Великий Корень. Объединяя миры - Тарас Фомченков

Ратибор повернулся к девушке, которая сиротливо жалась в углу главной рубки. Сам он стоял облокотившись о подоконник обзорного иллюминатора, опоясывающего помещение, и любовался космосом.

— Не знаю… Он добрый и сильный одновременно. Жесткий и уютный. Корабль… и не корабль вовсе.

— Он живой! — Ратибор удовлетворенно кивнул, соглашаясь с ощущениями Ульяны, и протянул к ней руку.

— Иди сюда!

Он мягко подвел ее к иллюминатору и приобнял сзади, защищая и поддерживая одновременно.

— Смотри какая красота!

Панорамное окно давало обзор градусов в 200–220. Впереди по курсу, чуть-чуть ниже и левее, ярко-золотым шаром размером с баскетбольный мяч сверкала звезда этой планетной системы, а справа и слева, в самых углах окна угадывались контуры шедших вслед за ними в строю кораблей Флота Судного Дня.

И миллиарды звезд! Яркие и тусклые, колючие и теплые, мерцающие и светящие ровно, словно фонари, они были повсюду! Казалось, что даже космоса как такового нет, вернее есть, но он весь состоит из этой звездной паутины, а не из пустоты, как утверждают ученые.

— Господи, как хорошо! — прошептала девушка. — Об этом я даже и не мечтала. Слишком нереально. Но меня кое-что и пугает, Рат!

— Что именно? Я смогу тебя защитить!

— Не это, глупый!

Ульяна рассмеялась так, что Ратибору показалось, будто в рубке зазвучали серебряные колокольчики, и его вдруг бросило в жар.

— Меня пугает, что все вокруг нам доступно! Я это чувствую. Мы не всемогущи, конечно, но в наших слабых руках вся Вселенная! А мы еще так мало знаем и умеем!

— Для этого нам и нужны корабли! — серьезно заметил воин. — Чтобы защищать и поддерживать, пока мы будем укреплять руки.

— И голову, милый, голову! — опять засмеялась девушка.

Ратибор на мгновение нахмурил брови, сосредоточился, и корабль бросился к главной звезде планетной системы. И застыл, подрагивая корпусом и гася инерцию ускорения.

Воин подошел к одному из пультов, который представлял из себя подобие коряги с широким плоским основанием.

— Ну, здравствуй! — прошептал он. — Давай попробуем вместе, а? Я ведаю, что ты сильный, я доверяю тоби, но мне хочется знать твои пределы. Ведь они и тебе интересны, правда?

Ему показалось, что пульт подмигнул на ментальном уровне, а затем корабль мягко и уверенно пошел в сторону звезды.

— Рат, ты что задумал? — забеспокоилась Ульяна.

— Не бойся, мы просто хотим проверить возможности!

— Мы?

— Я и корабль. Мне кажется, что мы нашли общий язык. Я уверен в этом.

И Ратибор еще раз ласково погладил пульт.

— Нет, все-таки это женщина! — решил он. И мысленно произнес:

— Ну что, идем вглубь?

Корабль задрожал, где-то в недрах тонко взвыли и замолкли неведомые механизмы. На мгновение заросли (не закрылись, а именно заросли!) иллюминаторы, чтобы затем поверх них протаял вид окружающего космоса, но уже на экранах. И они двинулись к звезде.

Сначала ничего не менялось. Но постепенно раскаленная громада светила заслонила собой все вокруг, и рубку затопило жидкое золото, чуть приглушенное светофильтрами.

Поверхность звезды была неоднородной как по структуре, так и по цвету. Яркие поля, испещренные ноздреватыми впадинами, чередовались с темно-красными прожилками. Ратибор не помнил как что называлось, но знал одно: там, где темные области были обширны, задерживаться не стоило, потому что пятна часто были предвестниками вспышек, а оказаться в эпицентре такой ему совсем не хотелось даже ради проверки живучести корабля.

— Мы… глубоко? — шепотом спросила Ульяна.

— Пока еще нет! — уверенно отозвался Ратибор. — Но мы пойдем дальше, я знаю, что она на это способна. И я тоже способен ей в этом помочь.

Ульяна в изумлении подняла брови.

— Она? Почему она?

— Мне кажется, что этот корабль — женщина, — смутился воин. — Красивая, опасная, смелая и умная, но немного неуверенная в том, на что она способна.

Ратибор неосознанно погладил пульт.

— Знаешь, Уля, в этом она похожа на тебя…

— Так! Еще чуть-чуть, и я тебя начну ревновать!

