Лето быстрых перемен - Николай Рябов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты ведь сам никогда не прятался от преступников! – привёл я ещё один несокрушимый аргумент, и Маркелову на это нечего было возразить.
Потом мы вместе прикинули, что нужно будет сделать в первую очередь.
– Я организовываю твои поиски! – безапелляционно заявил Максимыч.
Мне всегда нравились дельные предложения.
– Когда всем станет ясно, что я погиб, нужно будет обязательно позвонить Гнедину, – попросил я Маркелова.
– Это ещё зачем? – насторожился он.
– Во-первых, чтобы поставить в известность нашего клиента. Во-вторых, попробуем предложить ему другого человека для продолжения поиска Ковалёва, – пояснил я. – Реакция банкира кое о чём скажет…
– Попробуем, – согласился Максимыч. – Что ещё?
– Надо поскорее предупредить Свиридова из «Вечёрки», чтобы он на время куда-нибудь испарился. Кроме того, мне нужно обязательно с ним встретиться!
Маркелов скептически посмотрел на мою загипсованную конечность:
– Ещё один день такого расследования и я лишусь лучшего работника!
– Поплюй! – улыбнулся я, а Максимыч тут же суеверно поплевал через плёчо, а затем ещё несколько раз стукнул костяшками пальцев по ножке своего стула.
Потом он опять сделался серьёзным.
– Журналиста я тебе доставлю, можешь не сомневаться. Думаешь, одного его будет достаточно? – в глазах Маркелова читалась озабоченность.
Я пожал здоровым плечом:
– Кроме Свиридова, мне непременно нужно встретиться с Гнединой.
В ответ на это заявление, Максимыч невесело покачал головой:
– Ещё придется разгадать, кто звонил Бережной…
– Теперь я думаю об этом постоянно! – признался я и, кажется, Маркелов ни на секунду не усомнился в искренности этих слов.
После того, как Маркелов уехал, я целый день провёл в постели, снедаемый душевными и телесными муками. События последних дней оставили на мне так много видимых и невидимых отметин, что для их ликвидации, действительно, потребовалось бы не меньше двух, а то и трёх месяцев, как справедливо утверждал Максимыч. Причём, врачевание душевных ран, наверняка, заняло бы гораздо больше времени, нежели сращивание сломанной плечевой кости или же восстановление функций мозга!
Лёжа на диване, в полутёмной зашторенной комнате, я почти не думал ни о повреждённой руке, ни о гудящей башке, которая чутко реагировала на каждое неосторожное движение. В голове настойчиво возникали картинки вчерашних мытарств в реке, то и дело, перебиваемые не менее яркими «видениями» из моей подвальной эпопеи. При этом меня постоянно донимали одни и те же вопросы: «Как я оказался под таким прессом, и можно ли было всего этого избежать?».
Пытаясь найти ответы, я терзал себя снова и снова, пока обессиленный организм не сказал своё: «фе!». После этого я быстро погрузился в долгий и глубокий сон, лишь изредка сопровождаемый сновидениями, в которых почти обязательно присутствовала вода или же какие-то свирепые злодеи…
Проснулся я поздним вечером, когда на часах было около полуночи. Как оказалось, Максимыч приехал лишь полчаса назад, уставший, но весьма довольный.
– Ну и долго же нам пришлось тебя искать! – заявил он, когда увидел, что я, наконец, проснулся. – Тверские гаишники просто с ног сбились в поисках «Фокуса» цвета «Нептун» с московскими номерами!
– Что-нибудь обнаружили? – с любопытством поинтересовался я, пытаясь поудобнее усесться в постели.
Максимыч помог поправить подушки:
– Ещё бы! Даже удалось найти парня, который видел, как этот мудак на «КрАЗе» шёл с тобой на таран! Говорит, незабываемое зрелище!
– Самосвал нашли?
– Куда там, – посетовал Маркелов. – По словам свидетеля, он умчался с места происшествия, ещё быстрей, чем туда доехал!
– Может, номера запомнил? – допытывался я.
– Нет, их чем-то замазали. Но не волнуйся, машину найдут! Кстати, твой «Фордик» уже на суше – спасибо погоде и местным аквалангистам.
При упоминании о любимце, у меня защемило в груди. Что ни говори, а эта машина спасла мне жизнь!
– Долго искали? – полюбопытствовал я после того, как с облегчением узнал о присутствии на месте аварии представителя страховой кампании.
– Часа четыре, не меньше! – усмехнулся Максимыч. – Хорошо ещё, ты метку оставил, это здорово ускорило поиски!
– Какую метку? – удивился я.
– Про перила забыл? Ты же целую секцию своим «Фокусом» вынес!
