Сожженные мосты - Александр Маркьянов

— Как ты будешь их разоблачать? Кого ты будешь разоблачать? Ты знаешь хоть одного?

— Нет. Но знает кое-кто другой.

— Кто?

— Одна дама. Она подойдет к тебе внизу. Верь ей.

— Какая еще дама? Что она знает?

— Многое. Она помогает мне. Она из Хаганы.

Услышанное меня поразило настолько, что я стал говорить громче.

— Из Хаганы?! Ты в уме?!

— Говори тише! Другого выхода нет. Больше опереться не на кого. А она тобой заинтересовалась и хочет встретиться. Верь ей.

— Она меня видела?!

— Да.

— Где?

— Неважно. Верь ей, понял?

На столике резко, пронзительно, хрипло затрещал телефонный аппарат, мы оба вздрогнули. Затем я встал на колени, добрался до столика, наощупь нашел трубку.

— Слушаю.

— Господин Воронцов?

— Верно.

— Нижайше просим прощения, это администрация отеля, меня зовут Хусейн. В отель проник грабитель, сейчас мы проверяем все номера. У вас все в порядке?

Вот это работа!

— Да у меня все в порядке. Я принимаю душ, никакого грабителя не видел.

— Еще раз покорнейше просим просить. Служба безопасности проверяет все этажи, мы бы хотели вас попросить не выходить из номера в течение ближайшего часа.

— Хорошо.

— Просим прощения за доставленные вам неудобства. Надеемся, что пребывание в нашем отеле будет для вас приятным.

Вот это работа. Пять баллов!

Положил трубку на рычаг, от души выругался. Нащупал выключатель у двери, повернул его — и номер залил рассеянный, очень приятный для глаз свет. Света не было только в прихожей.

Голицина в номере уже не было. А вместо него на столике у кровати лежал второй пистолет из дуэльной пары…

06 июля 2002 года.

Междуречье, Багдад. Река Тигр

Ночь я спал… ну, вы сами понимаете. Беспокойно спал, все никак не мог решить — либо у моего старого друга Володьки Голицина белая горячка и врагов он теперь видит в каждом встречном, либо и в самом деле все настолько плохо. Как бы то ни было, что-то надо было предпринимать и предпринимать срочно. Заговор среди офицерского состава армии и полиции, удар изнутри — самый опасный из всех возможных.

В крайне дурном настроении спустился вниз, в ресторан. Спросил кофе и поджаренного хлеба, больше ничего в горло не лезло. День обещал очередной температурный рекорд, даже стекла ресторана отеля покрылись испариной от разницы температур.

Сразу даже не понял, как она подошла, подумал что официант с заказанной мной чашкой кофе, третьей по счету. Только уловив запах духов, удивленно поднял голову — на стуле рядом с моим уже сидела она.

— Не возражаете? — приятным, слегка с хрипотцой голосом спросила незнакомка.

В другое время я бы и не возражал. А вот сейчас возражал — и очень сильно.

— Сударыня… В столь ранний час в ресторане достаточно свободных столиков и еще больше мужчин, которые с радостью составят вам компанию. Что же касается меня — то увы, я связан узами брака…

Дама рассмеялась, как будто я сказал что-то по-детски смешное.

— Столь приятно встретить мужчину, который способен хранить верность супруге, даже когда ее нет рядом, это сейчас такая редкость. Вы мне напоминаете одного моего знакомого, я вас еще вчера заприметила…

— И кого же позвольте спросить…

— О… вы его наверное не знаете. Один очень милый джентльмен, мы с ним не столь близко знакомы, как мне бы того хотелось… У него есть скверная привычка называть близких друзей «поросёнок»…

Ударная волна хлестко врезалась в панорамное окно ресторана — и оно мгновенно за долю секунды рассыпалось, лопнуло одновременно в тысяче мест серебристым водопадом осколков. И стена раскаленного воздуха подхватила эти осколки, со скоростью курьерского поезда врываясь в зал — и не было на этом свете силы, способной остановить ее.

Я сидел лицом к остеклению в глубине ресторана — и поэтому успел среагировать. Первой была вспышка на улице, даже не вспышка, это нельзя было назвать вспышкой. Просто часть улицы в миллионную долю секунды закрыло бурое, стремительно расширяющееся облако — а когда ударная волна достигла остекления отеля — я уже падал со стула, зацепив рукой и оказавшуюся рядом незнакомку…

Сознание вернулось через пару секунд: миллионы цикад пели в ушах, медный привкус во рту и острый запах взрывчатки… Кто-то уже выл, не кричал, а именно выл на нестерпимо высокой ноте. Не сразу я понял, что это сработали десятки сигнализаций машин, которые уцелели при взрыве, и теперь словно кричали, оплакивая беду…

Хагана, чтоб тебя…

— Пошли!

