Большая книга ужасов 38 - Александр Белогоров

— Уж поскорей бы! — Лариса подошла поближе и вгляделась в экран, словно ожидая увидеть на нем ответы на мучающие вопросы об авторе Игры.

— Угу! — Увидев, а скорее, учуяв свежий хлеб, Геныч без стеснения залез в пакет, отломил себе кусок размером с полбатона и тут же принялся с аппетитом его жевать.

— А есть вообще шансы этого самого Властелина одолеть? Ну, в Игре, — осторожно поинтересовался Никита. — И что тогда будет?

— В Игре… — неразборчиво повторил Геныч, еще дожевывавший хлеб, — в Игре сейчас таких раскачанных нет. Д'Арк была ничего, жаль, рано попалась.

— Был, — поправил мальчик.

— Что значит был? — удивилась Лариса.

— Это у Аркадия был такой ник, — нехотя пояснил Никита, подумав, что его спящему товарищу было бы неприятно такое раскрытие инкогнито. Но тут уж не до церемоний.

— С ним бы могло что-то получиться. При соответствующей поддержке. — Геныч, расправившись наконец с хлебом, попытался взъерошить свою прическу, но жидкие волосы, не слушаясь хозяина, тут же опять аккуратно прилипли к голове.

— При поддержке? А что, если все игроки объединятся! — воскликнул Никита. — И пойдут на Черный замок!

— Это как-то не по правилам, — пожал плечами хакер, присваивая и вторую половину батона, — не соответствует духу Игры.

— Ничего себе, не соответствует духу! — возмутилась Лариса. — То, что люди из-за этой Игры засыпают, духу соответствует, а объединиться против этого гада — нет?!

— Разработчики тоже некорректно поступили, — примирительно согласился Геныч, принимаясь за новую добычу.

— И это называется некорректно? — продолжала возмущаться девочка. — Это же… бандитизм какой-то!

— Может быть. — Хакер пожал плечами. — Но сделано гениально.

— А как такое вообще могло получиться? — задал мальчик давно не дававший ему покоя вопрос.

— Я и сам толком не знаю, — ответил Геныч. Заговорив на интересующую его тему, он даже оставил в покое батон, от которого, впрочем, уже мало что осталось. — Знал бы, сам сделал. — Не слушая возмущенного, но довольно нечленораздельного восклицания Ларисы, он продолжил: — В наших кругах давно уже обсуждали возможности совмещения реального и виртуального миров. И даже перехода туда и обратно. Но дальше трепа дело не шло. Ходили слухи, что кто-то над этим работает. Да я и сам пытался. Но ничего серьезного не выходило. И тут, бац, твое сообщение. — Он повернулся к Никите. — Вот я и решил, что, если это не дурацкий розыгрыш, у кого-то что-то получается. Если докопаюсь, что и как, круто будет.

— А я-то думала, вы людям хотите помочь! — укоризненно проговорила Лариса, пряча за спину пустую сумку.

— Ну, это, конечно, тоже, — согласился хакер, однако без тени недавнего энтузиазма. — Надо все-таки их разбудить. Хорошо, если человек сам решает, в реале он или в виртуале находится. А то у них и выбора никакого нет.

— То есть они там, в Игре, живы? — осторожно уточнил Никита.

— По-видимому, да, — ответил Мегамозг. — Когда ты не играешь, то целиком находишься в этом мире. Когда играешь — какая-то часть тебя здесь, а какая-то в Игре. А когда ты весь в Игре, то твое тело отключается за ненадобностью. Хорошо, что не насовсем. Дыхание и прочее все-таки остается. Только сознание все в виртуал уходит.

— А если там, в Игре, с их персонажами… то есть с ними что-нибудь случится, тогда… — Лариса не договорила, не желая произносить страшного предположения.

— Тогда кирдык, — кивнул Геныч. — Так что разработчики еще гуманно поступили, что только в плен берут, а не убивают.

— Те еще гуманисты, — проворчал Никита.

— Но для чего они это делают? — недоумевала Лариса.

— Наверное, просто потому, что могут то, чего не могут другие, — пожал плечами хакер. — Ведь такое еще никому не удавалось. А может, у них цели покруче.

— Это какие же? — насторожился мальчик.

— Ну, в реальном мире, чтобы добиться власти, нужно быть каким-нибудь Наполеоном. А в виртуальном, который ты сам создал, ты и самый умный, и самый сильный, и даже правила иногда можешь изменить… Ты там даже не император, а почти что бог, демиург! — Геныч говорил быстро и увлеченно и от активной жестикуляции даже пролил из стоящей рядом с ним чашки давно остывший растворимый кофе.

— Скорее, дьявол, — мрачно заметила Лариса, воспользовавшись паузой. — Или Гитлер.

— Неважно! — отмахнулся хакер. — Добрый или злой, это уж от тебя зависит, как себя поведешь. Существенны возможности!

— Так там же не живые люди, а персонажи! — вставил свое замечание Никита. — Это все равно что играть с куклами или солдатиками!

— Пока что да! Но если в виртуальном мире оказываются реальные люди, их мозг, их сознание! — От возбуждения Геныч вскочил из-за компьютера и принялся мерить шагами гараж, а Никита вдруг вспомнил Наполеона в одном из фильмов, такого же маленького и энергичного, мечтающего о власти и погубившего ради нее сотни тысяч, если не миллионы людей. — И чем больше там участников, тем больше твоя империя. Правда, не совсем реальная, но уже и не совсем виртуальная!

— А через несколько дней Игра будет доступна в Интернете по всему миру, — вспомнил мальчик.

— Так вот какие у них планы! — Геныч замер на месте, заново осмысливая все факты. — Грандиозно! Наполеон и Александр Македонский от зависти в гробах перевернутся!

— У нас есть время их остановить! — воскликнула Лариса. — Ты можешь уничтожить эту Игру, стереть ее? — обратилась она к хакеру, подавляя возрастающую неприязнь к этому нелепому на вид человеку.

— Думаю, вирус запустить смог бы, — ответил Мегамозг после небольшого раздумья, забыв о завоевателях мира и поглощенный новой задачей. — Вот только…

— Что только? — поторопил его Никита, ожидая какого-то неприятного продолжения.

— Личности всех, кто остался в Игре, сотрутся вместе с ней, — спокойно пояснил хакер. — Или трансформируются. Это смотря какой вирус.

Наступило молчание. Ребята осмысливали услышанное, а Геныч, промокнув разлитый кофе носовым платком, который сунул обратно в карман, и допив уцелевшие в чашке капли, вернулся к экрану.

— Да, еще, — добавил он, заваривая новую порцию напитка, — я пока не разобрался до конца, но, похоже, сила этого самого Властелина возрастает пропорционально числу пленных. Так что, если промедлить до выхода во Всемирную паутину, он так усилится, что с ним сам черт не сладит. Поэтому времени в обрез.

— То есть если мы не запустим вирус… — осторожно произнес Никита.

— Мы поставим под удар массу людей, — закончила за него Лариса. — А если запустим…