Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов

Однако ему сопутствовала удача – он промчался через перекресток, ни с кем не столкнувшись. Зато преследуемая машина теперь была совсем близко. «Сейчас я его догоню и прижму к бордюру!» – решил капитан.

Однако в этот момент водитель «Москвича», как видно, тоже заметил погоню и резко увеличил скорость. Правда, он не мог выжать из своей машины той скорости, которую мог достичь Храпченко на «Жигулях». Тогда он резко свернул в сторону Арбата. Погоня продолжалась по узким улочкам центра города. Храпченко нагонял «Москвич», он был уверен, что догонит его. До преследуемой машины оставалось уже не более двухсот метров.

И тут человек за рулем «Москвича» снова сделал то, чего оперативники от него не ждали. Машина резко свернула и въехала в арку, ведущую во двор одного из домов. Спустя минуту в эту же арку въехал и Храпченко на своих «Жигулях». Но машины подозреваемого во дворе не увидел. От удивления капитан остановил автомобиль и в сердцах закричал:

– Куда же он делся?!

– Да вот же следующая арка! – закричал Егоров, указывая на проход, ведущий в другой двор.

Они попали в лабиринт знаменитых московских проходных дворов, по которому можно было, переходя из двора во двор, попасть на совсем другую улицу. Как видно, человек, которого они преследовали, знал этот район. А оперативники не знали. И каждый раз они мешкали и отставали от преследуемого.

Так они миновали еще два двора – а когда наконец снова выехали на улицу, то уже нигде не увидели нужный им «Москвич». Было даже непонятно, направо ехать или налево. Храпченко свернул направо, потому что так было проще, проехал еще два перекрестка, но затем был вынужден остановиться – «Москвича» видно не было.

– Ушел, гад! – вскричал он. – Но как он узнал, что мы идем его задерживать? Как он это узнал?

– Этого я сам не понимаю, – признался Егоров.

Глава 22

Задержать водителя голубого «Москвича» на месте не удалось – но в распоряжении оперативников был весь аппарат Государственной автоинспекции. И Егоров позвонил в центральную диспетчерскую ГАИ и попросил дать ему список всех владельцев автомобилей «Москвич» голубого цвета, зарегистрированных в городе Москве. Ему ответили, что список будет готов через полчаса. Егоров велел прислать ему этот список в кабинет на Петровку. Но сам он в свой кабинет не спешил.

– Знаешь что, Егор, – сказал он капитану Храпченко, – помоги-ка ты мне познакомиться с писателем Петром Воиновым. Поедем назад, на Малую Бронную. И если писатель еще не уехал куда-нибудь, то я нанесу ему визит.

– А мне и Сычеву еще надо будет вести за ним наблюдение? – спросил Храпченко.

– Нет, я думаю, наблюдение можно снять, – ответил Егоров. – Видишь ли, после сегодняшней погони «массажист» поймет, что мы сидим у него на хвосте. И он должен быть круглым идиотом, чтобы после этого пытаться напасть на писателя. А наш «массажист» совсем не идиот. Нет, это какой-то профессор Мориарти московского преступного мира.

– Мориарти – это ведь из рассказов о Шерлоке Холмсе? – уточнил Храпченко.

– Верно, – кивнул Егоров. – Мы имеем дело с очень хитрым и расчетливым преступником. А еще он очень наблюдателен – сегодня он по каким-то признакам угадал, что мы идем именно к его машине, и потому так стремительно уехал. А тебе вместе с Сычевым вот что нужно сделать. Нужно еще раз встретиться со знакомыми Воинова, которые рассказывали о встречах с неким симпатичным молодым человеком, предлагавшим писателю помощь. И надо, чтобы эти люди составили фоторобот этого симпатяги. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше.

– Сделаем уже сегодня, не сомневайся, – пообещал Храпченко.

Он доставил Егорова назад, к дому, от которого началась их такая неудачная погоня, и назвал номер квартиры писателя. Возле подъезда, в котором жил Воинов, продолжал томиться лейтенант Сычев. Он доложил, что писатель из дома так и не выходил. После этого они с Храпченко отправились навещать людей, знакомых писателя, с которыми они общались вчера, чтобы с их помощью составить фоторобот помощника «массажиста». А Егоров поднялся на третий этаж дома и позвонил в дверь, обитую тисненой черной кожей.

Дверь ему открыли не сразу. Егоров заметил, что в двери имелся глазок и что через этот глазок его кто-то разглядывает. Тогда он громко представился, показал свое служебное удостоверение и сказал, что необходимо срочно поговорить. И только после этого дверь открылась, и Егоров увидел хозяина квартиры. Это был человек среднего роста, с редкими седыми волосами и с внимательным взглядом серых глаз.

– Что ж, проходите, если вам необходимо срочно поговорить, – сказал Воинов. – Хотя, надо сказать, вы пришли совсем не вовремя – я работаю.

– Я очень прошу меня простить, – сказал Егоров. – Но дело действительно срочное, оно не терпит отлагательства.

– Тогда входите, поговорим, – предложил Воинов.

Вслед за хозяином капитан проследовал в кабинет. Это была большая комната, в которой главное место, конечно же, занимал письменный стол писателя. На столе стояла пишущая машинка с заправленным в нее листом бумаги, рядом лежали рабочие тетради. Да, Воинов не обманывал гостя – он и правда работал. Однако внимание Егорова привлек не стол, а то, что стояло вдоль стен. Вдоль одной стены располагались шкафы с книгами, а другую стену занимали шкафы, где на полках стояли чайные сервизы разного вида.

– Прошу, садитесь, – предложил Воинов, указав гостю на удобное кресло, стоявшее возле стола. Сам он сел в другое такое же кресло. И капитан сразу, без предисловий, перешел к делу.

– Петр Михайлович, я обращаюсь к вам в связи с тем, что, по нашим данным, вашей жизни угрожает опасность, – сказал он. – Сейчас я объясню, что это за опасность. Вы, наверно, слышали, что за последние полгода в Москве произошло несколько убийств деятелей культуры. Причина всех этих убийств – ценные коллекции, которыми владели хозяева. В одном случае целью было хищение собрания редких монет, в другом – таких же редких книг, в третьем – старинных ювелирных изделий. Я расследую все три убийства, ищу преступников, которые их совершили. И в ходе этого расследования я и мои коллеги установили, что преступники, убившие дирижера Воскресенского, артиста Соколова и певицу Леонидову, стали интересоваться вами. Точнее, они интересуются вашей коллекцией фарфора. Вот этой коллекцией, которую я здесь вижу в шкафах.

– Это не вся моя коллекция, – поправил оперативника Воинов. – Здесь выставлено самое ценное, самое привлекательное. Есть и другие предметы, они хранятся в другом месте.

– Вот эти предметы и интересуют убийц, – сказал Егоров. – Скажите, вам