Краткая история аргентинцев - Феликс Луна

И как будто этого было мало, Перон купил все частные радиостанции страны, организовал целую сеть официальных газет и журналов и проводил политику постоянного давления на оппозиционные партии, которые имели незначительное число мест в законодательных органах и были неспособны оказывать сопротивление политике, проводимой президентом. Тем не менее то, как обращались с оппозицией, заставляет думать, что режим подозревал ее в постоянной заговорщической деятельности.

Идея «единого движения» сыграла очень негативную роль в политической истории Аргентины, так как она априори утверждала, что такое движение осуществляло волю народа, всей нации, самой истории, и поэтому его противники являлись по сути изменниками родины. Так что обращение с оппозицией было крайне жестким. Депутатам от радикалов часто не давали выступать, некоторых из них изгнали из парламента, других посадили в тюрьму, как, например, Рикардо Бальбина. Некоторые были вынуждены покинуть страну.

Политические партии вели активную жизнь, но подвергались давлению, преследованиям и многочисленным рискам. Избирательные кампании складывались для них непросто, так как у них не было доступа ни к одной радиостанции и фактически существовали лишь две независимые газеты общенационального значения — «Насьон» и «Пренса». Последнюю заставили замолчать в 1951 г., когда под предлогом, связанным с профсоюзным движением, «Пренса» была закрыта, правительство экспроприировало ее и передало в руки Всеобщей конфедерации труда. Пропагандой и печатными изданиями занималось государственное учреждение, добившееся совершенства в искусстве замалчивания новостей и мнений, которые могли быть неприятны правительству.

В то время оппозиция воспринималась как темное пятно на светлом лике страны, как нечто, что должно было оставаться за пределами политической жизни, поскольку она не разделяла идеалов большинства. Толерантность и плюрализм не существовали при перонистском режиме. Напротив, преобладали враждебные действия по отношению к инакомыслящим, поощряемые самим Пероном, жесткие речи которого в отношении оппозиции, зачастую были абсурдны по форме. Он угрожал повесить оппозиционеров и однажды заявил, что сам подаст стальную петлю, чтобы задушить тех, кто мешал правительству, пользовавшемуся поддержкой большинства народа. Безусловно, это делало аргентинскую политику того времени очень примитивной, жестокой, страшной и способствовало тому, что оппозиция не была лояльна правительству. Плелось множество заговоров, в большинстве своем совершенно безумных и без всяких шансов на успех — оппозиция тоже не была настроена на честную игру.

Кто виноват в этом? Я считаю, что в таких случаях больше виновата власть, которая должна обладать большим спокойствием и толерантностью, чем оппозиция. Перон не был образцом в этом отношении. И здесь нужно сказать о человеке, сыгравшем большую роль в обеспечении послушания и фанатизма масс, преднамеренно разжигавшегося властью. Речь идет об Эве Перон.

Эвита

В этой маленькой главе невозможно показать масштаб такой личности, как Эва Перон. Она достойна гораздо более подробного анализа. Такой анализ уже был проведен, поскольку Эвита пробуждала интерес аргентинских и зарубежных исследователей. В любом случае стоит отметить, что в правительстве Перона она выполняла сразу несколько функций.

Во-первых, она поддерживала связь правительства с рабочим движением, с профсоюзами. Во-вторых, Эвита возглавляла Женскую перонистскую партию; она была прирожденным лидером этого нового многочисленного электората, начавшего играть важную роль в политической жизни страны. И в-третьих, своими страстными, полными фанатизма речами Эвита вводила сторонников перонизма в некий религиозный экстаз, который по определению не мог длиться долго. Однако Эвита смогла поддерживать эти настроения целых шесть лет, пока здоровье не подвело ее.

Таким образом, эти три функции (она к тому же управляла благотворительным фондом, носившим ее имя и являвшимся чем-то вроде министерства социального развития) делали Эву Перон очень интересным персонажем. Безусловно, эта малообразованная женщина обладала тонкой интуицией, знала, как вести себя в той или иной ситуации, умела вербовать сторонников и в последние годы жизни сильно выросла как политик (это отразилось даже в ее внешности).

