Александр Дейнека - Пётр Германович Черёмушкин

Ройс, глядя на меня. На меня заглядывались франты, в глазах молоденьких красивых девушек появлялась завистливо-загадочная улыбка голливудских stars. На остановках толпа мальчишек разглядывала меня со всех сторон, заглядывая внутрь»[88].

До чего точно Дейнека почувствовал отношение к автомобилю как к фетишу! Записки сопровождаются живыми набросками машин, которые мы бы сейчас назвали старомодными. С необыкновенной точностью фиксирует художник черты кабриолета «мерседес-бенц» или гоночных болидов. «Я любил не улицы, — откровенничает его железный герой, — только широта автострад давала мне возможность развивать бешеные скорости, переходящие легко за сто, когда мой ход становился таким плавным, что терялось ощущение земли. Но боже мой, с каким презрением я мельком озирал все придорожные кладбища людей и автомобилей, бесконечные стандартные лачуги своих прадедушек и прабабушек фордиков», — прозорливо подмечает художник психологию новенького автомобильчика.

В Америке еще не было политкорректности, в обществе доминировала расовая сегрегация, поэтому с позиций сегодняшнего времени некоторые названия картин Дейнеки назвали бы расистскими. Например, «Негритянский бурлеск» или «Юноша-негр» — очень красивые вещи, но в наши дни их бы наверняка переименовали. В письмах Дейнека также обращает внимание на чернокожих американцев, которых до этого почти не видел: «Негров здесь много, им многим приходится, по-видимому, нелегко. Прекрасные люди, много души. Они поют такие грустные песни, в молельнях приходят в экстаз, по-особенному бешено и ритмично танцуют, а главное — они рабочие», — пишет Дейнека в очередном письме Серафиме[89]. В СССР того (да и более позднего) времени афроамериканцам было принято сочувствовать — достаточно вспомнить фильм «Цирк», где Любовь Орлова прославилась в роли американской артистки цирка, родившей черного ребенка.

Сегрегация в США носила в то время не только расовые признаки, но и половые. В письме Серафиме художник пишет, что «живет в Филадельфии в доме Атлетического клуба, куда женщин не пускают». Эстрадное представление под названием «бурлеск» тоже не существует больше в США, разве что для любителей старомодных шоу на Ютьюбе. Вообще, многие наблюдения и умозаключения Дейнеки об Америке отличаются от заметок и выводов его кумира Маяковского. Впрочем, в отношении к афроамериканцам Дейнека вполне солидарен с поэтом, писавшим, что любой американец, называющий себя белым, «даже еврея считает чернокожим, негру не подает руки; увидев негра с белой женщиной, негра револьвером гонит домой; сам безнаказанно насилует негритянских девочек, а негра, приблизившегося к белой женщине, судит судом Линча, т. е. обрывает ему руки, ноги и живого жарит на костре. Обычай почище нашего дела о сожжении в деревне Листвяны цыган-конокрадов»[90].

Дейнека посещал музыкальные представления и много рисовал как черных, так и белых танцовщиц, певцов, артистов. Его американские рисунки и наброски, запечатлевшие музыкальные шоу, полны кричащего эротизма. Позы, движения, детали одежды, а точнее ее отсутствие на танцовщицах, передает умение Дейнеки пройти по тонкой линии и передать сексуальность без пошлости. Умелой рукой, изящным абрисом рисует Дейнека двигающиеся женские фигуры, которые из-за своей выразительности навсегда остаются в памяти. Дейнека не мог обойти вниманием и американский стриптиз. Самая выразительная и запоминающаяся картина из американской серии — это, конечно же, «Эстрадный танец. США. Бурлеск», где силуэты танцующих женщин, тела которых едва прикрыты тонкими ниточками лифчиков и трусиков с хвостами, представлены как призывные знаки-символы. У центральной подбоченившейся танцовщицы с широкими бедрами лицо искажено полуулыбкой-гримасой, которая явно видится Дейнеке фальшивой. Вместе с тем вся трехфигурная композиция могла бы вполне стать основой для скульптурной группы, по своей пластике изощренной и причудливой.

Образы американок, созданные Дейнекой, всегда вспоминаются, когда смотришь американские фильмы 1930–1940-х годов с Ритой Хейворт и Авой Гарднер: мода, стиль, шляпки, ножки, чулочки, движения переданы художником неподражаемо характерно и похоже. Он всегда обращает внимание на стиль и моду начиная с 1920-х годов и потом, совершая поездки за границу, будь то в Америку, во Францию или в Австрию. Две карандашные зарисовки «Американки» и «Женщина у автомат-ресторана», хранящиеся ныне в Курской картинной галерее, не только композиционно филигранны, но и точно передают вытянутые фигуры американских женщин в одинаковых туфельках.

Серпантины американских хайвеев увлекали художника, но Америка вызывала некоторую настороженность. «Дейнеке доставляло удовольствие мчаться на быстрых машинах по великолепным автострадам США, поглощая в стремительном темпе огромное количество разнообразных впечатлений, единым взором панорамно охватывать большие пространства, видеть землю с разных точек зрения, в самых неожиданных проекциях и ракурсах, — так описывает американские впечатления художника Владимир Сысоев. — Вместе с тем его дорожные впечатления от местного ландшафта непроизвольно смешивались с возникавшими в сознании представлениями о человеческой жизни, текущей в совершенно незнакомых местах по совсем иным социальным законам, чем в его родном отечестве»[91]. Динамика и темп, линия и силуэт — главное, чем пользуется Дейнека, изображая американскую жизнь.

В день приезда в Филадельфию состоялся ланч в честь Александра Дейнеки и Осипа Бескина, на котором присутствовали директор Филадельфийского музея искусств Стоджел Стоукс, первый секретарь полпредства СССР Алексей Нейман, советник Борис Сквирский и первый посол США в Советском Союзе Уильям Буллит, что подчеркивает важность, с какой к экспедиции Дейнеки в США относились американские власти. Однако и советские дипломаты не остались в стороне от «культурного десанта», а умело им воспользовались, сопровождая выставку советского искусства. Рядом с Дейнекой постоянно присутствовал полпред (как тогда называли посла) Александр Антонович Трояновский. Художник пишет, что еле уговорил посла не надевать на него фрак — сошлись на смокинге. В одном из писем Симе Дейнека приложил фотографию, где он был изображен рядом с послом и его супругой.

Все картины Дейнеки, выполненные художником во время поездки в США, удивительно точно передают тембр и струны этой страны, ее плюсы и минусы. В письме Лычевой Дейнека отмечает: «Здесь грязь больше бросается в глаза… Я могу простить грязную рубаху парню с какой-нибудь новостройки, но трудно это сделать по отношению к какой-либо буржуйке — квартира шикарная, всякие негры и пылесосы, хвастает тысячными серьгами какого-либо поддельного века, какой-либо королевы, а платье грязное»[92].

Подмечает Дейнека и спортивность американцев, в которую не верил Маяковский. Картина «Гимнастика на балконе», где изображена со спины крепкая женщина с поднятыми руками на фоне небоскреба, словно подтверждает фразу лучшего поэта нашей эпохи о том, что «спортом в Америке занимаются главным образом богатые бездельницы». Для современных США, где каждый считает своим долгом делать пробежки и ходить на фитнес, эта фраза выглядит абсурдно. «Гимнастика на балконе» стала символом американской подтянутости и спортивности, неотделимых от жизненного успеха.