Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов

веяния времени, да, таковы, что наедине офицеры стараются без чинов, подчеркивая особое офицерское братство. Вы знаете, я прочитал ваш труд о важности проведения разведывательных мероприятий в будущих войнах. Сей труд весьма злободневный, и мысли, высказанные в нем, своевременны, хочу только заметить один момент, которые иной читатель пропустил бы, а я, как руководитель казенного учебного заведения пройти мимо не смог. Вы там вскользь заметили, что в условиях мобилизации населения и массовой армии, вы так ведь и писали «массовой армии»? не так ли?

Мезенцев утвердительно кивнул головой.

— Так вот, вы утверждаете, что значительно возрастет необходимость в подготовленном офицерском корпусе и обучение господ офицеров методам и приемам разведывательных действий. Весьма здравая мысль. Вот только скажите мне, каким образом вы считаете возможным решить вопрос увеличения самого офицерского корпуса?

Сергей Николаевич ответил почти сразу же, не задумываясь:

— Есть два пути, Алексей Петрович! Первый — это отмена закона о вольности дворянской и возврат к обязательной дворянской службе в армии, как это было во времена Петра Алексеевича, или же разрешить обучение в военных училищах разночинцев. Первый путь кажется мне предпочтительнее, хотя и будет воспринят дворянством без видимого удовольствия. Второй же путь может способствовать подрыву устоев государственным, но тут, как говориться, не хотелось бы, чтобы лекарство оказалось опасней болезни! Думается мне, что опасаться же даже частого производства в офицеры георгиевских кавалеров из нижних чинов не следует. Как показали последние военные события, в том числе Турецкая кампания, из сиих солдат получаются преданные империи и достаточно дельные офицеры, кровью и отвагой доказавшие право на чин.

— Разделяю ваше мнение, Сергей Николаевич! Возьмите ваш труд, я осмелился дать ему свою рецензию, так что, когда предоставите ее на рассмотрение в Николаевскую академию, думаю, что моя поддержка не будет лишней. Не забудьте, как только ее издадут отправить в нашу библиотеку несколько экземпляров! Наши гимназисты должны знать труды своих собратьев по учебе! И каковы ваши дальнейшие планы? — поинтересовался генерал Тыртов.

— Собираюсь в Санкт-Петербург, имею намерение восстановиться на действительной службе, в сей сложный момент для государства Российского, думаю попроситься в отдельный корпус, надеюсь на сем поприще принести максимум пользы.

— Весьма достойное намерение… — начал было ответ Алексей Петрович.

Тут скрипнула дверь кабинета, и полковник услышал возмущенное:

— ПапА!

Вскочивший в кабинет молодой гимназист, впрочем, быстро сориентировался в обстановке и уже почти по-военному произнес:

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться!

Генерал-майор Тыртов принадлежал к довольно обширному роду служилого дворянства, каждый из семейства выбирал военную стезю: кто в армии, кто во флоте. Вот, его старший брат, Николай, выбрал, как и он, армейскую стезю, а оба младших — пошли во флотские, и там были замечены. Сам Алексей Петрович был типичным «паркетным генералом», как он сам себя изредка (в моменты особого раздражения) называл. На его долю не выпало участвовать ни в одной из военных кампаний. А вот педагогический дар раскрылся довольно широко. Он сначала преподавал в одной из военных гимназий, потом стал инспектором, а позже начальствовал, сначала в Воронежской военной гимназии, а теперь уже в Полоцкой. Его дети тоже выбирали военную стезю: старший сын, Владимир окончил Воронежскую гимназию и теперь учился в Михайловском артиллерийском училище, Михаил, который был помладше, обучался в его заведении и сейчас какой-то взъерошенный находился на пороге отцова кабинета. Предстояло и далее идти, и совершать свой педагогический подвиг.

Понимая, что генералу предстоит семейное общение, Сергей Николаевич поспешил откланяться, ему действительно хотелось быстрее отправиться в столицу. Тем более, цель его была достигнута. В переплете поданной к рассмотрению генерала Тыртова книги о необходимости разведывательных действий и методов ее проведения были спрятаны листы со второй частью доклада покойному государю. Собрав обе части доклада Мезенцов намеревался попасть на прием к новому государю, а там, как уже повезет. Или пан, или пропал!

Железнодорожный вокзал Полоцка был выстроен недавно, как и дорога, которую проложили тоже совершенно недавно, связав воедино Ригу с древним Смоленском. Мезенцову предстояло сесть в поезд до Риги, а уже в Динабурге[6] пересесть и дождаться вагона, что шел от Варшавы в Санкт-Петербург. Примерно семь часов ожидания полковника совершенно не страшили. В городе на Западной Двине жил еще один его друг по тому же Полоцкому кадетскому корпусу да по Павловскому военному училищу, Петруша Шведов, вот у него и можно будет сии несколько утомительных часов ожидания провести.

Окончив в 1864-м году Павловское училище, Сергей Николаевич отправился служить в 99-й Иваногородский пехотный полк, сформированный из 23-го егерского всего год назад. У иваногородцев было много вакансий, которые спешно заполнялись молодыми выпускниками военных училищ, в нем юнкер Мезенцов и начал свою реальную военную карьеру, тут он и был замечен начальством и ему рекомендовали пройти обучение в Николаевской академии Генерального штаба, во время службы он был замечен своим известным и могущественным родственником. Как говориться, неисповедимы пути Господни! И на полковника нахлынули воспоминания о том, как он после поездки в Швейцарию, где был примерно наказан убийца генерала Николая Владимировича Мезенцова некто Степняк-Кравчинский, вынужден был отправиться в Британию. А дело было так…

[1] В 1882-м году учебному заведению вернут название «Полоцкий кадетский корпус», после революции это заведение будет закрыто, до этого выпустив более трех тысяч офицеров. В 2006-м году Полоцкий кадетский корпус имени генерал-лейтенанта Романа Исидоровича Кондратенко будет восстановлен и в назван в честь героя обороны Порт-Артура, выпускника Полоцкой военной гимназии 1874 года.

[2] Учебное заведение католического ордена пиаров

[3] Старинное название учебного заведения, чаще всего университета.

[4] В РИ дослужится до генерала от инфантерии, будет Иркутским генерал-губернатором. Был комендантом Гродненской крепости, но там проявил себя крайне неудачно во время Первой мировой войны. Расстрелян во время революции в Москве.

[5] Эта традиция была одной из первых традиций в корпусе, официально признана в 1912-м году, когда начальник училища, генерал Модест Григорьевич Чигирь ввел эту традицию в правило, при этом майор выпуска протирал ядро если был пехотинцем — тряпицей, смоченной водкой, артиллерист — ромом, а кавалерист — коньяком с последующим поцелуем бомбы как майором, так и кадетами.

[6] Теперь Даугавпилс.

Глава восемнадцатая. Государственный совет

Глава восемнадцатая

Государственный совет

Санкт-Петербург. Мариинский дворец

14 февраля 1880 года

Если человек в своей работе будет руководствоваться

лишь побуждениями и не будет интересоваться вопросом

о результатах, то он уподобится врачу, который только

выписывает рецепты, но которому нет никакого дела до

того, сколько людей погибло в результате его лечения…

(Мао Цзэдун)

Одним из первых дел, что провел в сентябре прошлого года Михаил Николаевич, как только стал председателем Государственного совета — это перенос