Алгоритм смерти - Стивен Хантер

– «Фокс» меня терпеть не может.

– Однако сегодня и он будет пресмыкаться перед полковником Обобой.

– Ну хорошо, давай…

Но словно в кошмарном сне кто-то стоял между ним и дверью, за которой ждала съемочная группа Эй-би-си, с софитами, телекамерами и хлещущей через край любовью.

Это был Уилл Кемп, горячая голова из ФБР.

– Я полагал, его здесь нет, он занят расследованием, – пробормотал полковник вполголоса своему помощнику, однако как только Кемп оказался в зоне слышимости, он натянул на себя свою личину мудрого, хладнокровного политика и сказал: – Уилл, должен сказать, ваши люди необыкновенно быстро и эффективно установили личность Эндрю Никса, и как только все заложники покинут комплекс и мы войдем внутрь, это поможет нам завалить маленького мерзавца.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Кемп.

– Я обязательно доложу директору, как хорошо поработали вы и ваша команда, особенно если учесть то, какой груз ответственности на вас давил. Не сомневаюсь, директор останется доволен, и вам это зачтется сполна.

– Да, сэр, – сказал Кемп, – прошу прощения, но я хотел бы обсудить кое-что другое.

– Уилл, я сейчас направляюсь к журналистам. Занятие не из приятных, но, к сожалению, в нашей работе от него никуда не деться.

– Да, сэр, если позволите, я буду краток.

– Конечно, Уилл, выкладывайте, что у вас там. Но, пожалуйста, в двух словах.

– Сэр, я все думаю, разумно ли было отводить спецназ так далеко от комплекса. Меня тревожит, правильно ли мы поступили, предоставив тем, кто находится в торговом центре, такую свободу действий. Я хочу сказать, что, если они начнут расстреливать заложников, нам придется потратить пять или шесть минут, чтобы нанести ответный удар, и за это время они успеют многих убить. Согласно нашим данным, у боевиков по крайней мере десять тысяч патронов и шестнадцать скорострельных автоматов.

– Уилл, знаете, меня это тоже беспокоит. Ужасно беспокоит. Но все дело в том, что в такой ситуации приходится идти на риск. И я решил на него пойти. Я уверен в том, что мусульмане останутся удовлетворены своей пропагандистской победой, какой бы пустой она ни была. Я хочу сказать, что нам, по сути, приходится иметь дело с мышлением тринадцатого столетия, и внимание этих людей легко чем-то отвлечь. Слава, которая ожидает их в этой жизни, надежда стать героями в глазах своих братьев по вере – для них это значит очень много.

– Сэр, меня беспокоят не они. В первую очередь меня тревожит этот проклятый белый парень с его безумным нигилизмом и жаждой крови, влюбленный в Эрика Харриса и Сына Хи Чо, от него можно ожидать все что угодно, то есть абсолютно. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы у нас имелся снайпер, готовый всадить пулю в его голову.

– Уилл, ваша тревога оправдана и вызывает восхищение. Но я опасаюсь, что, если мы сейчас вернем спецназ на позиции и разрешим снайперам на крыше пробить стекло, это подтолкнет боевиков к решительным действиям. Так что, по моему разумению, нам нужно сохранять спокойствие еще какое-то время. После чего мы спустим спецназ с привязи и хорошенько проучим этого юнца.

Развернувшись, полковник натянул на лицо широкую улыбку и вышел к телекамерам Эй-би-си.

Они медленно карабкались вверх по стальным ступеням в темной лестничной шахте со второго этажа на третий. Крус двигался впереди, крепкая девчонка Лавелва следовала за ним.

– Сэр! – окликнула она.

– Зови меня Реем. Никакой я тебе не сэр.

– Это пулемет? Я еще ни разу не стреляла из пулемета.

Она сжимала «АК-74», отобранный у боевика, которого Лавелва оглушила клюшкой номер восемь, а Рей добил штык-ножом. Крус вдруг осознал, что его напарница не знает о российском автомате ничего, помимо того, что видела в кино, однако все равно идет вместе с ним.

– Нет, это не пулемет. Так, сейчас я тебя научу, как им пользоваться.

Они присели на корточки, и Рей заговорил шепотом:

– Итак, эта штуковина стреляет с такой скоростью, с какой нажимаешь на спусковой крючок. Автоматического огня нет. Тридцать выстрелов. Но сначала ее нужно зарядить, снять с предохранителя, поставить на боевой взвод, и еще неплохо будет прицелиться.

Нажав на защелку, он отъединил магазин.

– Вот эта похожая на банан штука заполнена патронами. Ты знаешь, что такое патрон?

– Это пуля?

– Ну, приблизительно. Смотри, патроны видны, они удерживаются губками магазина.

– Какие они маленькие.

