Топор правосудия - Вячеслав Денисов

В тот момент, когда Перец, оглядываясь, сытый после плова и довольный после трех рюмок водки, выходил на улицу, председатель облсуда Лукин снимал с телефонного аппарата трубку.

– Виктор Аркадьевич, ты сделал то, о чем мы с тобой договаривались?

– Да, конечно, Игорь Матвеевич. Я всегда делаю то, что обещаю.

Затянувшаяся пауза закончилась нетерпеливым вопросом:

– Ну, так чему я должен больше радоваться? Исполнительности коллеги или решению проблемы? Я не слышу энтузиазма в вашем голосе.

– У Струге все в порядке с делом.

По всей видимости, это прозвучало настолько неубедительно, что Лукин вздохнул и уже спокойным голосом заметил:

– Знаешь, Виктор Аркадьевич, я рад, что у тебя в суде все в порядке. Это хорошо. В понедельник делегированные проверяющие вывернут наизнанку все загашники Центрального суда. Что-то мне подсказывает, что не все спокойно в этом королевстве. Но я обещаю, Виктор Аркадьевич, что заставлю поверить в бога весь Центральный суд. И еще одно. Первое, что сделает проверяющий по уголовным делам, – в девять ноль-пять зайдет в кабинет Антона Павловича и скажет: «Струге, предоставьте для обозрения уголовные дела, находящиеся у вас в производстве. И дело Цебы положите сверху». И я даже боюсь представить последствия, если Антон Павлович назовет какую-либо причину, по которой у него этого дела в сейфе не окажется. До понедельника коллега.

– Чтоб вы переломались все к чертовой матери со своими играми!! – заорал Николаев, с грохотом вколачивая трубку в гнезда аппарата. – Хотите валить друг друга – валите на здоровье!! Я-то вам зачем сдался?!! «Понедельник», «понедельник»!.. До понедельника еще дожить нужно!..

В эту пятницу еще два человека надеялись, что жизнь не заканчивается. Пащенко и Струге, что называется, «добивали» день до конца и ждали наступления вечера. Как и было договорено заранее, едва стрелки часов отстучали рубеж семнадцати часов, Антон приехал к Вадиму, в прокуратуру. Старый друг сидел в кресле и озадаченно грыз авторучку. Его галстук сбился в сторону, а узел напоминал швартовочную вязь.

– У нас проблема, старик, – заявил он, едва завидев Струге. – Мы остались без машины. «Волга» на СТО, и она совершенно не пригодна для поездок.

– Было бы глупостью ехать на поиски Перца на машине, на которой он от нас убегал.

Заподозрив в голосе Антона Павловича некую уверенность и осведомленность в том, что было неведомо ему, Пащенко сдвинул брови.

– Ты как будто знаешь, где взять машину?

– Да, я знаю. – Струге скинул куртку, подошел к чайнику, стоящему на окне, и нажал кнопку. – Я знаю, Пащенко, где взять машину.

Тот некоторое время смотрел на судью спокойно, потом, словно вчитываясь в его мысли, становился все темнее и темнее. Когда же его наконец осенила догадка, он бросил недоеденную ручку на стол и решительно заявил:

– Никогда.

– А что делать?

– Я решительно заявляю, Струге – ни-ког-да! Можешь забыть об этой идиотской мысли прямо сейчас!

Через полчаса красавец «LAND CRUISER – PRADO» выезжал со стоянки склада временного хранения. За рулем сидел судья Струге, рядом – прокурор Пащенко. «К утру верну, – клятвенно пообещал Пащенко начальнику склада временного хранения Лядову. – Бояться нечего».

– Чтоб я издох на месте за то, что дал себя убедить, – бормотал бескровными губами Вадим. – Пермяков закончил разбирательства, и теперь эти джипы нужно отдавать тому нуворишу, что вез нас в «Мерседесе», когда мы гнались за Перцем. Если что случится – с Балыбиным можно было бы порешать, а теперь джипы должны быть отданы тому «братку». Как собираешься говорить с ним, если что?

Струге молчал. Что может случиться с этим красавцем джипом, который по всем определениям должен оставаться неприкасаемым? Да ничего с ним не случится…

– А ты труслив стал, прокурор, – заметил Антон. – Прям, как лиса. Хитрая и боязливая.

– Труслив?! Да если люди из Москвы увидят мою «Волгу», мне глаз на задницу натянут! А что они сделают, если узнают, что я в изъятом джипе стоимостью в полтора миллиона разъезжаю по личным нуждам?!

– Не ори, – усмехнулся Антон. – Я ведь, федеральный судья, тоже еду в этой машине. И не будем говорить о том, что на что натянут мне люди из Верховного суда, если узнают об этом. Ты успокойся. Машина-то тонированная…

Глава 17

Компенсация морального ущерба за вчерашнюю профилактику происходила прямо на глазах. Казалось, сегодня к кафе пришли все, кто хотел посетить его сегодня, и все те, кто не попал в него вчера. Это заведение в отдаленной от центра части города было настолько популярным, что интерес к нему не пропадал, какие бы экономические и социальные потрясения ни испытывал город. Единственное кафе в городе, где на ценниках значились доллары, хотя наименования писались на русский манер. Коктейль «krovavaya meri» стоил 1,5 $, салат «ternovskiy» – 2, а «buterbrod s krasnoy ikroy» – 0,5. На стенах висели портреты Элвиса и Гагарина, вход был оборудован болтающимися створками, как в таверне, а под потолком крутился шар, облепленный осколками колотого зеркала. Наверное, именно это смешение стилей – шестидесятых, современности и Дикого Запада – действовало так притягательно, что завсегдатаями этого центра социальных услуг был весь город.