Лично я очень уважаю Эвиту и считаю ее очень искренней женщиной. Но мне не хотелось бы, чтобы это явление повторилось в Аргентине, потому что оно означало регресс в политической жизни страны. Эва Перон привнесла фанатизм, требование безусловного подчинения Перону, и что не пошло на пользу демократии, хотя для такого движения, как перонизм, подобные явления были неизбежны. Как известно, Эвита умерла вскоре после повторной инаугурации Перона.

Конституция 1949 года

Другим важным элементом перонистской системы является Конституция 1949 г. Стремление создать доминирующую политическую силу стало очевидным, когда Перон впервые вступил на пост президента. В этом уже проявился его авторитаризм, хотя в инаугурационной речи Перон сказал, что будет президентом всех аргентинцев, и пообещал толерантно относится к инакомыслящим. Главной заботой Перона было создание такой системы, которая позволила бы ему добиться намеченных целей и продержаться у власти как можно дольше. Для достижения этой цели он попытался уничтожить все конституционные препятствия.

Первым проявлением этого стал процесс над членами Верховного суда. В 1948 г. все они, за исключением одного, сами предстали перед судом и были сняты с должностей под предлогом неподобающего поведения. В действительности им не предъявили конкретных обвинений, которые говорили бы о плохом исполнении обязанностей. Обвинения носили политический характер, и целью процесса стало формирование нового послушного состава Верховного суда.

Это вопиющий эпизод. В политической истории Аргентины такое случилось в первый раз и, будем надеяться, в последний. Процесс был несправедливым и принес вред судебной системе, но Перон и его окружение хотели избавиться от препятствий, способных помешать принятию новых законов. В действительности эти законы не были такими уж революционными и вполне могли быть одобрены Верховным судом. Хотя среди его членов были сторонники консервативных режимов, они не раз демонстрировали сговорчивость и утверждали новые законы.

Начиная с этого момента ускоренными темпами шла подготовка к переизбранию Перона. Конституция 1853 г. запрещала президенту находиться на посту два срока подряд, и поэтому возникла идея реформировать Основной закон. Любопытно, что Перон в 1948 г., в выступлении перед законодательным собранием, изложил яркие аргументы против возможного переизбрания президента. Это были очень здравые аргументы, часто использовавшиеся в политике. Переизбрание, сказал Перон, могло привести к постоянному произволу, к увековечению власти одного человека.

Тем не менее несколько месяцев спустя Перон поддержал идею реформы конституции. Голосование в Палате депутатов прошло с нарушениями, за реформу не было подано количество голосов, необходимого для изменения конституции, а также не указывалось, какие статьи Основного закона намеревались реформировать. В любом случае механизм был запущен, были проведены выборы, на которых, как обычно, победу одержала Перонистская партия, был созван Конституционный конгресс, заседавший в январе — апреле 1949 г.

Несмотря на некоторые незначительные изменения, основа Конституции 1853 г. осталась нетронутой. Единственным исключением стало то, что и было целью реформы, — разрешение президенту переизбираться неограниченное число раз. Это стало ясно, когда во время ключевого заседания Конституционного конгресса глава радикалов, Мойсес Лебенсон, выступил с критикой докладчика перонистов и тот признался, что единственной целью реформы было переизбрание Перона.

Таким образом, Конституция 1949 г. привела к новой конфигурации власти и дала возможность Перону переизбраться в 1952 г. еще на шесть лет. Его гегемония должна была продлиться двенадцать лет, а может, и дольше.

Но Конституция 1949 г. также содержала ряд положений, на которые Перон не обратил внимания, что позднее принесло ему неприятности. Например, 40-я статья предусматривала проведение очень жесткой политики в сфере коммунальных услуг и в том, что касалось прав собственности на полезные ископаемые, водопады и источники гидроэнергии. Данное положение связало руки Перону и не позволило внести изменения в экономическую политику.

Как было сказано выше, Миранда подал в отставку в январе 1949 г., что совпало с началом заседаний Конституционного конгресса. Это предвещало изменение экономической политики. И именно тогда небольшая группа националистически настроенных перонистов, принимавших участие в заседании, сумела навязать 40-ю статью, поставившую Перона в очень жесткие рамки, что приобрело большое значение позднее, в 1955 г.