– Да, они маленькие. Но летят они быстро, ударяют сильно и наносят очень серьезные повреждения. Итак, для того, чтобы зарядить автомат, нужно вставить магазин патронами вверх, так, чтобы пули были направлены в сторону ствола. Смотри, как я это сделаю. Представь, будто это что-то вроде дверной петли. Нужно вставить выступ в передней части магазина в отверстие приемника. Видишь?

Рей показал несколько раз. Затем девушка взяла магазин и стройное, худое, чуть ли не игрушечное оружие и, подражая своему учителю, в конце концов вставила передний выступ магазина в отверстие приемника.

– Хорошо. Теперь, когда он вставлен, осталось довести его назад или вверх до конца. Вот так, совершенно верно, доводи его; видишь, как он встает на место? А теперь приложи небольшое усилие, надави на него, пока…

Раздался щелчок защелки.

– Отлично, теперь переверни автомат.

Лавелва послушно сделала то, что он сказал.

– Видишь этот рычаг – стальную полоску на правой стороне ствольной коробки? Видишь, как она поднимается вверх и перекрывает вот эту прорезь?

– Вижу.

– Это предохранитель. В таком положении автомат нельзя перезарядить, из него нельзя выстрелить. Предохранитель блокирует затвор. Видишь? – Рей сдвинул затвор на дюйм назад, пока тот не наткнулся на препятствие в виде рычага предохранителя и не остановился. – Готов поспорить, дальше ты сама догадаешься, что нужно сделать.

– Нужно сдвинуть предохранитель вниз.

– Совершенно верно.

Большим пальцем Лавелва провернула длинный рычажок вниз, так, что тот перестал преграждать путь затвору.

– А теперь нужно зарядить автомат – отвести затвор назад, позволяя патрону подняться в патронник.

– Хорошо, – сказала девушка.

Она перехватила автомат так, чтобы держать его более уверенно, упирая прикладом в бедро и поддерживая напряженным локтем.

– А теперь видишь вот эту рукоятку или зубец? – спросил Рей, указывая на рукоятку затвора.

– Вижу.

– Отведи ее до упора назад и отпусти.

Лавелва с трудом отвела затвор назад, преодолевая усилие возвратной пружины, после чего тот сам устремился вперед, загоняя перед собой в патронник патрон калибра 5,45 мм.

– Отлично, теперь ты готова к рок-н-роллу. Автомат будет стрелять каждый раз, как ты нажмешь на спусковой крючок. Ты знаешь, как стрелять, это как в кино. Только не держи его боком. Смотри вдоль верха, совмести прорезь прицела с мушкой, наведи на цель, следи за мушкой и нажимай на спуск, только не дергай.

Рей вспомнил, как водил Молли в тир. Молли храбро старалась. Она притворялась, что хочет научиться стрелять. Усиленно делала вид, что ей это интересно.

– А мне не будет больно? – спросила Молли.

– Не будет, если ты все сделаешь правильно. Я тебе покажу, как это делается.

Он усадил ее, повозился с ее запястьем, рукой и плечом, совместил голову с осью ствола, посмотрел в прицел, поправил мешочек с песком.

– Хорошо, о чем ты думаешь?

– О том, что у нас будет на ужин.

Рей рассмеялся.

– Ты безнадежна.

– Вовсе нет. Я полна надежд. Я надеюсь, что скоро все это кончится.

Так оно и произошло. Они вышли из тира и отправились ужинать. Весь вечер прошел в веселье и смехе. И вот сейчас Рей гадал, вернется ли он когда-нибудь к этому простому мирному общению с любимой женщиной. Неужели это что-то из ряда вон выходящее? Похоже, весь мир как-то с этим справляется…

Они с Лавелвой добрались до конца лестницы.

– Итак, дальше начинается вражеская территория, – сказал Рей. – Я открою дверь выстрелом, как уже делал, и прыгну в коридор. Низко пригибаясь. Мы проверим налево, проверим направо. Затем я перебегу через коридор и буду прикрывать тебя. После чего пройдем в магазин, он в семидесяти пяти футах по левой стороне.

– Нет, – вдруг сказала Лавелва. – Не делай этого.

– Что?

– Тебя убьют.

– О чем это ты?

– Тебя ждут.

– Никто даже не знает, что я здесь.

– Нет, он знает. Этот парень – он знает.

– Лавелва, что ты говоришь?

– Разве ты не видишь? Это же игра.

– Я ничего не…

– Это игра. Тот парень превратил весь этот комплекс в свою гигантскую игру. Ты сказал, он заправляет «Стрельбой от первого лица»? Я там бывала. Все эти чокнутые ублюдки с отсутствующим взглядом, черные, белые, желтые, неважно, они помешаны на том, чтобы убивать и взрывать все к чертям. Для них это все настолько реально, что они забывают о том, что сидят в торговом центре, окруженные магазинами женского нижнего белья. А этот парень повелевает всем этим. И что делает повелитель? Расширяет свои владения, правильно?