Девушка решительно пересекла рубку, встала рядом с Ратибором и положила свои руки на пульт поверх рук воина.

— Я хочу быть с тобой. Поехали!

Корабль тяжело скользнул вниз по направлению к одной из конвекционных ячеек-гранул.

Ратибор почувствовал, как он изучает характеристики звезды, оценивая степень опасности для экипажа и, пробежавшись пальцами по кнопкам-выпуклостям пульта, как губка впитал в себя новую информацию.

Звезда была класса G2V, для которого был характерен желтый цвет в видимом спектре излучения и температура порядка 6000 градусов Кельвина. Возраст светила насчитывал порядка 10 миллиардов лет, и это означало, что дарить тепло планетной системе ему предстояло как минимум еще столько же. После этого звезда превращалась в белый карлик, удивительный и загадочный артефакт, эдакий горячий кристалл радиусом почти в сто раз меньше и плотностью в миллион раз больше земного Солнца. А уже потом — в бурый карлик, остывающий и съеживающийся до планетоида размером с Юпитер.

Но этот момент был очень и очень далеко в будущем. В настоящем же корабль с Ратибором и Ульяной на борту пронзил корону. Это была самая верхняя и протяженная область атмосферы звезды, размером в несколько десятков ее радиусов. По мере удаления она истончалась и постепенно переходила в солнечный ветер — направленный поток заряженных ионизированных протонов, свободных электронов и альфа-частиц, заключенных в скорлупу связанных с ними магнитных полей. Снаружи корабля за это время ничего особо не поменялось: все так же висел над головой огромный раскаленный блин, испещренный темно-бардовыми пятнами, только гранулярная структура его поверхности стала заметнее.

— Как будто облака, да? — шепотом произнесла Ульяна.

— Только очень горячие, — добавил Ратибор. — А еще похоже на семечки на сковородке! Раскаленные семечки…

Гранулы были проявлением структуры глубинных слоев звезды, конвективной зоны, расположенной под фотосферой, и действительно были похожи на плотный слой облаков. Примерно такой, какой можно видеть с самолета — мягкое, непроницаемое, холмистое покрывало. Только прогалины между «облаками» были больше и цвет, конечно, другой — яркие как пламя или лава гранулы в обрамлении темно-бардовых рек.

И расстояние — рядом со звездой отсутствовали любые масштабные ориентиры и было невозможно понять как далеко находится поверхность светила.

— Пятнадцать тысяч километров, — раздался в голове женский голос. Это проснулся компьютер корабля, моментально подстроившийся к единицам измерения длины землян. — Входим в хромосферу.

Распределение температуры в атмосфере звезды было зеркальным — самой горячей была плазма солнечной короны, где значения достигали 1–2 миллионов градусов Кельвина за счет энергии электрических токов, возникших в результате перемещения мощных магнитных полей. По мере продвижения вглубь температура падала на несколько порядков, не плавно, а несколькими резкими скачками.

Ратибор поежился, когда обшивкой корабля, ставшей на мгновение собственной кожей, почувствовал как буквально на протяжении полутора десятков километров по мере погружения в хромосферу температура снизилась почти в сто раз и стабилизировалась на отметке в несколько десятков тысяч Кельвинов.

— Перун-Вседержитель, Рат, смотри! — вскрикнула Уля.

Раскрывающаяся перед их глазами картина была… была…

— Фантастической? — подумал Рат. — Нет, какая же это фантастика! Самая что ни на есть реальность. Просто ее еще никто из живущих землян не наблюдал. По крайней мере с такого расстояния.

Это была самая настоящая сказка. Грозная и величественная. И он со своей любимой был ее участником.

Внизу горела гигантская степь. Исполинские струи газа — факелы, действительно напоминающие стебли травы разного размера, поднимались из глубины хромосферы. Медленно колеблясь и сгибаясь под воздействием разности давления и температур плазмы, они и создавали гнетущее впечатление гигантского пожара, который ничто не способно потушить.

Рубка наполнилась приглушенным ревом разной тональности и длины — вступил в игру оркестр, играющий для двух слушателей прекрасную и грозную мелодию звездных недр.

Нет, все-таки для трех. Ратибор почувствовал как регистрирует звуки компьютер корабля, одновременно почти как разумное существо сомневаясь — стоит ли идти дальше.

— Это спикулы, — произнесла Ульяна. — Горящий газ вырывается из глубин и формируется под давлением в такие волокна. Я бы лучше их не касалась — они плотнее, чем кажутся на первый взгляд.

— А почему они наклонные?

— Стонут под гнетом! — нервно фыркнула девушка. — Тебе действительно интересно?