Поднялся на ноги, почувствовал острую, режущую боль в ноге — но сейчас не до этого и не до всего остального. Незнакомка была цела, она ошеломленно смотрела на меня, и в глазах ее плескался черный и вязкий как нефть ужас…

— Вставай, пошли!

Таща ее за руку — не до церемоний, я бросился к черному прогалу служебного выхода — он был закрыт ширмой, но ширму сорвало ударной волной. Под ногами хрустко ломалось стекло и фарфор, официант медленно съезжал по стене, невидящими глазами уставившись перед собой и оставляя на стене широкую алую полосу — поднос с напитками он так и не выпустил из рук, держал перед собой…

— Сюда! Давай!

Я не знал ни расположения подсобных помещений ресторана, ни где находится положенный по нормам запасной выход — просто пер напролом. Пробежали каким-то узким коридором — света не было, после взрыва свет сразу же погас. На пути попался какой-то стеллаж с посудой, потом коробки, потом еще что-то. За спиной что-то кричали, я даже не понимал, на каком языке…

— Налево…

— Что?

— Налево… Выход…

Толкнулся в дверь — и вывалился на в тесный и узкий, освещенный тусклым красным светом аварийных ламп коридор — протиснуться по этому коридору было сложно из-за идущих по нему труб. Слева — ведущие вверх ступени — видимо сюда, в этот коридор спускалась одна из аварийных лестниц, ведущих с верхних этажей.

— Какого беса вы это сделали?

Незнакомка недоуменно уставилась на меня, по лбу ее медленно текла тонкая багровая струйка крови, роскошная шевелюра спуталась колтуном.

— Какого беса ты это сделала, ответь!

— Что?!

— Какого черта вы устроили этот проклятый взрыв?!

— Это не мы! Это не мы!

— Тогда кто? Кто?!

— Не знаю.

Наверху стукнула дверь, раздались голоса, громкие, встревоженные. Топот по лестнице началась эвакуация.

Вот именно сейчас то и можно кое-что прояснить. Если Голицын прав и слежка за отелем действительно ведется — в такой суматохе можно ускользнуть.

— Куда ведет этот коридор, ты знаешь?!

— На задний двор. Там мусор… привозят продукты.

Ни говоря больше ни слова я потащил незнакомку за собой.

Дверь, как и положено аварийному выходу была открыта и мы выскочили на задний двор отеля прежде, чем те, кто спускался по лестнице увидели нас. Двор — какие то контейнеры, запах невежей пищи, небольшой развозной грузовичок. Несколько арабов, небритых, в синей рабочей униформе — поденные, дешевые рабочие, они не контактируют с клиентами и тут отельеры экономят как могут.

— Приведи себя в порядок. Зеркальце есть?

Не обращая больше на свою случайную спутницу внимания, я начал приводить в порядок себя. Отделался, можно сказать, испугом — только один относительно большой осколок стекла вонзился в голень, в мышцу — не знаю, как угораздило. Кровило неслабо — но не смертельно, возможно даже само затянется. Весь пиджак и брюки были испачканы и изорваны, лицо покрыто какой-то дрянью. Мелкие осколки изрезали одежду, кое-где дотянулись до кожи — но смогли ее только порезать. Больно, саднит, чешется — но это тоже не смертельно. В волосах тоже полно стекла.

Вытер как смог платком лицо, потом с помощью этого же платка соорудил что-то типа повязки на голени.

— Есть где спрятаться?

Незнакомка внимательно изучала себя в зеркало, выглядела она так… как я себя в тот момент чувствовал.

— Есть. Меня, кстати, зовут Руфь.

— Отлично. Так есть где спрятаться?

— Это далеко.

— Наплевать…

— Вам помочь, эфенди?

Один из арабов, молча наблюдавших за нами, решил приблизиться и спросить. Я в ответ наградил его таким взглядом, что все вопросы разом отпали.

Со всех сторон к отелю уже спешили люди, завывали сирены каре скорой — их пропускали к месту взрыва первыми, быстрее даже чем полицию и казаков. Остро, едко пахло взрывчаткой, даже здесь.

— Опусти голову. Ни на кого не смотри, иначе тебя запомнят. Иди спокойно.

В спешащей, толкающейся толпе мы потерялись уже после нескольких шагов, до нас не было никому дела — все спешили удовлетворить свое любопытство. Людей всегда притягивает беда — не удержался и я, обернулся, бросил взгляд. Столб дыма — что-то горит, выбитые стекла, синие всполохи сирен, крики.