– А поиски тела? – осторожно спросил я. – Какие-нибудь результаты есть? – в моём вопросе звучало некоторое смущение.
Маркелов озабоченно покачал головой:
– Пока ничего! Но, по мнению свидетеля, у тебя не было никаких шансов: во-первых, чудовищный удар о самосвал, а, во-вторых, падение с семиметровой высоты…
– Там было семь метров?! – ужаснулся я.
– Угу, и ещё двадцать пять – под водой, – отозвался Маркелов. – Так что тебе в любом случае должно было хватить!
Мы на минуту умолкли, каждый, думая о своём.
– Ваш свидетель видел, как я тонул? – этот вопрос был для меня одним из самых принципиальных в данной истории.
Максимыч пожал плечами:
– Он сказал, что выскочил из машины через минуту после столкновения, но ни тебя, ни «Форда» уже не увидел – ужасно мешал ливень. Потом подъехала «Тойота» с московскими номерами и какой-то мужик спросил, что произошло?
– Думаешь, это они? – перебил я Маркелова.
– Не исключено, – согласился он. – Тебя, скорее всего, пасли с обеих сторон и, в нужный момент, дали отмашку «КрАЗу».
– На узком мосту это беспроигрышный вариант, – мрачно изрёк я. – Плюс проклятый ливень!
– Я же говорил, что ты классно отделался! – как всегда, не удержался от комплимента Максимыч.
Удивительно, но при всей суматохе сегодняшнего дня Маркелов не забыл и о других важных вещах. Во-первых, он, через знакомых, вышел на главного редактора «Вечерней столицы» и тот пообещал в самое ближайшее время устроить встречу со Свиридовым.
– Чутьё у этого журналюги не хуже, чем у хорошей таксы! Наверно, потому он предпочёл убраться из Москвы даже без нашего совета, – прокомментировал ситуацию Максимыч.
Что касается второй моей просьбы, то вечером Маркелов заехал в агентство, и уже оттуда позвонил в приёмную Гнедина.
– Когда я сказал секретарше о том, что произошло, меня тут же соединили с банкиром! – заявил Максимыч с гордым видом. – Естественно, я ему полностью описал ситуацию и потом выслушал соболезнования.
– Ох, и ублюдок! – буркнул я о Гнедине. – Он собирается продолжить расследование?
Маркелов хмыкнул:
– Гнедин заявил, что ты достойно справился со всеми поставленными задачами и, что пока он не нуждается в услугах нашего агентства! Кстати, пообещал завтра же расплатиться за твой труд!
– Он за всё расплатится, и не деньгами! – невольно вырвалось у меня.
В ответ на эти слова, Максимыч лишь задумчиво потёр свой жесткий подбородок.
Редактор «Вечёрки» не подвёл и, благодаря ему, я смог встретиться со Свиридовым. Это произошло в воскресенье, около четырёх дня, в районе станции метро «Сокольники», куда меня привёз на своём «БМВ» Маркелов.
Свиридов оказался невысоким худеньким человеком лет тридцати восьми с умным подвижным лицом и опрятной бородкой, которая убедительно подчёркивала его интеллигентскую суть. Очки в тонкой золотистой оправе усиливали это впечатление, хотя, в отличие от многих столичных интеллигентов, Свиридов, наверняка, неплохо ругался матом. Во всяком случае, мне так показалось, когда я читал его статьи.
Когда мы познакомились, Свиридов предложил пройтись по парку. Я не возражал, тем более, что прогулка по тенистым аллеям сейчас была гораздо полезней моему здоровью, нежели пара бокалов пива.
Я вкратце рассказал Свиридову, что меня интересует, но мой спутник оказался человеком удивительно недоверчивым.
– С чего вы взяли, что я буду с вами откровенничать? – прямо спросил он, с любопытством разглядывая меня из-под стёкол очков.
– Полагаю, мы оба заинтересованы вывести Гнедина на чистую воду, – не долго думая, ответил я. – У вас для этого свои мотивы, у меня – свои. Разве не так?
Свиридов усмехнулся:
– Если я написал критическую статью о «Цитадель-банке», это ещё не значит, что мне хочется засадить председателя его правления за решётку. Для меня Гнедин – обычный гражданин, пока его вину не доказали в суде.
Это короткое объяснение внятно продемонстрировало настроение Свиридова делиться секретами.
«Чтобы настроить его на нужную волну, придётся попотеть!», – без удовольствия подумал я.
Рассказывая Свиридову историю гнединского расследования, я постарался опустить ненужные подробности и сосредоточиться на главных моментах. Где было возможно, я обходился без фамилий, хотя некоторые из них всё же пришлось назвать.