на досуге я вовсе не прочьПобыть, как с любовницей, вместе.

О нет, на сестре я твоей не женюсьЗа золото и за богатство,Но буду, пока отдыхаю я здесь,С твоею сестрой забавляться».

У юного Джонстона добрый был меч,Короткий, остроконечный,И Джонстон обидчика им поразил,И тот замолчал навечно.

А Джонстон в покои сестры побежал,Помчался, подобно оленю.«Как долго, о брат мой, в отлучке ты был,Дивлюсь твоему промедленью».«Я в школе замешкался — там школяровУчил я согласному пенью».

«Мне нынешней ночью привиделся сон —Не знаю, к добру или к худу:Мой юный возлюбленный мертвым лежал,Тебя же искали повсюду».

«Пускай меня ищут, по следу бегут —Лежит бездыханным полковник,Его я вот этим мечом заколол,А был твоим милым покойник».

«Когда ты и вправду его закололИ тем обездолил меня ты,Хотела бы я, чтоб повешен ты был,Чтоб ты не ушел от расплаты!»

И Джонстон к любимой своей побежал,Помчался, подобно оленю.«Как долго, о друг мой, в отлучке ты был,Дивлюсь твоему промедленью».«Я в школе замешкался — там школяровУчил я согласному пенью».

«Мне нынешней ночью привиделся сон —Не знаю, к добру или к худу:Мой брат окровавленный мертвым лежал,Тебя же искали повсюду».

«Пускай меня ищут, по следу бегут —Лежит бездыханным полковник,Его я вот этим мечом заколол,А был твоим братом покойник».

«Когда ты и вправду его заколол,Меня эта весть сокрушает;Но смерть его меньше тревожит меня,Чем месть, что тебе угрожает.

Войди — чтоб уснуть и беду переждать,Не сыщешь укрытья спокойней,Я буду сидеть у окна и стеречь,Чтоб ты не столкнулся с погоней».

В постели возлюбленной, в спальне ееНе пробыл он и получаса —Две дюжины всадников были внизу,Отряд легкоконный примчался.

«О леди, ты сверху глядишь из окнаИ видишь, наверное, много;Приметила ль рыцаря ты на коне,Спешившего этой дорогой?»

«А цвета какого был пес беглеца?И цвета какого был сокол?И масти какой был могучий скакун,Примчавший его издалека?»

«Был весь окровавлен и сокол его,И пес окровавлен рычавший;Но снега белее был гордый скакун,Его от погони умчавший».

«Да, красного цвета был пес беглеца,Да, красного цвета был сокол,И был белоснежным могучий скакун,Примчавший его издалека.

Но спешьтесь, сойдите с коней, господа,Вот хлеб и вино — подкрепитесь,Когда его конь так силен, то ужеЗа Лайн переправился витязь».

«Спасибо за хлеб тебе и за вино,Но всем нам пора торопиться,Я б трижды три тысячи фунтов отдал,Чтоб схвачен был подлый убийца!..»

«Лежи, мой любимый, спокойно лежи,Усни, — обманула врага я,Уже далеко он, а я начеку,Тебя от беды сберегая».

У юного Джонстона добрый был меч,Короткий, остроконечный,И Джонстон пронзил им бедняжку Эннет,Склоненную к другу беспечно.

«На что, о мой Джонстон, прогневался ты?За что мне беда эта злая?Приданое матери, деньги отца,Себя — не тебе ль отдала я?»

«Живи, доживай, моя леди, ловиПоследние жизни мгновенья;Сюда ни один из шотландских врачейНе явится для исцеленья!»

«Да, смерть моя близко! Ты видишь и сам:Уже мои руки ослабли,И мне на колени из раны в грудиКровавые падают капли.

Возьми мою лютню, садись на коняИ там, на равнине унылой,Ты сможешь играть безмятежно и петь,Забыв о загубленной милой…»

Он вывел коня, но еще не успелВ седле поудобней усесться,Как двадцать четыре разящих стрелыСо свистом вошли в его сердце…

Кеннет