Прокляты и забыты - Александра Салиева

Мысленно я поблагодарила Артура за то, что перемены даются девочке так легко, — пусть это и не совсем честно по отношению к ней. Андрей Викторович еще раз подтвердил сказанное вампиром: он позаботится о девочке, все будет в порядке. Я крепко обняла старика напоследок, отчего он даже пустил слезу. Когда все купленные Еве вещи были перенесены в дом, я больше не стала задерживаться, несмотря на то что уходить совсем не хотелось. Вернулась в машину, позволив себе дать волю эмоциям, только когда Тимур уже вывернул из переулка, поворачивая на главную дорогу.

Нет, я не плакала. Рыдала. За прошедшие сутки этот светловолосый ангел стал мне самым близким и родным человечком. Глядя на жизнерадостную улыбку Евы, я чувствовала себя живой как никогда и понимала, что мне есть ради чего жить дальше, и даже чувствовала силы на это.

Отвернувшись к окну, я старалась беззвучно глотать слезы и не шмыгать носом. Я прекрасно понимала, что со стороны выгляжу не просто нелепо, а просто глупо, — ведь я не оставила девочку насовсем, а еще позавчера вообще не знала ее. В добавление ко всему я так и не объяснила Тимуру, зачем и на какой срок оставила девочку у Арсеньевых.

Чтобы вернуть себе спокойствие, я закрыла глаза и откинулась на сиденье, подняв лицо вверх. Так я провела около десяти минут. Внутренний голос, как всегда, предательски вещал мне, что я абсолютно беспомощна, бесполезна и никому не нужна. Что я сама окружаю себя одиночеством, и все, что происходит, — целиком и полностью моя вина. Ведь никто не заставлял меня оставлять девочку другим, никто ни заставлял не возвращаться на Альтерру, где есть Азарий и Аврора, которые всегда поддерживали меня и помогали, никто не заставлял сбегать от Архана, который не сделал мне ничего плохого. Я сама причиняю себе боль.

Слезы снова покатились по щекам, обжигая кожу. Тимур не сказал ни слова. Я была благодарна ему за молчание. Автомобиль резко остановился; я открыла глаза и, взглянув на Тимура, поняла еще одну вещь: он не понял сути моих терзаний. Хотя нет, не так. Тимур очень даже понял, но не оценил. И разозлился.

— Все. Прости, золотце, но ты не оставила мне выбора, — Тимур с силой встряхнул меня, озаряя мягким еле заметным бледно-зеленым свечением. — Теперь, Камелия, мы с тобой спокойно выйдем на улицу, а затем поедем и пообедаем в любом ресторане, в котором только ты захочешь. Ты ведь хочешь кушать, да?

Я смотрела в его обворожительные изумрудные глаза, где-то глубоко внутри, почти за пределами собственного сознания, думая о том, что все, о чем я волновалась раньше, оказалось несущественным и вообще не для меня. Просто потому, что теперь у меня есть желания поважнее предыдущих.

— Хочу, — согласилась я.

— И ты скушаешь абсолютно все, что тебе принесут. Я прав, Камелия?

Голос Тимура такой обволакивающий и упоительно-красивый. Не согласиться с ним просто невозможно. Кажется, я окончательно утонула в эмоциях.

— Ты прав, — послушно повторила я.

Тимур вышел из машины и подождал меня.

— Вот и умница, — улыбнулся он. — Идем, переоденем тебя во что-нибудь покрасивее, раз уж я взялся поиграть в куклы.

Он ласково придержал меня под руку, и мы вошли в подъезд моей квартиры. Непонятно, почему я в тот момент твердо уверовала, что мечтала именно о нем, а остальное — ничто.

— Идем, — согласилась я со своей сокровенной мечтой.

Пребывая все в том же блаженном состоянии безграничного счастья, я переоделась в белое прямое платье в пол с черной шелковой лентой на груди, накинула сверху светло-серое пальто и обулась в такого же цвета замшевые сапоги на высокой танкетке. Ну и, конечно, не забыла про макияж, сильно выделяющий глаза в обрамлении черных дымчатых оттенков. Тимур долго разглядывал меня, высоко подняв бровя, но все же одобрительно хмыкнул и подставил согнутую в локте руку.

Подъезд, машина, дорога. Шикарный ресторан, обходительный метрдотель, официанты, восхитительно вкусный ужин, который я съела, даже не заметив, все с тем же немым обожанием подчиняясь Тимуру.

Но вскоре прекрасное наваждение закончилось, и я впала в свое привычное агрессивно-депрессивное состояние. Оно настигло меня прямо в фойе ресторана.

— Ты что сделал со мной?!

Надо было видеть изумленные лица окружающих: минуту назад все наблюдали, как я смотрела на Тимура полными любви и восхищения глазами.

Тимур, видимо, подумал о том же, потому что до боли сжал мое плечо и силком вытащил на улицу.

— Так. Прекратила истерику, — скомандовал он.

От обиды я пнула его в колено. Видимо, сильно (не зря же попутно приложила еще и легкую ударную волну) — он тихонько взвыл, однако продолжил тащить меня по улице, теперь уже слегка прихрамывая. Его лицо выражало хладнокровную готовность к публичному убийству. Тимур толкнул меня в машину и еще раз одарил гневным взглядом.

Как только Тимур выровнял автомобиль и вклинился в поток, я повторила вопрос, — правда, на этот раз уже тише.

— Ты что сделал со мной?

— Сделал то, что посчитал нужным, — без эмоций ответил зеленоглазый.

На его лице еще была написана склонность к убийству. Борясь с самим собой, Тимур сосредоточенно глядел строго вперед, вцепившись в руль пальцами, сжатыми добела.

— Ты не должна все пропускать через себя, постоянно ломать себя. Хватит уже ныть как… девчонка.

— Я и есть девчонка, — пробурчала я в ответ.

А на будущее сделала про себя пометку: с инкубами лучше не ссориться. А то так и будешь потом, как полоумная влюбленная девица со склонностями к сталкерству, таскаться за оппонентом.

Автомобиль резко остановился. Тимур пристально посмотрел на меня и, не сказав ни слова, вышел из машины. Открыл дверь с моей стороны, притворно-вежливо наклонил голову в приглашающем жесте. Я взглянула на светящуюся зеленым неоном вывеску над его головой и сразу поняла, что вечер будет интересным.

Глава 14

«Зеленый ангел»

Высокие потолки бара, совмещенного с бильярдной, дарили ощущение пространства и воздушности. Несущие деревянные балки обшиты неотесанными досками. — Деревянные панели, обои с орнаментом, вставки из кирпичной кладки. Стук шаров, ненавязчивая музыка. В бильярдной зоне стояло двенадцать столов, как для русского бильярда, так и любимого мною (сама не поняла, когда это я успела его полюбить) американского пула, — каждый со своим диваном. Классический деревянный бар отделял бильярдную от зоны отдыха, где на вместительных диванах удобно расположились большие веселые компании.

— Программа вечера: много алкоголя, много веселья, никаких угрызений совести и грустных мыслей. Снова много алкоголя, потом караоке… — объявил Тимур.