Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов

Слюньков. – Я хотел продать, чтобы больше она на мне не висела. Но покупатель почему-то не хотел ее покупать. Он мне предложил оформить генеральную доверенность. Чтобы он, значит, ездил по доверенности. Сказал, что так хлопот меньше будет, а деньги те же самые. Ну, я и согласился. Мне не все равно: продажа или доверенность?

– Так, и где этот документ, эта доверенность? – с нетерпением спросил Егоров.

Он уже понимал, что никакой существенной информации о преступнике он от слесаря Слюнькова не получит, и теперь его интересовало только одно: фамилия покупателя.

– А вот она, с меня ее вчера лейтенант в первую очередь стребовал, – сказал слесарь.

С этими словами он достал из кармана бумагу и протянул ее капитану. Егоров развернул лист гербовой бумаги, быстро пробежал глазами строчки, в которых говорилось о типе машины, значилась фамилия Слюнькова… Где же фамилия нового владельца? Ага, вот она: «Петров Николай Иванович, год рождения 1924-й, номер паспорта такой-то, проживает на Кутузовском проспекте, дом такой-то, строение такое, номер квартиры…»

– Вы разрешите позвонить? – обратился Егоров к полковнику.

И, получив разрешение, быстро набрал номер телефона сотрудника МУРа, который ведал адресным столом, и попросил его проверить данные, которые он сейчас продиктует. А затем продиктовал данные гражданина Петрова. После этого он вернул документ слесарю и спросил:

– А после оформления сделки вы еще видели этого гражданина?

– Нет, больше я его ни разу не видал, – заявил Слюньков. – Да и зачем? Все, машина больше не моя, у меня голова из-за нее не болит… И вдруг сегодня является ко мне лейтенант и спрашивает, почему я бросил машину в лесу возле Люберец и почему скрывался на ней от погони сотрудника милиции? Для меня это было прямо как гром среди ясного неба.

Он еще что-то собирался рассказать о том, как все это ему неприятно, как вдруг телефон на столе полковника Зиновьева зазвонил. Полковник взял трубку, послушал, а затем передал трубку Егорову. Сотрудник МУРа был готов ответить на запрос капитана.

– Я все проверил, – сказал он, – и получается, что данные, которые вы мне продиктовали, – ложные.

– Это в каком смысле? – спросил Егоров.

– Указанный адрес имеется, – объяснил сотрудник. – Но там вообще никто не проживает – это квартира нашего дипломата, который постоянно живет и работает за границей. Я в паспортном столе проверил данные гражданина Петрова. Вообще Петровых в Москве полно, есть двадцать шесть человек, которых зовут Петров Николай Иванович. Но ни у одного нет указанного номера паспорта. А у вас этот паспорт с собой, товарищ капитан?

– Нет, у меня его нет, – ответил Егоров. – Спасибо за помощь.

После чего положил трубку на рычаг и поднялся. Делать в городском ГАИ ему было больше нечего. Очередная попытка поймать неуловимого «массажиста» закончилась провалом. Он был словно ртуть: вот он вроде, бери его. А попробуешь взять – проходит между пальцев.

Капитан поблагодарил полковника Зиновьева за помощь и вышел из ГАИ. Конечно, следовало проверить паспортные данные «Николая Петрова», выяснить, каким образом ему удалось получить поддельный документ – а у Егорова уже не было сомнений в том, что паспорт, который «массажист» предъявил при оформлении генеральной доверенности, был поддельным. Но это была длинная дорога, она не выводила напрямую к преступникам. А Егоров был полон желания завершить расследование и задержать убийц в короткий срок – если не сегодня, то завтра.

И тут он вспомнил еще одну странную историю с паспортными данными, которая уже появлялась в этом расследовании. Молодой человек, сдавший в скупку жемчужные серьги (а спустя пять дней похитивший их прямо из-под носа заведующего магазином), предъявил паспорт, чьи данные точно совпадали с данными паспорта танцовщика Леонтьева. Как подобное могло случиться? «Это должно означать, что у «массажиста» где-то в паспортном столе или даже в милиции есть свой человек, – размышлял Егоров. – И «Николай Петров» может получить и другие документы, чтобы водить нас за нос».

Размышляя о том, как найти продажного человека в органах милиции, готового за деньги изготовить любую «липу», Егоров вернулся в МУР. Когда он вошел в свой кабинет, его сосед, лейтенант Полозков сообщил:

– Тут тебе звонил какой-то важный человек из «Лужников». Не представился, себя не назвал, но был очень недоволен, что тебя нет на месте. Требовал, чтобы ты немедленно к ним явился. Когда я спросил, зачем являться, и если речь идет о сведениях, то нельзя ли их передать по телефону, этот важный чин вовсе разозлился, стал кричать, что сначала милиция пристает с ножом к горлу, отвлекает от работы, а потом даже приехать за нужными данными не могут. Ты хоть знаешь, кто это звонил и что ему нужно?

– Кто звонил, догадываюсь, и что хотел, тоже, в общем, знаю, – ответил Егоров. – Ладно, тогда я поехал в «Лужники».

И он направился к станции метро. «Неужели они нашли фамилию массажиста? – размышлял он, пока ехал к стадиону. – Тогда действительно все складывается, и уже сегодня можно завершить расследование». Эти же мысли крутились у него в голове, когда он подходил к комплексу. И тут он нос к носу столкнулся с человеком, о котором много думал в последние сутки. Навстречу ему шел фигурист Роман Лещинский.

Фигурист тоже увидел капитана и широко улыбнулся.

– Иван Викентьевич! – воскликнул он с таким видом, словно встретил давнего школьного друга. – Опять вы в наших краях! Приехали позаниматься спортом? Может быть, вы штангу поднимаете?

– Нет, я приехал просто кое с кем поговорить, – отвечал Егоров.

Вдаваться в подробности ему сейчас не хотелось.

– Так, может, вы все же найдете время, заглянете на нашу тренировку? – продолжал Лещинский. – Уверяю вас: вы получите большое удовольствие!

– Верю, верю, – сказал капитан. – В другой раз обязательно загляну. А скажите: ваша партнерша, та девушка, которая боялась совершить опасный прыжок – она так и не прыгнула?

– Как же она могла не прыгнуть? – удивился фигурист. – Тогда я ее сразу вон выгоню. Ну, то есть, конечно, не я, а наш тренер. Он человек суровый. И это правильно! Таким не место в большом спорте! Нет, она поломалась немного, а потом выполнила и сальхов, и тулуп. И другие элементы выполнит, какие потребуются. Так что с ней у нас все в ажуре.

– А вы сами легко выполняете опасные прыжки? – продолжал допытываться Егоров. – Вы сами ничего не боитесь?

– Ну, если бы я боялся выполнить какие-то элементы композиции, чего бы я стоил? – усмехнулся спортсмен. – Я исполняю самые сложные элементы! Потому и на соревнования езжу, в Париже бываю, в Риме…

– Прекрасная жизнь, можно только позавидовать! – сказал капитан, улыбнувшись.

На