Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

16 января. Идем по горам, сложенным красивым бело-розовым доломитом, скудно прикрытым горной травяной растительностью и деревьями. Как обычно, дождь заставил нас сделать раннюю остановку, кроме того, нас побудили задержаться дикие фрукты.

В одном месте мы натолкнулись на группу жителей, питающихся плодами масуко и изготовляющих циновки из черенков листьев пальмы шуаре (рафия). Нам тоже приходится туго: в запасах ничего, кроме небольшого количества проса (маэре) и пресных лепешек, испеченных в золе. Делаем вид, что сваренный из поджаренных зерен напиток – кофе.

Наш проводник, медлительный парень, повернул назад, потому что не получал лучшего питания, чем у себя дома, и так как знал, что если бы не его упрямство, мы не потеряли бы собаку. Нет нужды повторять, что северные склоны покрыты сплошь лесом. Земля сейчас раскисла, просачивающиеся в ложбинах источники переполнены, ноги все время мокрые. Течение в речках сильное, вода бежит чистая, несмотря на то, что сейчас половодье. Можно угадать, какие из них текут круглый год, а какие – просто пересыхающие горные потоки. Текут они на север и на запад к Чамбези.

17 января. Из-за дождя задержались до полудня в старом лагере работорговцев бабиса. Потом все же пошли под дождем. Подошли к доломитовым горам, камень везде покрыт белым лишайником пепельного цвета. Отсюда тропа ведет вдоль хребта, разделяющего Лотири, которая течет на запад, и Лобо, направляющуюся на север. И наконец мы вышли к Лобо, шли по ее берегу, пока не достигли деревни Лизунги. Ширина Лобо около пяти ярдов, но река очень глубока (половодье), вода в ней чистая, как, впрочем, сейчас во всех речках. Перейти через такую речку можно, только срубив дерево на берегу так, чтобы оно легло поперек наподобие моста. Речки эти не размывают берега, защищенные растительностью. Заметил, что коричневый ибис (это обычно шумная птица), когда его согнали с дерева, на котором находилось гнездо, постарался сдержать свой резкий голос и, только очутившись приблизительно в четверти мили от гнезда, начал громко кричать: «А-а-а!»

18 января. Вождь Лизунги Чаокила принял наш подарок, но ничего не дал в ответ. Позже пришел представитель от Читапангвы и потребовал подарка покрупнее, так как Читапангва – более важный вождь. Представитель вождя сказал далее, что если ему дадут четыре ярда коленкора, то он распорядится, чтобы все приносили нам пищу в изобилии, и притом не только здесь, но по всей дороге до самого места пребывания верховного вождя страны лобемба. Я предложил, чтобы он для начала приказал Чаокиле дать нам немного еды в ответ на наш подарок. Это привело к тому, что Чаокиле пришлось отдать свой отрез представителю Читапангвы: мы увидели, что все голодающие к югу от Чамбези просто бедняги, находящиеся в зависимости от бабемба, или, вернее, их рабы, сеющие лишь немного, и то только на круглых участках в лесу, о которых уже упоминалось, чтобы таким образом не дать завоевателям забрать больше, чем малую часть урожая. Подданные верховного вождя бабиса занимаются работорговлей, и дурные последствия такого промысла налицо: страна их обезлюдела, и народ абсолютно никому не доверяет.

19 января. Большую часть дня шел дождь. Вычислил долготу позиции на горе, которая, говорят, называется Мпини, лучше было бы назвать ее горой Читане; у нашего медлительного проводника я не смог выяснить название горы: вероятно, он и не знал его. Широта 11°9́2́́ ю. ш. Долгота 32°1́30́́ в. д. Высота над уровнем моря (по барометру) 5353 фута. Высота над уровнем моря (по точке кипения) 5385 футов – разность 32 фута.[21]

Кругом только голод и непомерные цены, народ живет грибами и листьями. Заметил, что из грибов берут только пять или шесть сортов, а десять сортов не трогают. Есть сорт грибов, шляпка которых достигает размеров тульи мужской шляпы. Цвет этого гриба белый, посередине шляпка имеет коричневый оттенок. В жареном виде этот гриб очень хорош, называется он мотента, есть еще мофета, босефве, накабуса и чисимбе; чисимбе делится на дольки, снаружи он зеленый, внутри розовый, мясистый; им пользуются как приправой к остальным. Должно быть, нужен порядочный опыт, чтобы научиться отличать съедобные грибы от ядовитых.

Достаем у населения слоновье мясо. Сказать, что оно припахивает, – значит дать совершенно невыразительное название его состоянию. Мясо очень горькое, но мы пользовались им как приправой к каше из маэре. Ни одна часть животного не пропадает даром: все, включая кожу, разрезается на куски и идет в продажу. Никто из нас не притронулся бы к этому мясу, если бы у нас было что-нибудь другое, так как подлива, в которую мы кладем кашу, похожа на водный раствор алоэ, но эта подлива устраняет появление изжоги, вызываемой маэре в чистом виде. Я заменяю эту подливу отваренными грибами. Все же мы никогда не отказываемся от мяса, если его можно купить, так как, видимо, оно уменьшает усталость, ощущаемую при питании фруктами и другой пищей джунглей. Аппетит в этой стране всегда отличный, и переносить голод особенно тяжело. Вероятно, недостаток соли усиливает неприятное сосущее ощущение.

20 января. Проводник отказался идти дальше, и мы пошли без него. Два вайяу, присоединившиеся к нам в деревне вождя Канде, сбежали. Они всю дорогу верно несли свои обязанности и во всех случаях стояли на нашей стороне. Они хорошо знали местный язык и потому были чрезвычайно полезны. Никто не думал, что они дезертируют; оба были свободными людьми – их хозяев убили мазиту, – и это обстоятельство, и их стойкое, хорошее поведение побуждали нас доверять им больше, чем другим бывшим рабам. Но они покинули нас в лесу; пошел сильный дождь и стер все следы их шагов. И что особенно усугубило потерю – они унесли то, без чего мы не могли никак обойтись, – ящик с лекарствами[22], который они наверняка выбросят, как только раскроют его и рассмотрят свою добычу. Утром один из дезертиров обменялся грузами со слугой по имени Барака, которому был поручен ящик с лекарствами, ибо он был внимательным и осторожным носильщиком.

Вайяу сделал это потому, что вместе с ящиком лекарств были связаны пять больших отрезов, вся одежда и бусы Бараки, которые он тщательно берег. Вайяу предложил понести на очередном переходе этот тюк, чтобы помочь Бараке, а тому дал взамен свой груз, в котором не было тканей. Лес здесь такой густой и высокий, что у нас не было никаких шансов увидеть беглецов хоть на мгновение. Дезертиры унесли всю нашу посуду, большой ящик пороха, муку, купленную нами за дорогую цену, чтобы продержаться до Чамбези, инструменты, два ружья и патронташ. Но самой тяжелой потерей был ящик с лекарствами. У меня было ощущение, что я теперь получил смертный приговор.