Команда Альфа - Миклош Сабо

Мы окружили его и вместе с ним стали изучать цветные контуры. Перед нами была равнинная часть Южной Америки с реками и озерами, с джунглями. Карта была немая. Официального атласа, конечно, у нас не было при себе, и мы не могли определить, где точно находимся.

— Что и говорить, довольно-таки таинственно! — пробурчал Рикардо. Кубинец лишь в редких случаях обуздывал свой темперамент, вообще-то он отличался болтливостью и всюду совал свой нос.

— Совершенно верно! — поддержал его наш командир. — Таинственно, потому что тайна! От успеха операции «Белый Тату» зависит судьба Латинской Америки!

Операция «Белый Тату»? Ух, это, должно быть, какое-то крупное свинство! Не знаю, приходилось ли вам когда-нибудь в жизни испытывать одновременно страх и гордость? Так вот, мы тогда там, в нашей живой крепости посреди саванн, хоть и были в немалой мере озадачены, но вместе с тем и ликовали! Подумать только, какое доверие! Возложить на нас столь опасную и столь великолепную задачу! Ну и что ж! В конце-то концов, команду нашу составляли отборнейшие ребята, лучшие сыны армии, которых зажигала предстоящая опасность и жажда славы!

— Мы находимся вот здесь! — Карандаш остановился в центре одного из зеленых пятен. — А добраться должны сюда! — И карандаш снова уперся в карту.

Расстояние по меньшей мере в двести миль.

— А так как продвигаться нам придется преимущественно джунглями, то на этот путь потребуется самое малое двадцать дней! — заметил Танака, капитан-японец, присланный к нам на учебу.

— Совершенно верно! И по моим расчетам так же выходит. Согласно инструкции, мы должны обходить всякие населенные пункты, избегать в пути каких бы то ни было столкновений. Приложить все силы, чтобы добраться к цели без потерь — так гласит приказ! Прибегать к передатчику и к огнестрельному оружию запрещено!

Он сложил и спрятал карту.

Мы стояли вокруг в торжественном оцепенении, не произнося ни слова.

Итак, начинается война! Каждый думал о завтрашнем дне. Что до меня, то я думал еще и о нашем начальстве и, надо сказать, не без горечи; как же это оно не сдержало своего обещания и сбросило нас в неведомом месте, не открыв нам, где мы находимся и против кого воюем.

— Что, ребята, не по себе вам? Идти вслепую судьбе навстречу? Ну, да разве в наших руках нет оружия? Разве мы не знаем с вами саванн и сельвы с их особенностями и обитателями? Ведь не для того нас обучали, чтобы мы были любопытными, а чтобы легче и лучше справлялись с нашими боевыми заданиями! Генеральный штаб рассчитывает на нас, суперсолдат специальных, черт подери, войск, и он не должен разочароваться в нас!

Это были прямые, мужественные слова. И мы должны были согласиться с ними.

За какие-то секунды в памяти у меня — ибо она способна и за такой короткий срок охватить, если на то пошло, целый человеческий век — пронеслось все наше недавнее прошлое.

По сути, у нас и теперь причин для переживаний было не больше, чем до этого. Нам ведь уже приходилось бывать в джунглях. Солдатам войск специального назначения положено было выдержать во что бы то ни стало любые климатические условия в любой части света! Выдержать, конечно, не для того, чтобы просто сохранить свою жизнь — такими иллюзиями мы никогда ни на минуту не тешили себя. Но какой толк от мертвого солдата? Поэтому-то — и только поэтому — научили нас оставаться в живых. Чтобы мы выполнили задание. Будет при этом стрельба или нет, едва ли имело какое-нибудь значение!

— Что неясно? Прошу! — Слова командира вернули нас к действительности из мира воспоминаний о вчерашнем и дум о завтрашнем дне.

— У меня есть вопрос! Я хотел бы знать как нам обращаться к командиру? — Само собой разумеется, вопрос задал Рикардо.

Не успев обозлиться на этого выскочку, мы спохватились: да ведь он прав!

— В самом деле, мы упустили это из виду. Я вдруг очутился среди вас, а вы и представления не имеете, кто я и откуда.

Нам показалось странным, что, говоря, он все время смотрит под ноги нескромного кубинца, но мы сделали вид, что не замечаем этого. Как-никак мы солдаты, к тому же знающие, что такое дисциплина.

— Ваш интерес мне понятен, — сказал он и неторопливо засунул руку в карман. — Можете звать меня Джо!

Мы не заметили, когда он вытащил руку из кармана: это случилось мгновенно. Да и блеск лезвия французского ножа, молниеносно вылетевшего из рукоятки, мы едва увидели.

Выдержка отказала нам.

Мы одновременно обернулись.

За спиной Рикардо, меньше чем на метр от его ног, извивалась длинная желто-белая змея. Она билась в предсмертных судорогах, поднимая от земли и травы клубы пыли. У нее на голове, которую пополам рассекла выброшенная с огромной силой сталь, параллельно тянулись две темно-коричневые полоски.

— Это каскавелья! — сказал Джо. — Она уже богу душу отдала!

Теперь-то и мы распознали гремучую змею — одно из самых страшных чудовищ континента. Случись ей ужалить Рикардо здесь, среди саванн, ему бы не было спасения.

Смуглое лицо кубинца в эти минуты приняло сероватый оттенок.

— Благодарю, — простонал он едва слышно.

— Одним словом, называйте меня Джо! — повторил наш командир, а в глазах его меж тем играли веселые бесенята. Видно, он забавлялся нашим испугом.

Мы больше никогда ничего не спрашивали у него, довольствуясь тем, что он сам находил нужным сообщать. Он представился нам, и память об этом знакомстве осталась у нас навсегда!

Было начало ноября. Тропическая зима запаздывала, но участившиеся дожди уже предвещали ее приближение. Преодолев сравнительно быстро саванну, мы через два дня уже достигли джунглей.

На третий день нам пришлось принять к сведению, что наши запасы провизии на исходе. При величайшей экономии их могло еще хватить самое большее на три-четыре дня.

Перераспределение довольствия мы произвели в середине дня. На обед каждый съел последнюю банку консервов, в наших мешках теперь оставались только сухари, печенье, горсточка конфет и крохотный кусочек шоколада.

— Не беда! Нас снабдит сельва! — с уверенностью заявил Джо. — Однообразная пища вообще не полезна. Нам непременно надо подумать о свежем мясе и витаминах!

Обедали мы на маленькой лужайке, у берега узкого ручья. Здесь решили разбить и лагерь. К стволам прибрежных деревьев через ручей подвесили койки, над ними натянули москитные сетки. Лагерь окружили тонкой, как паутина, проволокой, к которой прикрепили пустые консервные банки.

— Давайте закладывайте в них камешки! — скомандовал Тудореску. Румынский паренек был произведен у нас в команде в «оружейные мастера».