– Как насчет «myaso s perzem»? – поинтересовался Струге, скосив взгляд на меню, предусмотрительно выложенное на стол.

Чтобы войти в заведение, пришлось постараться. Можно было, предъявив удостоверения, проникнуть без проблем, но тогда все, что им осталось бы, это действительно наесться «мяса с перцем». Однако им больше хотелось увидеть Перца, нежели мяса, хотя подобное сочетание не исключалось и при благоприятном исходе. Поэтому они двумя ледоколами вклинились в толпу и вошли внутрь. Раздевалки не было, но странностью это не являлось. Как известно, администрация и так не несет ответственности за ценные вещи, оставленные в карманах. Именно по этой причине гардероб уже давно был переоборудован в отсек, где имеющие излишек денег могли сразиться с «одноруким бандитом» и попробовать выиграть денег на халяву. За все время существования игральных автоматов – а минул уже год с момента их установки – лишь один из счастливчиков выиграл две монеты, опустив одну, однако этот печальный и неутешительный факт желающих выиграть не останавливал.

Зал постепенно наполнялся. Вскоре к стоявшим в дверях двоим вышибалам присоединились двое охранников в штатском и двери закрыли. Теперь кафе можно было лишь покинуть. Покидали заведение посетители разными способами. Некоторые выходили сами, другим предлагали уйти по-хорошему, третьим подобного предложения не делали. Рекламный щит напротив входа в кафе уже давно был погнут вследствие точного попадания вылетаемых из кабака тел оборзевших едоков. Как правило, они были нетрезвы и неавторитетны. На иных руки вышибал здесь не поднимались.

– Моня – вот этот бармен у стойки, – наклонясь к плечу судьи, проговорил Пащенко.

– Почему?

– Потому что здесь только один бармен, – был резонный ответ.

Прошло полчаса, коллектив счастливчиков, проникших в заведение, стал хмелеть, а Перец, которого жадно высматривал взгляд Струге, так и не появлялся. Посыпать голову пеплом было рано, так как это было вполне естественно. Если твой друг – бармен, занимающий в кафе должность «серого генерала», то тебе вовсе не обязательно сидеть за столом или стойкой. Прелестями жизни «шестидесятников» можно наслаждаться, сидя в уютном кабинете второго этажа, рассматривая кутерьму в основном зале через оконные жалюзи. Допустив такую возможность, Струге мягко вытолкал из-за нужного стола, расположенного в «мертвой» для второго этажа зоне, двух проституток, решавших в этот вечер свои задачи, после чего судья и прокурор заняли их место.

Полагая, что, контролируя ситуацию, они сами остаются незамеченными, Струге и Пащенко ошибались. Весть о том, что в кафе сидят два «деловых», приехавших на новеньком «Крузере», долетела до Лени Сугатова через пять минут после того, как «деловые» разместились за столиком. Это была обычная информация. Помимо пальто, администрация кафе также не несла ответственности за машины, оставленные у входа. Доходы, полученные от краж автомагнитол и редких предметов из салонов, честно делились между группой вороваек, «работающих» на стоянке, и Моней. За небольшую долю от похищенного Леня позволял им безбоязненно шерстить авто своих клиентов. Утаить доход от Мони было невозможно, так как после каждого случая исчезновения из машин предметов «обнесенные» граждане тут же направлялись к Лене с претензиями. Моня мысленно подсчитывал размер ущерба, от которого должна быть отщипнута его доля, и показывал потерпевшим маленькую и незаметную вывеску у входа. «Не оставляйте свои машины без охраны, – было написано на ней. – Пользуйтесь услугами охраны кафе. Одна машина – 10 $». Не придерешься.

Но сегодня информация о том, что в кафе находятся двое мужиков, прибывших на машине, имела для Сугатова особый смысл. Прячущийся на втором этаже и пьющий пиво Перец просил Моню сообщать обо всех фактах появления двоих «прикинутых дядек». Но речь шла о черной «Волге», либо о других машинах, состоящих на вооружении правоохранительных органов. Это могли быть «Жигули» или «УАЗы»; в крайнем случае, не исключались и иномарки, принадлежащие ментам на личных правах. Но речь не шла о джипе, который сошел с конвейера полгода назад. Было бы глупо предположить, что терновских ментов стали оснащать «навороченными» внедорожниками. Поэтому, когда до Мони донесся «стук» о приезде «крутых», он оставил информацию без внимания. Перец же, поминутно раздвигая шторки жалюзи, прижимал свой нос к стеклу и рассматривал интерьер помещения с высоты второго этажа. Делать это с каждой минутой становилось все труднее и труднее, так как сначала в зале потушили основное освещение, а потом по всему его периметру забегали сумасшедшие блики цветомузыки. Поэтому Перец полностью положился на внимание старого друга Мони.